Живые. Мы остаемся свободными - Варвара Еналь

– Ты можешь встать? – торопливо спросила она.

– Могу.

Кольку шатало, и он все время кривился. Осколки планшета порезали ему руку, вторая кисть, видимо, была вывихнута, потому что распухала на глазах.

– Идем дальше, я прикрою. Здесь рядом, – проговорил он, сдерживая стон.

– Возвращайся назад. – Эмма понимала, что говорит ерунду. Понимала, что Колька уже не воин и его самого надо прикрывать и выводить. Но они совсем рядом с коридорами фриков, цель близка… – Мы возвращаемся назад, – твердо повторила она и подставила плечо, чтобы Колька мог опереться.

– Дули. – Друг с трудом перевел дыхание, выпрямился. – Дули. Вот они, двери фриков. Иди, я сам прикрою. Код здесь, на этой флешке, он сработает.

В ладони оказался тонкий стержень с кодом, Эмма машинально сжала его и уже собралась послать Кольку подальше и во что бы то ни стало вернуться, как вдруг Колючий упал на колено, высунулся за угол и выдал ряд залпов.

Конечно! Как она могла забыть о пауках! Они рядом, они щелкают совсем близко, и Эмма настолько привыкла к их присутствию, что не обратила внимания на новую угрозу.

– Иди! – заорал Колька.

Он прикрывал путь, снимая роботов выстрелами. И Эмме пришлось бежать. Короткий коридор, проход и слишком знакомая площадка. Проклятая площадка!

Теперь дети будут просить о помощи своих родителей, потому что больше никого не осталось. Больше некому заступиться.

За спиной все еще звучали выстрелы, но не было времени оглянуться. Знакомая боль сдавила грудь, в глазах стало горячо. Останавливаться нельзя, уже нельзя. Она не может помочь Кольке.

Флешка легко вошла в паз, раздался легкий щелчок – и двери поехали в стороны. Слишком медленно, слишком долго открывались проклятые створки. Пахнуло животными – знакомый запах, ставший почти родным.

У Эммы с собой не было планшета, но она в нем теперь не нуждалась. Шагнув в темноту, она безошибочно нашла дорогу к тем ангарам, где спала стая. С каждым шагом, с каждым погружением во мрак в ней оживали древние, могучие инстинкты, которые пришли в ее жизнь вместе с вирусом. Инстинкты выживания. Она знала, как выжить. И теперь она точно знала, что стая поможет ей уничтожить роботов.

Здесь все спали, холод замедлял движения жизни и навевал сонливость. Но Эмма знала, как пробудить стаю. Она подняла голову, последний раз оглянулась назад, туда, где вдруг замерли Колькины выстрелы. И горестный вой сорвался с ее губ. Она не стала думать, как это получается и как это выходит.

Она просто могла – и все. Резкие звуки отразились от стен и потолка, повторились далеким эхом, и звучащая в них голодная ярость достигла самого высокого накала.

Добыча есть, охота будет славной! Вперед, рвать и жрать. Все, что попадется на пути, все, что двигается и издает звуки. Жрать и уничтожать, потому что сама станция, само это темное место навевает злость. Настоящую злость, копившуюся годами, день за днем. Тщательно спрятанную и убранную, чтобы никто не заметил, никто не осудил.

Теперь можно! Теперь можно все! Теперь наступила свобода. Для всех свобода! Свобода быть самим собой.

Из-за поворота высунул голову первый зверь – здоровенный, огромный, белоголовый. Прыгнул, обнюхал Эмму, присел, мотнул башкой и замер, готовый двигаться вперед.

Он безошибочно признал в Эмме вожака.

1

Обратный путь показался гораздо короче, может, потому, что торопились. А может, из-за той радости, что бурлила где-то внутри у Таис. Она и подумать не могла, что однажды будет так счастлива оттого, что услышит голоса Эммы и Кольки.

На самом деле она сильно соскучилась по станции. И как бы ни была прекрасна Земля, как бы ни пах травой и хвоей прохладный ветер и как бы ни блестели по ночам на небе звезды, все равно вспоминалась станция с ее бесконечными коридорами и кладовками, с темными ангарами и шумной ребятней. И думалось о том, как бы они сейчас собрались все вместе, посмеялись и пошутили, послушали умные речи Мартина, выпили бы кофе с шоколадом, и неугомонный Пушистик слопал бы сразу с десяток конфет под шуточки Колючего.

Таис вздохнула. Пушистик убежал и не желает возвращаться. Вряд ли он погиб, этих тварей так просто не убьешь, раны на них затягиваются в считаные часы. Скорее всего ему понравилась свободная жизнь на острове, и он не торопится к хозяевам. Это же фрик, он не умеет привязываться. В этом как раз главная его проблема. Фрики всегда будут сами по себе.

А Таис успела полюбить пушистого большеголового зверька и временами скучала по нему. Почти так же сильно, как по родной станции.

– О каком Пушистике вы говорили своим друзьям? – спросил вдруг Григорий.

О зверьке ему рассказать еще не успели, и Федор быстро восполнил этот пробел. Сказал, что подобрали маленького брошенного детеныша фриков и оставили себе.

– А зачем? Зачем вы его подобрали? Он же потомок ваших врагов, можно сказать, – не понял Вар.

– Мы его пожалели. – Федор сказал это так, будто сохранить жизнь врагу было самым обычным делом, таким же будничным, как, например, помыть посуду или написать программу. – Это Таис пожалела.

Федор выразительно глянул на Таис и слегка улыбнулся.

– В который раз убеждаюсь, что люди редко следуют логике, – ответил Вар и подпрыгнул.

Он вообще подскакивал и подпрыгивал всю дорогу, словно в нем был избыток энергии и ее хотелось непременно выплеснуть, иначе она сама перельется через край.

Молли наконец отцепилась от ладони Таис и поплелась где-то сзади, а после и вовсе исчезла. И неясно было, на каком этапе робот-девочка пропала, просто когда добрались до причалов и холодный морской воздух с запахом рыбьей чешуи и мокрых досок напомнил о том, что они вообще ничего не ели с самого утра, Вар оглянулся и спросил:

– Эй, а где Молли?

Таис, которая начала с тоской поглядывать на сумку с едой, висящую у Григория на плече, лишь пожала плечами. Оглянулась и буркнула:

– Фиг ее знает. Думаешь, она потерялась?

– Нет, она не может потеряться, это же робот. – Вар фыркнул. – В этом мы имеем определенное преимущество. Мы всегда возвращаемся к своим хозяевам. Только я не могу понять, куда она пропала. Я не видел, чтобы она обгоняла нас.

– Доберется домой сама, – равнодушно ответил Григорий. – Мы сейчас сделаем небольшую остановку и поедим. Устроимся прямо на деревянном причале. Доски теплые и не слишком влажные, нам будет удобно.