Прости за любовь - Анна Джолос

пожалуйста, — тревожится мама.

— Всё будет хорошо. Марсель абсолютно трезвый. Дорога сухая. Не переживай.

— Может всё-таки лучше на машине поедете?

— Нет.

— Тогда обязательно напиши, как доберётесь.

— Ладно.

Мама с Полей выходят первыми.

Мила критически осматривает макияж в зеркале и я решаю поговорить нет.

— Ты как?

— Нормально.

— С Артёмом всё уладилось?

— Нет, — поворачивается ко мне.

— Милан, можно спрошу прямо?

Хмурится, но кивает, давая на то неуверенное согласие.

— Ты влюблена в Пашу. Я права?

— С чего ты это взяла? — отражает возмущённо, показательно при этом краснея.

— Это видно, — пожимаю плечом. — И знаешь, чего не пойму, зачем тогда Артёма мучить?

— Артём мне очень нравится.

— Ты надеешься на то, что получится переключиться?

— Да, надеюсь, — выпаливает порывисто. — Потому что Артём, в отличие от Горького, испытывает ко мне чувства. Видит во мне в первую очередь девушку и не боится осуждения со стороны моего брата!

— Что это значит?

— То и значит. Так случилось, что именно с Пашей я впервые поцеловалась.

Удивлённо выгибаю бровь.

Вот сейчас неожиданно.

— Мне было четырнадцать, — рассказывает, прислонившись спиной к стене, выложенной плиткой. — Начало восьмого класса. Шац по просьбе мамы взяла меня с ними в поход. Мы с Пашей тогда сидели на пляже вдвоём. Просто болтали обо всём на свете. Тёплый песок. Луна, мерцающие звёзды. Море. Он — весь такой красивый, взрослый. Накрыло.

Глаза загораются, когда воскрешает в памяти тот вечер.

Грустно улыбнувшись, качает головой.

Такой ранимой девочкой-девочкой сейчас кажется.

— Мне вдруг в моменте так захотелось это сделать… Понимаешь?

— Понимаю.

— В общем, я поцеловала его.

— И как отреагировал Паша?

— Не ожидал. Наверное, в первые секунды растерялся. Хотя это ему вообще несвойственно.

— Оттолкнул?

— В том-то и дело что нет. Но волшебство, увы, продлилось недолго. Он быстро пришел в себя. И началось. Извини. Ты сестра моего лучшего друга, я очень уважаю и люблю твою семью, у меня к тебе братские чувства и всё такое.

— Как общались после?

— Да почти никак. Он уехал и пропадал где-то у родственников всё лето. Я — строчила ему сообщения. Призналась в том, что влюблена. Ждала ответа, которого так и не получила. Жутко страдала. Каждый день без него страдала! Привыкла, что он всегда рядом. Всегда в нашем доме.

— А дальше что было?

— Дальше началась школа. Он появился там числа седьмого. Загорелый. Высокий. С тату. И я к нему значит в коридоре на всех парах несусь. Налетаю. Обнимаю, радуюсь. Говорю, что скучала дико. Спрашиваю, почему не отвечал.

— А он?

— А он — глыба ледяная. Обозначил сразу, что про эпизод на пляже мы забываем. Сказал, что относится ко мне как к младшей сестре. Попросил никогда больше не писать ему «всю ту чушь, что присылала».

— Ясно.

— Я, естественно, так это не оставила.

— Ты начала его провоцировать, — догадываюсь.

— Да. Потому что знаешь, Паша говорил одно, а я при этом замечала другое. Его злил тот факт, что вокруг меня появились мальчишки. Я нарочно его дразнила. И со временем так заигралась в эти игры… С Рассоевым вон даже замутила.

— В машину к нему села нарочно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Конечно. Проигнорировав воспитательную беседу с названным братом. Он велел не связываться с ним, я поступила ровно наоборот.

— И чуть из-за этого не пострадала, — с укором на неё смотрю.

