Джек Ричер, или Ловушка - Ли Чайлд

Человек с крюком молчал. Ричер сглотнул. Голова болела все сильнее. Боль проникала в самую глубь черепа. По-настоящему серьезная боль.

— А потом прилетел «хьюи», — продолжал Ричер. — Им управлял хороший молодой пилот, которого звали Каплан. На следующий день он вернулся, но теперь Каплан стал вторым пилотом, а вертолет вел настоящий ас, Виктор Хоби. Ганстон и Забрински были уже готовы и вместе с тобой ждали вертолет на земле. Однако «хьюи», пилотируемый Хоби, был обстрелян врагом. И в четырех милях от места взлета вертолет рухнул в джунгли. Хоби погиб вместе с Капланом, Ганстоном и Забрински, а также тремя другими членами экипажа, которых звали Бамфорд, Тарделли и Соупер. Однако ты уцелел. Ты потерял руку и сильно обгорел, но остался жив. И твой злой маленький мозг продолжал работать. Ты поменялся личными знаками с первым же погибшим, до которого сумел добраться. Тебе попался знак Виктора Хоби. И ты отполз от места падения вертолета с его личным знаком на шее. А свой оставил с ним. Именно в этот момент Карл Аллен вместе со своим преступным прошлым перестал существовать. Ты сумел добраться до полевого госпиталя, и они решили, что выхаживают Виктора Хоби. Его имя было занесено в список выживших. А потом ты убил санитара и сбежал. Ты сказал: «Я не вернусь», поскольку понимал, что кто-нибудь обязательно поймет, что ты не имеешь к Виктору Хоби ни малейшего отношения. Они узнают твое настоящее имя, и ты снова окажешься в глубоком дерьме. И тогда ты решил просто исчезнуть. Новое имя, новая жизнь. Страница перевернута. Хочешь мне возразить?

Аллен еще сильнее прижал к себе Джоди.

— Чушь собачья, — сказал он.

Ричер покачал головой, и боль вспыхнула с новой силой.

— Нет, это правда. Нэш Ньюмен только что идентифицировал скелет Виктора Хоби. Он лежит в алюминиевом контейнере на Гавайях с твоим личным знаком на шее.

— Чушь, — повторил Аллен.

— Все дело в зубах. Мистер и миссис Хоби тридцать раз отправляли мальчика к дантисту, чтобы у него были хорошие зубы. Ньюмен утверждает, что тут нет ни малейших сомнений. Он целый час провел за компьютером, сличая рентгеновские снимки. И узнал череп, когда проходил мимо него. Полное опознание.

Аллен ничего не ответил.

— Тридцать лет тебе это сходило с рук, — продолжал Ричер. — Пока двое стариков не подняли шум и делом не заинтересовались другие люди. Теперь все кончено, и тебе придется ответить мне за все.

Аллен ухмыльнулся. Здоровая часть лица стала такой же уродливой, как обожженная.

— Проклятье, почему это я должен тебе отвечать?

Ричер сморгнул кровь, но дуло «штайра» не дрогнуло.

— На то есть множество причин, — спокойно заговорил Ричер. — Я представляю самых разных людей. Таких, как Виктор Трумэн Хоби. Он был героем, но из-за тебя его считали дезертиром и убийцей. Его родители страдали долгие тридцать лет. Я представляю их. И я представляю Ганстона и Забрински. Они были лейтенантами военной полиции, обоим едва исполнилось по двадцать четыре года. Я и сам был лейтенантом военной полиции в их возрасте. Они погибли из-за тебя. Вот почему ты ответишь мне, Аллен. Потому что я — это они. Из-за таких негодяев, как ты, гибнут такие люди, как я.

Глаза Аллена стали пустыми. Он переместил Джоди, чтобы она оставалась перед ним. Сдвинул крюк поудобнее и еще сильнее вдавил дуло револьвера ей в бок. А потом едва заметно кивнул.

— Ладно, я был Карлом Алленом. Признаю это, умник. Да, я был Карлом Алленом, но стал Виктором Хоби. Я был им очень долго, дольше, чем Карлом Алленом, но и его время подошло к концу. Теперь я стану Джеком Ричером.

