Диаспора - Борис Иванов

«Хитрость Хромого» — прочитал Петро на обложке одного из них. Взял вторую и выяснил, что видит перед собой еще одно творение плодовитого литератора Анатолия Смольского — «Отставка Хромого».

— Вы читаете подобную муру, профессор? — искренне удивился он.

Для себя он считал возможным потратить пару часиков на сон грядущий, когда обстоятельства это ему позволяли, на чтение сочинений Смольского или Дженнифер Флокс — эта литераторствующая дама (или созданный «ПРЕ-ЧМО» ее виртуальный образ) тоже активно эксплуатировала фрондийский антураж для своих политических детективов. Они, детективы эти, всегда были приятны ему тем, что не имели ни малейшего отношения к реальной Фронде, о тротуары которой приходилось сбивать свои подметки специальному агенту Кринице. Такое времяпрепровождение для себя он считал простительной слабостью, так как корифеем мысли себя никогда не числил. Но то, что на подобное чтение тратит свое драгоценное время одна из самых крупных научных шишек в секторе, было для него потрясением.

— Знаете... — Кульбах несколько смутился. — Смит предупредил, что нам, возможно, придется провести некоторое, может быть, довольно длительное, время в ожидании нашего м-м... партнера. Так что я прихватил с собой несколько э-э... работ, с которыми давно хотел ознакомиться на досуге... Вы их видели, когда, гм... досматривали мой багаж. Но... понимаете, когда я вселился в свой номер и, как условлено было, прошел к Харви — через ту дверь, через которую... Ну — вы поняли... Так вот. Харви был необыкновенно нервозен и торопился куда-то... Для меня у него оказались свободными лишь пять-шесть минут... Он сказал нечто в том духе, что возникли непредвиденные обстоятельства... Что опасность резко возросла и я не должен показывать носа из номера... Это так повлияло на меня, что я... Видите ли, я человек, привыкший к, так сказать, кабинетной работе... К труду в спокойной обстановке... Так что ни на что, кроме чтения сочинений господина Смольского, я просто не был способен. К тому же мною овладела бессонница...

Петро взглянул на обложки четвертого и пятого томиков. То были «Смерть Хромого» и, соответственно, его же, Хромого, «Воскрешение».

«Контрафаксные, между прочим, издания, — подумал он. — „ДУСТ“ вправе Фронде иск впаять. А впрочем, я сюда не издательские права защищать прилетел. Да и не довезти эту макулатуру даже до геостационара. Рассыплются в прах — и хана вещдокам...»

В этом он был прав: в состав той дряни, на которой местные «пираты» распечатывали нетленные творения Анатолия и других доходных «генераторов текстов», был, разумеется, введен фотосенсибилизатор, превращающий в сероватый прах каждую из страниц «книжки-мотылька» через пару суток после того, как на нее падал свет.

Петро потряс гудящей головой, чтобы избавиться от посторонних мыслей, и снова взял быка за рога.

— Когда это было? Я имею в виду ваш последний разговор со Смитом. Как давно вы здесь кукуете?

— Н-ну... Кончаются уже вторые сутки... Я уже начал затрудняться в определении своего нынешнего состояния, когда вы...

— Смит покинул свой номер, пройдя через ваш?

— И дальше, через соседний...

— Господи, наконец-то я понял... — возблагодарил бога Криница.

— Вы ничего не поняли. Мы принимали еще и дополнительные меры безопасности...

Кульбах полез во внутренний карман куртки, висевшей на спинке стула, и извлек оттуда небольшой футляр.

— Вот — смотрите...

Он начал доставать из футляра и прилаживать себе на щеки, лоб, подбородок почти незаметные, под цвет кожи лица нашлепки — каждая размером с квадратный сантиметр, не больше.

— Ого! Так вы и этот макияж использовали?.. — воскликнул Петро не без уважения к основательности, с которой его бывший коллега подготовил эту операцию.

— Отвернитесь на минутку, — попросил его Кульбах. — Будет сюрприз. Заодно мне надо еще и гм... переодеться...

— С удовольствием, — согласился Криница. — При условии, что сюрприз ваш не будет состоять в ударе тяжелым предметом по темени. У меня там четыре шва, знаете ли... относительно свежих...

Получив заверения профессора Эберхардта Кульбаха, что никакое причинение вреда своему собеседнику им не замышлено, Криница некоторое время, стоя спиной к доктору, изучал висевшие перед ним на стене картины. Через пять-шесть минут такого созерцания деловитое шуршание, производимое почтенным профессором за его спиной, сменилось возгласом, приглашавшим его лицезреть результат перевоплощения доктора Кульбаха в нечто совсем иное.

— Как я вам нравлюсь в таком виде, Кириниса-сан? — осведомился у него завернутый в кимоно японец, вежливо улыбавшийся и сгибавшийся в поклоне.

Мини-электроды, подававшие согласно программе своих микрочипов импульсы на мышцы лица уважаемого доктора экзобиологии, превратили его в типичного жителя, Страны восходящего солнца. Тренировки, которые, очевидно, провел с ним хитроумный Харви, позволяли доку вполне естественно принимать осанку, соответствующую его новому облику. Мимикрия была полной — даже рост профессора, казалось, уменьшился.

— Здорово! — признал Криница. — До Космотерминала вы в таком виде дотянете?

— Как говоритиця — «нет проблема»! — с японским акцентом заверил его доктор. — Только мисица лица болеть будет потом...

— Тогда делаем глубокий вдох и — ходу, профессор! Ваш чемодан заберут мои люди. Нам не надо привлекать к себе внимание. Кстати, насчет вашего внешнего вида. Кимоно в здешней обстановке смотрится почище, чем знамя в руках. К тому же, насколько я знаю, даже на Земле японцы носят его только дома...

— Кимоно я, с вашего позволения, поменяю на дорожную одежду, — несколько смущенно согласился с ним Кульбах. — Я, знаете ли, переусердствовал по части внешних эффектов. Еще пару минут, пожалуйста... К тому же мне надо принять таблетку этой ерунды...

— Это зачем еще? — нахмурился Петро. — Какой такой ерунды?

— Харви прописал мне вот это...

Кульбах протянул лейтенанту упаковку таблеток.

— Антиаллерген или что-то в этом роде... Чтобы не свалиться неожиданно от какой-нибудь местной хвори. Одна таблетка каждые двенадцать часов...

— Разве вы не прошли стандартный курс прививок? — озадаченно спросил Петро. — Вы же много раз бывали на Фронде. И каждый раз глотали таблетки?

— Боже мой, конечно нет! — замахал руками Кульбах. — То есть нет, конечно, да! Я имею в виду, что да, конечно, я регулярно делаю все эти прививки. И никаких таблеток в связи с командировками никогда не принимал... Но все то было, как правило, ненадолго — день, два... А сейчас предвиделось гораздо более долгое пребывание на...

— Как видите, оно оказалось коротким, доктор, — сурово оборвал его лейтенант. — Не вздумайте глотать эту дрянь.

— Харви сам принимал эти таблетки... Если вы думаете, что...

— Из одной с вами упаковки?