Техник — ас - Евгений Владимирович Панов

седовласого Старца. Я сделал три шага к нему. Старец довольно легко встал и поднял руку для крестного знамения. Я склонил голову.

— Благословляю тебя, воин Илья, на подвиг ратный. Во имя Отца, и Сына , и Святаго духа! Аминь! А теперь ступай и ничего не бойся. Господь поможет тебе!

Стоило лишь выйти из церкви, как Гришка пристал с расспросами; — А что, правда Старец там был? А какой он? А правда, что он всё-всё о человеке сказать может?

— А ты сам то что слышал про этого Старца?— спросил я.

— Да много чего, только не верю я в это. А вообще старики говорили, что всегда в лихую годину откуда-то приходит этот самый Старец и людям помогает. Только мало кто его видел в живую. А то, что он сам кого-то к себе зовёт, так я об этом и не слышал вовсе. Никто не знает, сколько ему лет, но старики сказывают, что даже когда они сами ребятёнками были, Старец уже тогда таким был. Это, конечно, церковные сказки и поповская пропаганда, но уж больно дюже интересно на него посмотреть и обо всём разузнать.

А я шёл и думал. Куда подевались настоящие священники в том, моём будущем? Как я уже говорил, к религии я всегда относился нейтрально, но вот когда священнослужители, если их можно так называть, начали освещать казино, виллы, джипы и яхты новых русских, когда они полезли в школы и даже в детские сады, вот тогда шкала моего к ним отношения резко поползла вниз. Однажды случайно услышал разговор одного "братка" с другим. Он хвастался, что "забашлял" в церкви и ему все грехи отпустили и он теперь чист, аки младенец и может опять начинать грешить, а потом ещё "забашляет" в всё будет "чики-пуки". Почему на Руси-матушке обязательно должно наступить какое-нибуть лихолетье, чтобы появились вот такие вот Старцы, не дающие людям окончательно оскотиниться и погрязнуть во Тьме?

Прошли мы с Григорием проулками-переулками да огородами и к месту расположения "Дружины". Серьёзно у них здесь всё. Высокий забор с колючей проволокой, вышки с пулемётами по углам, крепкие ворота с огневой точкой перед ними, сложенной из мешков с землёй. Домой вернулись уже под вечер. Рита с хозяйкой, которую, как я узнал от Гришки, звали баба Нина, о чём-то тихонько разговаривали, сидя за столом. Увидев меня баба Нина что-то тихонько пробормотала себе под нос и, перекрестившись на висевшие в углу иконы, полезла к себе на печку.

А через два дня, которые мы просидели не высовываясь на улицу, во избежании, так сказать, поздно вечером пришли гости. В дверь чуть слышно постучали и почти сразу в хату вошёл здоровенный детина.

— Доброго вечору, хозяева! Не дадите ли водицы испить? Только мне бы колодезной,— поздоровался он и произнёс пароль, который мне сообщили в Жлобине.

— И тебе не хворать, добрый человек! Пей на здоровье. Только в колодце водица с тиной,— назвал я отзыв.

Детина ощерился, что, по его мнению видимо должно было означать радушную улыбку; — Ну и добрэ! Заходьте!— обернулся он наружу.

Тотчас в хату вошёл мужчина средних лет с шикарными "будёновскими" усами. Он выпрямился и стало видно, что и ростом Боженька его не обидел.

— Здравствуйте, товарищ Копьёв! Я командир отряда Сидарчук!

Я вытаращил глаза от удивления. Гость это заметил.

— Вас узнал фотограф. Мы несколько раз получали газеты с Большой земли и там была ваша фотография. Газеты мы передавали фотографу, чтобы расклеили по городу, а у него профессиональная память на лица. Поэтому к вам на встречу пришёл я, а не связной. Кроме того, переданная вами информация о госпитале подтвердилась.

— Каким образом?

— Две девочки смогли сбежать оттуда. Они перед осмотром врачей натёрли всё тело крапивой и их поместили в отдельный карантинный блок. А там охрана была слабая и им ночью удалось убежать. В лесу их встретил наш дозор. Они рассказали, что их перед осмотром проводили мимо комнат, в которых на столах лежали дети, а на полу стояли тазы с внутренними органами. Ещё они видели, как выносили трупы умерших детей. Много трупов. Мы этих девочек чуть в чувство смогли привести и всё равно они ночами с криком просыпаются.

— Ясно! Значит вы должны понимать важность предстоящей операции. Важность и опасность. Сколько у вас бойцов и есть ли связь с Большой землёй?

— Вы, товарищ майор, опасностью нас не пугайте. У нас каждый готов, если потребуется, жизнь отдать за Победу. В отряде 67 бойцов. Связи нет. Теперь нет,— гость вздохнул,— Три недели назад после сеанса связи нарвались на немцев. Радистку убило, а рацию осколком мины посекло.

— Хреново! Очень хреново! А что соседние отряды? С ними связь есть?

— С другими отрядами связь через тайники, но это займёт много времени.

— Б...!— очень мне хотелось выматериться, но я сдержался. Штурмовать гарнизон численностью под тысячу сотней бойцов это чистой воды авантюра. Да и то сотня наберётся, если за старшиной пойдут те самые 30 человек. А если не пойдут? Тогда мы все здесь и ляжем и детей не спасём. А ведь немцы запросто могут остановить на станции какой-нибуть состав с перебрасываемой на фронт живой силой и тогда нам гарантированно придёт северный полярный лис писец.

С Силантием Михайловичем Сидарчуком, командиром отряда, договорились, что будем поддерживать связь и встретимся ещё раз уже перед самой операцией, чтобы всё уточнить и согласовать. На том и распрощались. Он пообещал всё же отправить связников к тайникам и сообщить в другие отряды о необходимости срочно встретиться.

В субботу ближе к условленному со старшиной времени отправились к рыночной площади. Рита, переодевшись в деревенскую одежду, в сопровождении Григория и я, чуть пораньше, в форме немецкого майора. Привлечь к себе внимание я не боялся. Наша авиация буквально вчера разбомбила жлобинский железнодорожный узел и здесь, на самой станции Красный Берег и на подъездных путях скопилось несколько эшелонов с личным составом, техникой и различными грузами.

На улицах немцев стало ещё больше, при чём не знакомых друг с другом. Так что быть узнаным, вернее не узнаным, я не боялся. Для полноты картины перед выходом я прополоскал рот вонючей самогонкой и немного плеснул себе за воротник кителя, чтобы пахло сильнее. В таком виде, изображая пьяного и слегка покачиваясь, я вышел на улицу. По пути до рыночной площади даже докапался до патруля за нарушение формы