— Что?

— Вот что я у тебя возьму, вот в чем будет состоять сделка. Я заберу твое имя, поменяв его на жизнь женщины.

— Что? — повторил Ричер.

— Я хочу твои документы и твое имя, — сказал Аллен.

Ричер молча смотрел на него.

— У тебя нет семьи, никто о тебе не вспомнит, — продолжал Аллен.

— И что будет дальше?

— А дальше ты умрешь. Не могут же два человека с одним и тем же именем жить на свете одновременно, верно? Это честная сделка. Твоя жизнь за жизнь женщины.

Джоди смотрела на Ричера и ждала его ответа.

— Никаких сделок, — ответил Ричер.

— Тогда я ее застрелю, — заявил Аллен.

Ричер вновь покачал головой. Боль становилась нестерпимой. И она усиливалась.

— Ты не станешь в нее стрелять. Подумай, Аллен. Подумай о себе. Ты эгоистичный кусок дерьма. Ты ведь всегда думаешь только о себе. Ты застрелишь ее, и я пристрелю тебя. До тебя двенадцать футов, я целюсь в голову. Стоит тебе нажать на курок, и я выстрелю. Если умрет она, ты умрешь через сотую долю секунды. И ты не станешь стрелять в меня, поскольку я нажму на курок раньше. Подумай немного. У нас патовая ситуация.

Ричер смотрел на Аллена сквозь сумрак и пелену боли. Классический тупик. Однако у него была проблема. В его анализе имелся очень серьезный недостаток. Ричер это знал. На него накатила паника. И Аллен сразу нашел свой шанс. Ричер увидел, как загорелся его здоровый глаз.

— Ты просчитался, — торжествующе заявил Аллен. — Ты кое-что упустил из виду.

Ричер ничего не ответил.

— Да, сейчас положение патовое, — продолжал Аллен. — И так будет до тех пор, пока мы стоим на своих местах. Но сколько еще ты сможешь простоять?

Ричер сглотнул, сопротивляясь боли. Он боролся из последних сил.

— Я могу стоять столько, сколько потребуется, — заговорил Ричер. — У меня полно времени. Меня никто не ждет. У меня нет никаких срочных встреч.

Аллен улыбнулся.

— Смелые слова. Но у тебя идет кровь. Ты об этом знаешь? Из твоей головы торчит кусок металла. Я его вижу отсюда.

Джоди кивнула, ее глаза были полны ужаса.

— Посмотри, мистер Карри, и скажи ему, — приказал Аллен.

Сидевший на диване мужчина подполз под рукой Ричера, чтобы не оказаться на линии огня. На его лице появился страх.

— Это гвоздь, — сказал он. — Для работы по дереву. Из вашей головы торчит гвоздь.

— Из конторки в приемной, — добавил Аллен.

Карри вернулся на место, и Ричер понял, что они говорят правду. И сразу же боль удвоилась и утроилась. Что-то с чудовищной силой сжимало центр его лба в дюйме за глазами. Адреналин долго маскировал боль. Однако адреналин не может действовать бесконечно. Ричер отчаянно напряг волю, но боль не уходила. Острые сполохи сопровождались волнами тошноты, в глазах засверкали ослепительные искры. Кровь пропитала рубашку до самого пояса. Ричер заморгал, но левым глазом он уже ничего не видел. Глаз залила кровь. Кровь стекала по шее, по левой руке, капала с кончиков пальцев.

— Я в порядке, не нужно из-за меня беспокоиться, — сообщил он.

— Смелые слова, но тебе больно, ты теряешь кровь. Ты долго не продержишься, Ричер. Ты думаешь, что ты крут, но рядом со мной ты ничто. Я сумел отползти от вертолета, лишившись руки. С рассеченными артериями. Я горел. Однако мне удалось выжить в джунглях в течение трех недель. А потом еще тридцать лет, подвергаясь опасности разоблачения. Так что из нас двоих крутой парень — это я. Я самый крутой парень в мире. И в умственном и в физическом смысле. Ты не смог бы меня победить даже без гвоздя в твоей проклятой голове. Так что не нужно себя обманывать, ладно?