Снег на экваторе - Андрей Поляков

Пережив тяжелую утрату, Бернхард Гржимек продолжил благородное дело. Он по праву признан одним из самых знаменитых исследователей африканского животного мира. Профессор Гессенского и Берлинского университетов, почетный профессор Московского государственного университета, Бернхард, начиная с 1945 года, ежегодно путешествовал по Черному континенту. Вначале ездил и летал по разным странам, чтобы приобретать животных для Франкфуртского зоопарка, а затем постепенно основной целью поездок стала защита природы и спасение африканской фауны. По его инициативе появились и выжили многие национальные парки Восточной Африки. Он дал научно обоснованные рекомендации для границ заповедных территорий. Как ученый Бернхард Гржимек писал солидные труды, но прославился благодаря документальным фильмам, обошедшим экраны всего мира: «Для диких животных места нет» и «Серенгети не должен умереть». Его 16-томная энциклопедия животного мира встала на полках библиотек рядом с бессмертной «Жизнью животных» Брэма.

Великого защитника природы хорошо помнят не только в Танзании, но и в столице Кении, где он жил в просторном доме с обширным садом. Во многом семье Гржимеков обязан нынешним, вполне сносным положением, и Серенгети. Но проблемы остаются. По-прежнему донимают браконьеры. Все так же стоит вопрос о том, где пасти скот масаям. Жестокие засухи, опустошающие восточноафриканский регион в среднем каждые пять лет, обостряют его еще больше. Глядя на то, в каких условиях живут коренные жители, на их единственных кормилиц – больных, еле передвигающих ноги скелетообразных коров, – невольно думаешь о том, что диким животным в Серенгети живется не в пример лучше. А когда в теленовостях показывают очередного пойманного браконьера – тощего, оборванного крестьянина с глазами затравленного зверька – вместо беспощадной ненависти испытываешь неловкость и жалость.

За разговорами мы отъехали довольно далеко. Во всяком случае, мне так показалось. На самом деле по меркам, принятым в Серенгети, мы проехали немного. Размеры парка поражают. Я упоминал, что до Серенгети успел посетить Масаи-Мара, который после компактного Амбосели показался мне бескрайним. Там я ощутил себя наедине с вечностью. Неспешно обозревая пологие холмы, усыпанные выбеленными дождями и солнцем черепами, причудливо кривые, лишенные коры пепельные стволы деревьев без единого листика, изогнутые шеи жирафов, бездонную лазурь неба с вдруг набегавшими грозными облаками, я словно потерялся во времени и пространстве. После Серенгети Масаи-Мара показался крохотным, укатанным, перенасыщенным туристами. Вспомнилось, как десяток слетевшихся по радионаводке микроавтобусов окружил лежавшую в траве львицу, расстреляв ее ураганом фотовспышек, как длинный караван автомобилей охотился за леопардом, тщетно пытавшимся укрыться в кроне дерева, а потом долго и сладострастно разглядывал и фотографировал его со всех мыслимых углов.

В Серенгети до такого еще не дошло. Туристов немало, но площадь позволяет рассредоточиться. К тому же, как и в Нгоронгоро, автомобилям строжайше запрещено съезжать с дороги. Для фотолюбителя это мука. К счастью, животных много, поэтому рано или поздно удачные кадры обязательно удается сделать. Есть и те, кто приезжает, чтобы специально поснимать только носорогов, слонов или «кошек». Некоторые посвящают поездку осмотру одного кусочка парка или одного вида. Например, наблюдению за достигающими шести метров крупнейшими нильскими крокодилами, которые водятся в реке Грумети, или за львами-древолазами из окрестностей озера Маньяра. У нас обычно думают, что львы, в отличие от тигров, только бегают по земле, но это не так. Царь зверей умеет ловко карабкаться по деревьям, а древолазы с Маньяры даже отдыхать любят, уютно устроившись среди ветвей, словно леопарды.

Нет в Серенгети недостатка и в захватывающих пейзажах. Пока мы ездили в поисках фауны, за окнами машины желтая саванна сменялась изумрудной, стройный лес с пышными кронами – сухим корявым кустарником. Время от времени, как корабли посреди необъятных морских далей, в бескрайней саванне возникали так называемые копье. Это нагромождения валунов, с которых высматривают свою добычу львы, гепарды и бабуины, в них находят приют жирафы и слоны, носороги, леопарды и птицы.

Обратная дорога отняла все силы без остатка. Упомяну лишь, что к выезду из парка я успел вовремя. Зато, когда вновь проезжал через Нгоронгоро, на границе служитель заставил еще раз заплатить за полные сутки пребывания в заповедной зоне. На карте обозначена дорога в объезд, но, как выяснилось на месте, в природе не существует даже намека на нее, поэтому возвращаться неизбежно пришлось старым путем.

Танзанийские власти знают, как выкачать из приезжих максимум денег. Но, несмотря на явное вымогательство, поток туристов не иссякает. Ради того, чтобы своими глазами увидеть Нгоронгоро и Серенгети, стоит заплатить кучу денег и даже вытерпеть дорожную жуть и недружелюбие некоторых сотрудников администрации парка.

Вернувшись в Найроби, я первым делом вновь отдал машину на техосмотр. Результат обследования развеселил механика.

– Еще пара километров, и передние колеса точно бы отвалились, – захохотал он, пояснив причину своего бурного восторга. – Где же ты ее так отделал?

Мой ответ стер с его лица улыбку.

– Знаешь, что такое один серенгети? – с хитрым прищуром спросил он.

И, не дожидаясь моей реплики, сказал:

– Единица измерения дороги в ад. Если бы был внимательнее, заметил бы, что все машины в парке ездят с листовыми рессорами и на задних, и на передних колесах. Так что скажи спасибо своему джипу. Не всякая машина выдержит такое издевательство.

Вечер я провел на концерте в школе имени Михаэля Гржимека. Есть в столице Кении такая большая немецкая школа с полным средним образованием. Хор в сопровождении ансамбля ударных и двух фортепиано исполнял кантату Карла Орфа «Кармина Бурана». Длинноволосые ученики старших классов в джинсах гармошкой и мешковатых майках с портретами Бритни Спирс и Дженнифер Лопес били в барабаны и литавры, немного стесняясь участвовать в исполнении классической музыки, но делая это вполне сносно. Сводный хор немецкой общины и Музыкального общества Найроби слаженно пел о фортуне, повелительнице мира.

А я не мог отделаться от мысли, что судьба подчас может быть одновременно и жестокой, и благосклонной. Оборвав жизнь Михаэля, она не дала угаснуть его делу. Книга «Серенгети не должен умереть» регулярно переиздается, в том числе на русском, не забыт и поставленный по книге документальный фильм, но это уже история. Национальный парк Серенгети не умер. Он живет и процветает. Для диких животных, по крайней мере для африканских, на Земле сохранилось неплохое местечко.

Иногда воображение рисует странные картины. Например, Африка вдруг предстает перед мысленным взором без диких животных. Все на своих местах: чернокожие жители, коровы, козы, куры, леса, горы, саванна… А звери исчезли. Нет слонов, жирафов, носорогов, бегемотов, шимпанзе, бабуинов, львов, чит, гиен, леопардов, буйволов, крокодилов. Антилоп тоже нет: гну, ориксов, дикдиков, куду, дукеров, ньял, газелей Томпсона, бонго, пуку, топи, импал. Когда дошел до страусов, птиц-секретарей, венценосных журавлей, стало не по себе. Это уже не Африка, а что-то совсем другое. Не стоит даже пытаться вообразить такой апокалипсический сценарий. Проще представить себе Черный континент без городов и дорог.