Чума с привкусом шоколада - Юрий Станиславович Климонов

стала не просто старшим сержантом, а скорее образцом, идеалом, на который теперь равнялись все остальные юнармейцы — как сержанты, так и рядовой состав. Отдельно было сказано, что старший сержант Звягина и сержант Ершов представлены к медали «За отвагу» за образцовое выполнение задания и отвагу при обороне анклава. После построения Вику, совершенно выпавшую из реальности, окружили не только юнармейцы из её взвода, но и десантники, танкисты и спецназовцы. Каждый считал своим долгом пожать руку этой бесстрашной девочке.

Пока личный состав так эмоционально реагировал на это событие, отцы-командиры заготовили представления к офицерскому званию лейтенанта для Ани Захаровой и… прапорщика для её супруга. Белов накануне пообщался с Олегом, а потом представил его коллегам. Те дружелюбно побеседовали с местным снайпером-самородком и приняли его в свои ряды. Но если Звягиной они повысили звание в своём праве, то офицерские погоны утверждал только командир части, поэтому обоих супругов попросили подождать прибытия генерала Ермолаева.

8 сентября 2027 года. д. Тополиновка. Утро

В то утро к повороту на Тополиновку подъезжала многочисленная колонна из большого числа автобусов, платформ, грузовиков, автозаправщиков и пары десятков БМД и БТРов. Ещё сутки назад к анклаву в Туле стартовал один из бронетранспортёров со спецназовцами, которые стали проводниками для главной колонны. Такую кавалькаду невозможно было пропустить внутрь анклава, поэтому запустили только автобусы, но и они заняли столько места, что людям пришлось ютиться на маленьких пятачках между машинами. Пока отогнали автобусы, выгрузили вещи, пока отогнали транспорт, в общем, часа три прошло. Ермолаев сразу же передал бразды правления по обустройству людей Мочалову, с которым прежде тепло поздоровался.

— Рад видеть, так сказать, воочию, Сергей Иванович, — с чувством пожал он руку главе анклава. — Вижу, что дел невпроворот, слышал, что многое успели сделать, но народ прибывает, а анклав не резиновый.

— Мы же вроде на «ты» или всё-таки, Олег Петрович? — парировал он генералу.

— Ладно, умыл. Это я по привычке, когда куда-нибудь приезжаю с визитом. Точнее — приезжал, — вздохнул тот.

— Сюда не с визитом приехал, а на ПМЖ.

— И то верно. Слушай, а куда мы эту ораву людей денем? Восемь тысяч человек — наскрёб всех, кто остался — тут тебе десантура, сапёры, медики и даже связисты, а места — кот наплакал? Я уж не говорю о семьях — если бойцы выдержат, но женщины и дети… они и так многое перенесли с этой Чумой.

— А вот тут будем совет держать, — улыбнулся Мочалов. — К обеду ещё танкисты явятся.

— И будут ютиться на трёхъярусных кроватях? — захохотал Ермолаев. — Говори, что придумал.

— Варианта два: разрастаться вширь, но Белов советует восстановить соседнюю деревню — Рябиновку. Хотя я не согласен с ним.

— Почему?

— Там раньше жили людоеды, хрен знает, что сейчас можно подцепить на том месте. И там много просёлочных дорог — неизвестно откуда кто придёт. У нас тут несколько дней назад пять заражённых из ниоткуда нарисовались. И если бы не действия взводного юнармейцев… — покачал головой Мочалов.

— Да уж наслышан о ней. И совершенно правильно, что решили из неё сделать пример для массового подражания. На таких можно и нужно равняться. Завтра вручим награды — я уже всё подготовил. Кстати, первый раз у нас с Беловым по оргвопросам консенсус. Обычно он активно мне возражает.

— У нас будет ещё один общий вопрос.

— Это об америкосах? — поморщился Ермолаев. — Дал бы я Белову по шапке, да чего уж там — раз вам помогли, стало быть, должок есть. А долги надо возвращать. Хорошо, что американцев всего полторы сотни — права качать не будут. Кстати! А кто встречать поедет?

— Нужны люди, которые хорошо знают английский, — нахмурился Мочалов. — Двое есть, кто знают, но на уровне писать и только лёгкий разговорный.

— Ну, один — это Белов, но ещё хотя бы один нужен обязательно, — ответил генерал-майор. — Ладно, до завтра есть время, чего-нибудь, а решим. Мой оболтус тоже слабо знает…

— Кто? — не понял Мочалов.

— Сынок мой, Илюха. Тоже занимается в качалке, но к знаниям немного того, — покрутил он рукой. — Нет, конечно, школьную программу почти на отлично, но откуда практика, а? Напортачит чего-нибудь, а потом красней за него.

— Ладно, Олег, давай я тебя в столовую отведу — хоть поешь с дороги, — предложил глава анклава.

— Не, Серёж, там сейчас народу будет — не повернёшься. Давай-ка мы затаримся едой и двинем на берег пруда. Тут, кстати, рыба водится?

— Щука, окунь. Первая до пяти кило доросла, и я твёрдо проинструктировал рыбаков — всех «мамок» обратно в воду.

— Правильно! — одобрил Ермолаев. — Рачительный ты хозяин, Серёжа. Вот потому я тебя и планирую поставить во главе нашего города или посёлка — как получится.

— Цыплят по осени считают, — улыбнулся Мочалов.

— Так у нас сейчас как раз осень! — захохотал Ермолаев.

— Умыл, — смеясь, развёл руками Сергей.

— Пап, ты вот где, а я тебя ищу! — к генералу сквозь проходящих людей протискивался молодой человек лет шестнадцати на вид. Коренастый шатен.

— Знакомьтесь: мой сын — Илья, а это глава нашего анклава — Сергей Иванович.

— Здравствуйте! — парень крепко пожал руку Мочалову.

— Тогда я сейчас распоряжусь об обеде на вынос, — и Мочалов направился в столовую.

— Хорошо, Серёж, — кивнул ему Ермолаев и заметил одного из своих подчинённых. — О, Синицин!

— Здравия желаю, товарищ генерал!

— Ставлю тебе боевую задачу. Собери всех командиров взводов, рот и полка тоже. Заодно прозондируй у местных — нужен переводчик с английского. Есть ли такие у нас в анклаве. Даже пусть не переводчик, но хорошо квакающий на английском — ходи туда, не ходи сюда, за мной, лежать, сидеть! — захохотал генерал-майор.

— Пап! А может я?

— Ага, «моя твоя ходи нету?» Ни хрена! Не дам опозориться.

— А зачем тебе переводчик, пап?

— За мясом! Не лезь в служебные дела, понял? Что такое военная тайна ты уже знаешь, так что это не твоего ума дело. Синицин! Выполняй!

— Есть, товарищ генерал-майор, — козырнул тот и ретировался.

— Пап! Я от кое-кого из офицеров слышал, что тут юнармейцы есть.

— Есть, — кивнул отец. — Их тут теперь целая рота.

— Ого! А