Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

Развевающийся палестинский флаг был примирительным жестом со стороны премьер-министра по отношению к другому его гостю в тот день, председателю Палестинской национальной администрации Махмуду Аббасу. Интересен тот факт, что в свое время Биньямин выступал категорически против аналогичного жеста своего предшественника Эхуда Ольмерта.

— Я рад приветствовать вас в своем доме, — такими словами встретил Биньямин Аббаса.

Палестинский руководитель остановился в холле, чтобы оставить в гостевой книге премьер-министра запись следующего содержания: «Сегодня я вернулся в этот дом после долгого отсутствия для того, чтобы продолжить сотрудничество и переговоры, в надежде достичь стабильного мира во всем регионе, прежде всего — мира между израильским и палестинским народами».

Обмен любезностями не мог скрыть того напряжения, которое мы чувствовали в тот день. Когда мы приступили к переговорам в небольшом личном кабинете Нетаньяху, нас поджимали сроки. Менее чем через две недели истекал десятимесячный мораторий на строительство новых израильских поселений на Западном берегу реки Иордан. Аббас был намерен отказаться от прямых переговоров, которые мы только начинали, если мы не придем к соглашению и не продлим мораторий. Нетаньяху же настаивал на том, что десяти месяцев было более чем достаточно. Потребовалось почти два года сложной дипломатической работы, чтобы уговорить этих двух лидеров на прямые переговоры в интересах разрешения конфликтов, которые разгорались на Ближнем Востоке на протяжении нескольких десятилетий. Они наконец изъявили готовность приступить к обсуждению ключевых проблем, которые были неподвластны предыдущим миротворческим усилиям. В число этих проблем входило: установление границ будущего Палестинского государства, обеспечение мер безопасности для Израиля, решение вопросов, касавшихся палестинских беженцев и статуса Иерусалима, который обе стороны считали своей столицей. Казалось, они могли отказаться от переговоров в самый ответственный момент, и я не была уверена в том, что мы найдем выход из тупика.

* * *

Впервые я посетила Израиль во время нашего с Биллом паломничества на Святую землю в декабре 1981 года. Пока мои родители присматривали за Челси в Литл-Роке, мы на протяжении более десяти дней исследовали Галилею, Масаду[65], Тель-Авив, Хайфу и улочки Старого города в Иерусалиме. Мы преклонили колени в храме Гроба Господня, где, согласно христианскому верованию, Иисус был погребен и воскрес. Также мы посетили самые священные места для христиан, евреев и мусульман, включая Стену Плача, мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра[66]. Мне очень понравилось в Иерусалиме. В этом городе древнейшая история и традиции гармонично сосуществовали с бешеным ритмом жизни современного города. Я была глубоко восхищена талантом и стойкостью израильского народа. Они создали оазис демократии в пустыне, в регионе, полном идеологических соперников и автократов.

Когда мы покинули этот город и посетили Иерихон, который стоит на Западном берегу реки Иордан, я впервые увидела, как палестинцы выживают в условиях оккупации, лишенные того, что американцы воспринимают как должное, — достоинства и самоопределения. Мы с Биллом вернулись из той поездки с четким ощущением сильнейшей личной привязанности к Святой земле и ее народу. Годами мы жили надеждой на то, что однажды израильтяне и палестинцы смогут разрешить свой конфликт и начать жить в мире.

В течение следующих тридцати лет я возвращалась в Израиль снова и снова, заводила новых друзей и постигала принципы работы с выдающимися руководителями Израиля. Когда я была первой леди, у меня завязалась тесная дружба с премьер-министром Ицхаком Рабином и его женой Леей. Правда, я не думаю, что Ицхак простил меня за то, что я прогоняла его на холодный балкон Белого дома, когда он хотел курить. (Позже, когда Рабин обвинил меня в том, что это правило подрывает наши мирные взаимоотношения, я смягчилась и сказала: «Договорились: если наше сотрудничество и дальше будет способствовать мирным усилиям, то я отменю данное правило. Но это относится исключительно к вам!») Подписание 13 сентября 1993 года Рабином и Арафатом Соглашения в Осло, подкрепленное знаменитым рукопожатием на южной лужайке Белого дома, было одним из самых замечательных событий во время президентского срока Билла. А убийство Рабина 4 ноября 1995 года было одним из худших. Я никогда не забуду, как сидела с Леей и слушала душераздирающую прощальную речь его внучки Ноа на его похоронах в Израиле.

Не забуду я и тех израильских жертв терроризма, которых повстречала за эти годы. Я держала их за руки в больничных палатах и слушала врачей, которые сообщали о количестве осколков в теле этих пациентов. Я посетила пиццерию в Иерусалиме, которая была подорвана в феврале 2002 года во время самых тяжелых дней второй палестинской «интифады». Несколько тысяч палестинцев и около тысячи израильтян были убиты в период между 2000 и 2005 годами. Я ходила вдоль «стены безопасности» возле иерусалимского квартала Гило и общалась с семьями, которые знали, что в любой момент на их дом может упасть ракета. Эти переживания навсегда останутся в моей памяти.

В качестве примера я приведу только одну историю израильтянина из всех тех, которые глубоко тронули меня. В 2002 году я встретилась с Йохаем Поратом. Несмотря на то что ему было всего двадцать шесть лет, он был уже состоявшимся медиком и работал в израильском агентстве «Маген Давид адом»[67]. Он курировал программу подготовки иностранных добровольцев. Я принимала участие в церемонии вручения дипломов этой программы и помню выражение гордости на его лице, когда выпускалась очередная группа молодых людей, готовых спасать жизни людей. Йохай был резервистом Армии обороны Израиля[68]. Через неделю после нашего знакомства он был убит снайпером возле блокпоста вместе с другими солдатами и гражданскими лицами. В память о нем «Маген Давид адом» присвоил его имя своей программе подготовки зарубежных волонтеров. Вернувшись сюда в 2005 году, я познакомилась с его семьей, которая увлеченно рассказывала о том, насколько важно продолжать оказывать поддержку миссии «Маген Давид адом». Когда я вернулась в США, я решила начать кампанию, чтобы убедить Международный Красный Крест признать агентство «Маген Давид адом» после его полувековой изоляции своим полноправным членом. В 2006 году решение об этом было принято.

Я не одинока в своем стремлении принять личное участие в обеспечении безопасности Израиля и его успехов. Многие американцы восхищаются Израилем как страной, граждане которой после длительного гнета готовы ежедневно защищать свои демократические убеждения. В истории Израиля мы видим отражение нашей собственной истории. Истории людей, которые борются за свободу и право самостоятельно определять свою судьбу. Именно поэтому президент Гарри Трумэн в 1948 году ждал всего одиннадцать минут, чтобы признать новое государство Израиль. Израиль — это больше чем страна. Израиль — это мечта, пронесенная сквозь поколения людей и воплощенная реальными мужчинами и женщинами, которые отказались отступать даже перед тяжелейшими испытаниями. Более того, это страна процветающей экономики. Это ярчайший пример того, как инновации, предпринимательство, демократия и процветание могут выстоять даже в очень суровых условиях.