Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов

своим успехам. Наконец, стрелы закончились, и князь нехотя вернул арбалет Евпатию.

– Знатный самострел, – заметил рязанский князь, с восхищением глядя на тысяцкого, который сжимал в руках заветное оружие, оглядывая напоследок гладкое ложе арбалета, прежде чем спрятать его в холщовый мешок, – такие нам хорошую службу сослужат против татар.

И добавил:

– Ты вот что, Евпатий. Собирай отряд из таких вот стрелков. Да обучай побыстрее, сколь успеешь. Можешь запрятать его пока в лесах, подальше от любопытных глаз. И умельцу своему закажи еще, пусть накует нам сотню-другую. Денег дам. На оборону города пойдут.

– Мудро, князь, – кивнул обрадованный Евпатий, не став рассказывать, что сам давно об этом мечтает, – но их можно не токмо для обороны стен использовать. Эти самострелы хороши для бойцов пеших, чтоб из засады били. И для конных они подойдут – стремя не зря приделано, заряжать даже сидя в седле можно. А еще тем воинам, что в лодьях по рекам ходят. В общем, штука полезная, в хозяйстве сгодится.

– И то верно, – кинул князь, первым направляясь вниз по лестнице, – в общем, Евпатий, ты это оружие из моих людей первым придумал изготовить, ты и соображай дальше, где его применить еще. Дозволяю. А вернется Богдан и ворчать станет, передашь, что я наказал. От этого самострела нам только польза выйдет.

«Ох, не понравится это Богдану», – подумал довольный Евпатий, хотя вслух высказывать свои опасения не стал.

– Но и про основное войско, да мужицкое ополчение не забудь, – обернулся князь, вдруг остановившись в полумраке каменной башни, – эту запасную силу нам тоже надо успеть приготовить к приходу татарских гостей. А их недолго ждать осталось, чую.

– Сделаю, княже, – только и произнес в ответ с поклоном Коловрат. – Этим же утром и займусь.

Сказано – сделано. Еще не успел наступить рассвет, как тысяцкий, едва сомкнув глаза на лежанке, встал сам и велел разбудить своих приказчиков да верного Ратишу. Разговор затеял в отдельной горнице, чтоб никто из слуг уши не грел да слухи не распускал. Береженого бог бережет.

Приказчики явились на зов спросонья, как были в домашних рубахах, – боярин был хоть и строг, но без надобности фасон держать не приказывал. А сейчас по всему выходило дело первейшей срочности. Один Ратиша явился сразу одетый по-походному, но еще без доспеха.

– Заходите, други мои, – приветствовал он своих людей, жестом пригласив вместе с собой сесть за накрытый стол, уставленный крынками с молоком, квасом, свежим хлебом, а заодно плошками с разносолами и копченостями, – да откушайте со мной вместе. Ибо некогда нам долгие разговоры разговаривать. Пищу вкушать будем, заодно и пообщаемся.

Приказчики не заставили себя долго уговаривать. Оба сели на лавку, специально слугами возле стола приставленную, и накинулись на копченые бараньи ножки, запивая их квасом. Ратиша тоже начал с мяса. А вот сам боярин опрокинул для доброго начала крынку молока в открытый рот, отломил корочку хрустящего хлеба, крякнул от удовольствия, вытер мокрые усы и начал разговор.

– Велел мне князь наш давеча собрать, помимо войска, еще ополчение из мужиков. Говорит, вся сила что ни на есть скоро нам в подмогу понадобится.

Приказчики, уплетавшие за обе щеки хозяйское копченое мясо, чуть не поперхнулись от таких новостей.

– Неужель пришли вороги, Евпатий Львович? – первым пробормотал Макар, откладывая обглоданную кость в сторону и вытирая руки о штаны. – Война, что ли, началась?

– Нет еще, – успокоил его Коловрат, отщипывая новый кусок душистого хлеба, – да недолго уже, по всему выходит, ждать осталось. Боится князь наш не успеть собрать всех, кто сгодиться может. А потому ты, Макар…

Боярин умолк, многозначительно подняв палец.

– Ты, Макар, сразу после трапезы, – продолжил он, – возьмешь грамоту княжескую, помощников своих по торговым делам, да еще две сотни людей под командой Наума. Сам он, кстати, с тобой поедет тоже. На всякий случай, если народ бунтовать вздумает. И отправишься в Коломну, а после в Ростиславль и Красный. Заодно и княжича навестишь.

– А чего народу бунтовать-то? – опасливо удивился Макар, не понимая еще, к чему клонит хозяин, и не обратив внимания на все остальное.

– Может, и не к чему, – не стал развеивать его опасения боярин, – а только с сотником да его людьми тебе спокойнее будет ополчение собирать. Ибо задача твоя – пройтись по деревням в тех местах и всех мужиков, свободных уже от покоса и сбора урожая, не считая хромых да убогих, согнать в одно место – под Коломну. А там лагерь соорудить, кормежку да обучить их копья держать и строем на врага ходить, хотя бы для острастки.

– Так у нас пол-Руси хромых да убогих, – воздел руки к небу приказчик, – никто ж воевать идти по доброй воле не захочет. Да и где я столько оружия возьму, чтоб его мужикам раздавать?

– Когда татарин придет, нам мало не покажется. Не ровен час, одним удар держать придется. Воинов опытных во всем княжестве может не хватить. А потому воевать за Русь, за дома свои и детей все сгодятся. И хромые, и убогие, – терпеливо проговорил боярин, отправляя в рот кусок мяса и перемалывая его с хрустом. – Так им и объяснишь. Ну а если кто не захочет волю князя исполнять, – на тот случай при тебе Наум будет со своими ратниками. Да местные военачальники подмогнут, если что.

Боярин наклонился вперед и продолжил задушевным голосом:

– Чуток с собой нашего оружия возьмешь из запасов. Юрий оплатит нам из казны. Да и я сам кое-что на такое дело отдам. А остальное тебе на месте воеводы выдадут. Про все то в грамоте княжеской написано.

– Ну, если все прописано, – потеряв аппетит, загрустил приказчик, которому это путешествие отнюдь не представлялось таким веселым, – то все выполню. Да коли это для Руси надобно…

– Ну, вот и добро, – кивнул боярин, сделав вид, что не заметил кручины своего приказчика, и обернулся ко второму.

– Что до тебя, Захар, – поднял голову Коловрат, дожевав кусок мяса и запив его на сей раз квасом, – отправишься ты с той же целью в другую сторону. Посетишь окрестности Пронска, Ижеславля и Белгорода. Соберешь народ, вооружишь помаленьку и лагерем возле Белгорода поставишь ждать до срока.

– Ты прости меня, Евпатий Львович, – уточнил приказчик,