Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве - Уильям Поллак

Группа датских докторов провела исследования по выявлению связи между ранним отделением от матери и поведением взрослых. Они обнаружили, что "те, кто пережил осложненные роды и раннюю детскую сепарацию впоследствии чаще стано вились правонарушителями". Но если эти несчастные люди чаще становились престутгаками, я думаю, что мальчиков надо избавить от осложнений при родах и несвоевременной сепарации от матери, чтобы они не испытывали чувство потери от преждевременного выталкивания в "мужской мир". Как мы видели, требование разрыва вездесуще: оно исходит не только от родителей, но от сверстников, других взрослых, от нашей массовой культуры в целом. С самого раннего возраста мальчиков выталкивают во внешний мир и болезненно и постыдно связывают смирительной рубашкой тендерного стереотипа. На протяжении всего мальчишества ремни затягиваются сильнее и сильнее, пока не лопнет рубашка или терпение мальчика.

На границе

Можно представить, что наши мальчики сегодня живут словно на приграничной территории. Писатели, историки, да и наш собственный опыт и интуиция, говорят нам, что граница, любая граница в целом место более жестокое, чем цивилизация, крупные или маленькие города, организованные сообщества. Американский Запад долго время считался наиболее типичным образцом пограничья, а американский ковбой - образцом настоящего мужчины: немногословный, самодостаточный, безэмоциональный и, прежде всего, действующий. Бесчисленные легенды, песни, книги, фильмы и телепрограммы создали образ мужчины-одиночки, выживающего в диких и жестоких местах - Человека Мальборо. Когда я рос, в пятидесятые годы, главным мужским персонажем был обычно ковбой, рэйнджер или шериф. Джон Уэйн в "Дилижансе" и "Искателях". Гари Купер и фильме "Ровно в полдень". Они не говорили много. Они занимались делом: ловили плохих парней. Женщины были, по большей части, лишь развлечением, порой необходимым и иногда приятным. Эмоции выражаются скупо. Обнаружь слабость или уязвимость - будешь убит, и довольно быстро. Отец (если он еще не застрелен или не уничтожен каким-либо другим образом) ждет, что его сын оседлает коня или расправится со злодеем или вскинет на плечо винтовку как можно скорее, без нытья и долгих наставлений.

Для мальчиков эти образы пограничья чрезвычайно привлекательны, даже если они не считают себя особенно жестокими и не мечтают стать ковбоями. Конечно, сейчас Дикий Запад не в моде, но идея границы - и ее стереотипного обитателя - одинокого, безжалостного героя - по-прежнему является источником образов самых популярных медиа. Сегодняшнее пограничье - это космос, где пришельцы играют роль плохих парней.

Я думаю, одна из причин притягательности границы для мальчиков заключается в том, что они в себе ощущают некую эмоциональную и физическую пограничность. Их заставляют отделяться друг от друга. Они чувствуют отъединенность от семьи. Их любят и поощряют за физическую силу и эмоциональную стойкость, в то время как физическая слабость и эмоциональная уязвимость высмеиваются. На границе рискованное поведение привычно. Нет ничего удивительного в том, что мальчики, которых заставляют ориентироваться на образ границы, переносят эту роль в свою реальную жизнь: дерутся, стреляют и идут на риск, который оборачивается для них смертью.

Мужские и женские стереотипы в школе

Традиционные стереотипные представления о мальчиках и девочках, мужчинах и женщинах сохраняются в школьном классе так же, как и в популярных СМИ. "Учителя и родители жалуются, что тендерные представления в школе мало чем отличаются от господствовавших сорок лет назад. Сорок лет? Сорок тысяч лет!" - пишет Лоренс Коэн в своей статье "Охотники и собиратели в школьном классе". Действительно, при всем прогрессе, который наблюдается в изменении отношения и переосмыслении ролей мужчин и женщин, особенно женщин, кажется, что из школы тендерные стереотипы никуда не делись. "Мальчики разрушают, девочки созидают",- пишет доктор Коэн. Он приводит свой диалог с двумя шестилетними детьми, мальчиком и девочкой. "Что ребенку нужно делать, чтобы быть популярным?" Девочка отвечает: "Быть хорошей, предлагать интересные идеи, быть умной". Мальчик говорит: "Пускать ракеты". Мальчиков сверстники ценят за физическое мастерство - кто быстрее всех бегает, кто дальше всех пнет футбольный мяч, кто первым зазвонит в колокольчик на верху каната для лазания,- равно как и за интеллектуальную смелость и остроумие. Мальчики заслуживают одобрение или, по меньшей мере, печальную известность за рискованность. Кто не струсит перейти улицу в неположенном месте? Кто рискнет перепрыгнуть канаву? Кто не побоится поговорить с новым сторожем? Кому не слабо съесть сэндвич с арахисовым маслом, салями и кетчупом? Кто осмелится принесли в школу нож, хотя это строго запрещено? Кому по силам убить прохожего?

Девочки, между тем, зарабатывают уважение созданием и поддержанием отношений, хорошим поведением, дружелюбием, красивой одеждой и аккуратным внешним видом, активностью в классе, выверенной речью, высокими оценками, чтением трудных книг, услужливостью по отношению к учителям. Иными словами, у мальчиков регулярно поощряются - их сверстниками и даже учителями и родителями - те поступки, которые соответствует стереотипу мужского поведения.

Стереотипы предполагают оскорбления, высмеивание и травлю, равно как восхищение и награду. Как только ребенок показывается из-под маски, как только он нарушает старый Мальчишеский кодекс, у него появляются проблемы. Мальчиков, которые ведут себя "как девчонки", назовут нюнями или детками. Мальчики, которые не "могут драться" или не будут драться, окажутся на дне дружеской иерархии в глазах сверстников. Как предупредил меня одиннадцатилетний Дин, "тебе лучше научиться драться. Если ты не умеешь, люди будут вытирать о тебя ноги". И поэтому мальчики закаляют себя, учатся драться, и отказываются от себя в пользу общественных стереотипных представлений о том, как они должны себя вести.

Но как бы ни были властны стереотипы, находится множество ребят, может быть, даже большинство, которые становятся их жертвами. Многие мальчики открыто сочувствуют другим, отказываются от агрессии, когда ситуация выходит из-под контроля, говорят с другими о своих мыслях и эмоциях, принимают самых разных людей с самыми разными поведенческими, физическими и культурными особенностями.

Как им это удается? Многие из них говорят: "Мой друг помог мне выжить". Тринадцатилетний Престон объяснил мне, когда я спросил его, как он противостоит ребятам, которые дерутся и ведут себя агрессивно: "Тут дело не в драках. Все дело в том, чтобы стоять за себя и за своих друзей". Точно так же, как сверстники объединяются в преступную группировку, они могут объединиться и в сопротивлении общественным стереотипам, найти свой собственный путь и избежать насилия. Иными словами, предотвратить насилие поможет привязанность - к друзьям, семье, родителям.

Устанавливаем связь и формируем модель

Люди, которые заботятся о других и чувствуют себя связанными с ними, редко совершают акты насилия из-за того, что их злость вышла из-под контроля. Мальчик, который чувствует себя защищенным, больше склонен заботиться о других. Если он чувствует связь со своими родителями и семьей, он будет чувствовать себя связанным и с другими людьми тоже. Если он знает, что его родители понимают его и сопереживают ему, у него появится способность вести себя так же по отношению к другим.