— Я не подумала о том, что он начнёт так нагло ко мне приставать.

— Очень плохо. И о том, что брат с друзьями могут оказаться за решёткой, ты тоже не подумала.

— Эй! Если бы не я и вся та ситуация, вы бы вообще не познакомились!

— Мы бы познакомились первого сентября.

— Это знакомство не было бы столь эпичным.

Моя очередь качать головой.

— Ладно, идём.

— Тата, — цепляется за локоть. — Марселю ничего не рассказывай, пожалуйста. Я Горькому слово тогда дала. Не простит ведь.

По лицу вижу, очень боится, что разболтаю обо всём брату.

— Не расскажу, — обещаю, вздыхая.

— Спасибо.

Покидаем пустой ресторан.

Выходим на улицу.

Полинка выстраивает гостей для общего фото, а я под пристальным взглядом своего жениха спускаюсь по ступенькам.

— Марьяна, где мои очки? — обращается к жене дед Игорь.

— На столе, наверное.

— Какого ж хрена ты не взяла их? Ну-ка неси!

— А больше ты ничего не хочешь?

— Неси, сказал, я ни черта не вижу!

— Уймись, старый дурак.

— Ты платье где оставила, эксДжугели? — Марсель ловит меня в свои объятия.

Смеюсь.

— Красавчик. Такую куклу отхватил.

— Ну-ка быстро отвернулись все, — бросает пацанам, шутя.

— Жених и невеста, в центр, пожалуйста, — командует наша неугомонная активистка.

— Филь, тебе может реально профессию сменить? Чё гнить в школе зазря, — приобнимая Риту за талию, предлагает Максим.

— Я подумаю. Встали красиво все! Замерли! Не зеваем, не моргаем, улыбаемся в камеру. Сыр!

Фотограф делает с десяток снимков, после чего гости дружно идут провожать нас за ворота.

— Давайте «горько» на бис! — кричит Чиж, уже когда мы подходим к мотоциклу.

— Горько! — поддерживают его ребята.

— Горько, молодые!

Целуемся. Уговаривать долго не надо. Нам только возможность дай, если честно.

— Один. Два… Пять. Девять…

Хором считают, а над головой вдруг начинает взрываться самый настоящий фейерверк.

Небо гремит и заливается яркими красками.

Как на день города прямо.

Красиво.

— Всё, я тебя похищаю, жена. Садись, — кивает назад.

— С радостью похищаюсь.

Устраиваюсь на мотоцикле и машу девчонкам, пока он пару раз демонстративно газует.

— Держись крепче, Абрамова.

Обнимаю его торс руками и радостно визжу, когда резвый Kawasaki срывается с места.

Мотоцикл привезли сюда на фуре. Мы решили, что по возвращении из свадебного путешествия, обратно в Москву поедем на нём, организовав себе ещё одно маленькое приключение, которое не реализовали в юности.

Мчим по трассе.

Пустая дорога.

Ветер навстречу.

Над головой усыпанное звёздами небо.

Я счастлива и я благодарю Бога за то, что он спас моего мальчишку когда-то на этой трассе. За то, что не забрал его к себе. За то, что дал нам шанс быть вместе.

— Не понял…

Десять минут спустя парень глушит мотор и озадаченно смотрит в мои глаза, полные слёз.

— Я просто… Вспомнила.

— Не надо.

Понимает о чём я, конечно.

— Тата… — гладит моё лицо, целует.

— Всё нормально. Где мы? — осматриваюсь.

— Идём кое-что проверим, — подмигивает, помогая слезть с мотоцикла.

Идём по зелёной аллее, выходим к каскадной лестнице и я узнаю это место.

— Ой! — от неожиданности вскрикнув, хватаюсь за его шею. Потому что он без предупреждения поднимает меня на руки.

— Задолбалась на этих своих каблах?

Улыбается и я улыбаюсь в ответ. Потому что он слово в слово повторяет то, что говорил