Путь между - Надежда Ожигина

Резкое движение затекшей руки, еле слышный шорох — и цепкие пальцы гнома вытащили его на свет Божий из укромного угла.

— Опять подслушивал! — восхитился Торни. — Ну Хольмер! Мастер! А где второй?

— Не было со мной второго, — под неудержимый хохот проводника смущенно возразил король. — Санди небось до сих пор в ваших лабиринтах разобраться не может!

— Да уж, наверное, не глупее некоторых буду! — возмущенно возопил красный, как шлифованный рубин, шут, вылезая из-за соседнего посмертного ложа.

Теперь хохот стал всеобщим, громовой хохот двух не жалующихся на глотки мужиков, пронзенный звонкими колокольчиками девичьего смеха. И сияющий хрусталь отражал, усиливая, непривычное скорбному месту веселье.

А на следующее утро они покидали гостеприимную Гору. Покидали ее вчетвером, поскольку упрямый Торни, презрев умоляющие взгляды красавицы Флеки и уговоры проводника, скоренько собрался в дорогу. Как уловил из их спора король, Сердитый гном намеревался прикрыть собой побратима, а Эйви-Эйви пытался этому воспротивиться.

Но, видимо, человеческого упрямства не хватило, чтобы перебить гномье. И под прощальные речи Старейшин Торни увязал свой мешок.

Проводник ласково и нежно попрощался со своим приемным семейством, поцеловал ноги отцу и матери, растрепал тщательно уложенную челку заплаканной Токли. До земли поклонился Учителю Сарру, долго жал руки друзьям, Мастерам, подмастерьям… Словно пытался в краткие минуты открытия Ворот попрощаться со всей Горой сразу.

Очень он не нравился королю, опять в его глазах появилось то самое обреченное выражение, что убивало любую надежду еще на длинной лестнице, ведущей в подгорное Царство…

Гномы любят долгие встречи и краткие проводы. Без лишних Церемоний Касты закрыли тяжелые створки, словно отрезая путь назад.

Перед путешественниками лежала широкая равнина, настоящее серебристо-зеленое море, у самого горизонта окаймленное темным лесом.

Перед ними лежал Ласторг.

Они шагали по колено в шелестящих под ветром волнах серебристо-серой травы, почти задыхаясь от нестерпимой горечи. Король и не предполагал, что горьким может быть запах. Но терпкий воздух сводил с ума, обжигая горло и разъедая легкие. Он был тягуч и напоминал несказанно дорогие и редкие бальзамы, привозимые из далеких северных земель, приторные и маслянистые.

Они шли, а тяжелые переменчивые волны сметали их неверный след, вновь заполняя собой пространство, переговариваясь, напевая, завораживая…

— Что это за трава? — спросил король, нагоняя проводника.

— Полынь, — кратко ответил Эйви-Эйви. — В Ласторге мало мест, где растет хоть что-то, кроме полыни…

Холодный прогорклый ветер подталкивал в спину, неизменный в этих краях ветер с гор, дующий четко на восток, подгоняющий воздушные потоки к Зоне…

— А эта трава съедобная? — Санди подобрался с другой стороны и смотрел нетерпеливо и выжидающе.

— Наверное, — пожал плечами проводник. — Одно могу сказать точно: вкус у нее мало отличается от запаха. Ласты живут тем, что делают из нее крепкие настойки и продают гурманам из восточных земель. А еще из полыни делают лекарственные отвары…

В отличие от остальных старик жадно ловил ртом струи ветра, вдыхая прохладную горечь с явным наслаждением.

— Неужели тебе нравится это безобразие? — возмутился Сердитый гном, оттирая короля от побратима.

— Смотря что ты называешь «безобразием», — улыбнулся Эйви-Эйви. — Запах полыни меня успокаивает. Знаешь, Торни, чего мне по-настоящему жаль? Я не успею еще раз вдохнуть благословенный ветер Сожженной Долины, не пропущу меж пальцев пепел Скорби, чтобы опять вернуть себе молодость, чтобы выдавить из себя гной чужих ошибок и страданий… И вздохнуть свободно. Свободно! Увы, я отравлен горечью места, что вы называете Зоной, но горечь та сладка, и я задыхаюсь вне Ее пределов…

Вскоре ничем не защищенную от ветра местность сменили первые деревья, а чуть погодя путники вступили в лес.

Один из языков обширного леса Эвона, отмеченного на карте шута, принял их под свою ненадежную защиту. Деревья стояли редкими воинами, оставшимися в строю после кровавой битвы, некогда гордые, но теперь склоненные в вечном поклоне востоку, поникшие головами над телами павших товарищей. Год за годом могучий в незапамятные времена лес проигрывал бои надменному выскочке-молокососу, задиристому ветру Сторожек.

И все же лес Эвона крепился, упираясь корнями, сплетаясь ветками, утепляясь лишайниками и пышными мхами. И худо-бедно, но укрывал от непогоды.

В лесу решили переночевать, благо, с хворостом никаких проблем не возникло. Правда, пришлось потрудиться и натаскать камней, укрепляя своеобразный камин в месте, указанном гномом, — камин, спасающий от гибели скромный костерок, возле которого сгрудились тесным кругом.

Каша удалась на славу, хлеб был мягок, а пирожки, напеченные хозяйкой Тренни, — просто изумительны.

Доброе вино скрасило прочие неприятности, и ужин прошел стремительно и весело. Набив животы, все с удовольствием набили трубки и устроились поудобнее для задушевной беседы.

Продуктов в дорогу Касты насобирали на год вперед, но благоразумный Эй-Эй, невзирая на протесты Санди, взял ровно четверть. Король полностью поддержал сие благое начинание, сознавая, что весь груз придется переть на собственных спинах, а в ближайшем селении всегда можно будет пополнить запасы.

Одно его смущало в выбранном проводником маршруте: старик шел прочь от моря! Проводник вел их на север. Денхольм не любил загадок и спросил напрямик.

— Ну почему от моря? — обиделся Эй-Эй. — Очень даже к морю. Просто сейчас мы идем к внутреннему морю Валирет.

— И что мы там забыли? — изумился шут.

— Он ведет нас в Хоррар, недотепы! — встрял гном, сердито теребя бороду. — Где ты подобрал таких, Эаркаст? Хоррар — город небольшой, но стоит на судоходной реке. В Ласторге мало проходимых дорог, самый безопасный путь к югу — по Стэни. Наймем лодку, спустимся по течению к самому порту Стэнор. А там снарядим корабль какой-нибудь, если денег у вас хватит.

— Должен предупредить сразу: в сам порт я не пойду, отсижусь неподалеку, — заявил Эйви-Эйви к вящей радости Торни.

— И правильно, побратим, чтоб им всем задницы припекло! — оживился он. — Достойный муж не бегает от опасности, но и на рожон не лезет! Может, еще обыграем злодейку, а?

— Мне бы не хотелось тебя обнадеживать, — сморщился проводник. — И почему ты не можешь просто смириться?

— Никогда! — пламенно заверил Сердитый гном, даже руки к небу воздел, едва не выронив трубку.

— Может, просветите и нас? — осторожно встрял в беседу шут. — Мы вот до сих пор не понимаем, почему это ты, старина, помирать собрался. Да еще так безоговорочно!