Кладбище домашних животных - Стивен Кинг

Откуда она взялась?

Странный автомобиль мог причинить много неприятностей.

Приподняв занавеску, Луис стал изучать автомобиль болеевнимательно. Это была маленькая, синяя машина «Чеветты». И, свернувшиськолечком, очевидно уснув, на ее крыше лежал Черч.

Луис долго рассматривал машину, прежде чем опуститьзанавеску. У Джада появилась компания, вот и все… что из этого следует.Наверное, не стоит беспокоиться об этом, а стоит подумать: что случилось сГаджем? Черч вернулся домой около часа, а сейчас было только девять часов.Девять часов утра. Такое прекрасное майское утречко. Сейчас Луис простоспустится вниз и сварит себе кофе, чтобы отогнать головную боль, перевяжетколено и…

…и что Черч делает на крыше автомобиля?

– Ладно, пойду вниз, – устало сказал сам себе Луис ипохромал назад вниз в гостиную. Коты всегда спят, где придется: это в природеживотных.

Если не считать того, что Черч больше не бегает черездорогу, помнишь?

– Забудь об этом, – прошептал Луис и остановился посредилестницы, по которой ему приходилось спускаться боком. Он уже разговаривает самс собой! Это плохо. Что…

Что за тварь бродила по лесу этой ночью?

Мысль о твари пришла к Луису непрошено, заставив егоокаменеть, сжать губы до боли, как тогда, когда он слезал с кровати. Ему простоприснилась та тварь! Он видел во сне Диснейленд, который выглядел смесьюнатурального и сверхъестественного. Он видел, как во сне, существо, пришедшееиз леса, прикоснулось к нему, испортив то хорошее, что он видел во сне,заглушив все добрые мысли. Это был Вакиньян, и он превратил Луиса не вканнибала, а в отца каннибала. Во сне Луис снова побывал на Хладбище ДомашнихЛюбимцев, но не один. Там были Билл и Тимми Батермены. Джад тоже был там;выглядел призрачно и мертвенно, держал своего пса Спота на кожаном поводке. ИЛейстер Морган был там вместе с быком Ханраттом. Бык лежал на боку, и казалсякаким-то глупым, тупым. Да и Речел почему-то была там тоже. Его жена выгляделатак же, как на поминках Гаджа. Видно, она разлила бутылку кетчупа, а может,капнула на себя чем-то, что было под клюквенным соусом, потому что все платьеее было в красных пятнах.

А дальше, позади бурелома возвышалась титаническая фигура.Кожа растресканная, желтая, как рептилий; глаза – глаза огромные запавшиефонари, и уши – не уши, а массивные, крученые рога – Вакиньян – зверь, которыйвыглядел словно ящерица, рожденная женщиной. У Бога были когтистые пальцы,такие же растресканные как…

– Стоп, – прошептал Луис и содрогнулся от звука собственногоголоса. Сейчас он вернется на кухню, так он решил, и сделает себе завтрак, какобычно. Холостяцкий завтрак, полный холестерина. Глазунью на два яйца, сэндвичс майонезом и ломтиками сладкого лука. Луис сладко улыбнулся. А разбираться втом, что случилось ночью, он будет позже. Даже раздеться сейчас оказалосьнелегкой работой. Наконец, Луис решил, что может просто взять скальпель изсаквояжа и разрезать штанину до распухшего колена. Черт возьми, это хорошиймедицинский инструмент, и ни один нож в доме не сможет с такой легкостьюразрезать крепкую ткань джинсов, даже портновские ножницы Речел не подойдут.

Но вначале завтрак!

Луис пересек гостиную, заглянул в прихожую, и в окошке сноваувидел синюю машину у дома Джада. Она сверкала от росы, а это означало, что онапростояла там какое-то время. Черч лежал на ее крыше, но не спал. Он смотрелпрямо на Луиса своими желто-зелеными глазами.

Луис быстро отступил от окна, так, словно этот взглядиспугал его.

Он пошел на кухню, с грохотом достал сковородку, вынул яйцаиз холодильника. Кухня сверкала чистотой. Луис даже попытался просвистетькакую-то мелодию… это должно было помочь ему собраться с мыслями… но непомогло. Все выглядело правильно, но что-то было не так. Дом казалсясмертоносно пуст, и содеянное в прошлую ночь тяжелым камнем легло на душуЛуиса. Определенно, что-то было неправильно. Заметив свою дрожащую тень настене, он испугался.

Прохромав в ванную, Луис принял пару таблеток аспирина изапил апельсиновым соком Он возвращался назад к плите, когда зазвонил телефон.

Луис не сразу среагировал на телефонный звонок, ноповернулся и посмотрел на телефонный аппарат, почувствовал себя медлительной,глупой пешкой в некой игре, которую только сейчас начал замечать, но так и непонял до конца.

«Не отвечай! Ты не хочешь отвечать, потому что сообщитьмогут только плохие новости. Тот конец провода ведет за угол, во тьму, и я недумаю, что ты хочешь узнать, кто там звонит тебе, Луис. На самом деле, я думаю,не стоит брать трубку. Не отвечай. Пусть звонит себе и звонит. Машина в гараже,садись на нее и уезжай, но не бери телефонную трубку…»

Луис пересек комнату и взял трубку, оперевшись одной рукой остену, как всегда делал раньше. Звонил Ирвин Голдмен, и когда Ирвин уже сказалЛуису «здравствуй», Луис заметил цепочку следов, пересекающих кухню, –маленьких, грязных следов – и сердце замерло у него в груди. Луису показалось,что глаза у него вылезли на лоб. Луису показалось, что если бы сейчас он увиделсебя в зеркале, он увидел бы типичного лунатика семнадцатого столетия… Это былиследы Гаджа. Гадж был здесь. Он приходил сюда ночью. Так где же он?

– Это Ирвин, Луис… Луис? Это ты? Алло?

– Да, Ирвин, – ответил Луис. Он уже знал, что скажет емуИрвин. Он понял, откуда взялась синяя машина. Он все понял. Провод… провод иправда уходил в темноту… Луис мог бы быстро пойти вдоль него, держась за негорукой. Ах, если бы он просто разрезал провод, а не поднимал трубку! Нет, этобыл провод для него, он должен был ответить на звонок.

– Я подумал было, что нас разъединили, – сказал Голдмен.

– Нет, просто трубка выскользнула из руки, – сказал Луис спокойным,печальным голосом.

– Речел добралась домой?

– Да, конечно, – сказал Луис, подумав о синей машине. Черчнежился на ее крыше, а машина стояла на месте. Луис не сводил взгляда с грязныхследов на полу.

– Я хочу поговорить с ней, – сказал Голдмен. – Прямо сейчас.Это касается Елены.

– Элли? Что с Элли?

– Я думаю, Речел…

– Речел тут сейчас нет, – грубо сказал Луис. – Она уехала,чтобы купить хлеба и молока. Что с Элли? Говори, Ирвин!

– Мы отвезли ее в больницу, – неохотно сказал Голдмен. – Онавидела плохой сон или несколько плохих снов. У нее началась истерика и нам неудалось привести ее в чувство. Она…

– Они давали ей успокоительное?

– Что?

– Успокоительное? – повторил Луис. – Они давали ейуспокоительное?