Королевский шут-2 - Игорь Лахов

— Демовилур, тупица! — раздался рык пришедшего в себя Ситгульвердама.

— Да хоть как назови, но он первым на подмогу кинулся. Потом сынок его, а затем и мы допёрли, что делать надо. Потом всё как пыхнет!

— Ага. Накачали тебя, Илий, своей жизненной силой, ты и выкарабкался… на нашу погибель, — пояснила Юнолина, настороженно осматриваясь. — Хатшево дерьмо! Даже не пошевелиться! Приковали к этим креслам!

Вскоре и остальные пришли в себя.

— Лан, Колокольчик! А вы-то, что здесь делаете?! — с тревогой спросил я, как только они смогли немножко соображать.

— То же, что и все, дорогой! Не понимаем! Боимся! — раздражённо ответила Фанни. — Сидели в спальне и болтали, а тут словно солнце на столицу рухнуло! Ты во что опять, негодяй, вляпался?! О будущих детях хоть бы подумал!

— Я…

— Он не виноват, друг Фанни, — прервал меня на полуслове, материализовавшийся посреди помещения Черныш.

Хотя… На прошлого Харма это существо было похоже отдалённо. Явно выше ростом и с такой сильной энергетикой, исходящей от него в разные стороны, что захотелось вжаться в спинку кресла от её напора. Его кожа уже не отливала чёрной синевой, полностью став серебристой, но я точно знал, кто перед нами.

— Извините, — продолжил через короткую паузу ящер, — что так долго не появлялся. Просто взрослел. Теперь полностью стал тем, кем должен был стать.

— И кем же? — поинтересовался Парб.

— Творцом, — просто ответил Черныш. — Ещё одним Творцом.

— «И будет судить его жизнь тот, кто даровал мир Маллия. И будет кара и награда соизмерима поступкам», — процитировал по памяти какую-то книгу Кортинар. — Значит мы умерли?

— Нет. Надеюсь, что проживёте все очень длинную жизнь. Позвольте, начну с самого начала и не волнуйтесь, что не можете двигаться — там, где мы сейчас, защитный кокон необходим.

Харм улёгся на пол, совсем не по-творцовски свернувшись калачиком, как любил это делать раньше на столе у архимага.

— Полотно миров соткано из нитей. Каждая нить — отдельный мир. Нити переплетаются неповторимым рисунком. Но бывает, они рвутся, и тогда в полотне образуется дыра, которая всё больше и больше расширяется. Если нить нельзя связать, то… Так образуются мёртвые миры, выброшенные из Полотна. Вам повезло — нить Малллии теперь опять стала пригодной. Пусть и частично пока, но уже с шансом для других поколений его жителей. В этом заслуга всех находящихся здесь — тех, которых остальные Творцы собирали по всему Полотну. Необходим был только тот, кто свяжет все судьбы в одну. Это ты, Илий.

— Нитки, тряпки… — буркнул Мид. — По существу можно? Демовилуры здесь причём?

— Огненный мир тоже стал превращаться в порченую нить. Большой перекос воинственности в ущерб остальному. После взрыва Кристаллов Истины все Повелители немножко изменились. Вернее, изменились не они, а их ауры. Теперь из поколения в поколение будут рождаться новые демовилуры, самки которых постепенно обретут ум и чувства, через несколько тысяч лет став равными самцам. Гармония не даст Огненному миру превратиться в мёртвый.

— А что сразу Кристаллы? Сами эту пакость придумали, а люди виноваты?! — возмутился я.

— Не пакость, Кровный Друг… — спокойно ответил Черныш. — В них была заложена сила, способная защитить мир и впитывающая чаяния и желания тех, кто должен стоять у руля Маллии — Перволюдей. Только всё пошло не в ту сторону. Зависть, корысть, злоба исказили всё прекрасное, превратив Кристаллы Истины из помощников в поработителей.

— Так и уничтожили бы сами, без нашей помощи! Чего тянули?!

— Творцы не могут уничтожать — только создавать. Понимаешь? Мы даём жизнь, помогаем в критические моменты исправить ошибки, но не всесильны руководить вами. Это не мы придумали — нас такими создали наши Творцы… Да-да! Над каждым существом есть более высшее, более мудрое, способное видеть куда дальше, и нет пределов бесконечности!

— Что мы должны делать теперь? — спросила Греяна. — Перволюди, как понимаю, теперь беззащитны, но не просто же так мы тут сидим?

— Делать? То, что подсказывает сердце и чувство долга. Только так. Тките своё полотно и вплетайте его узор в общий. Какой он получится, я и сам не знаю, хотя имею общий разум со своими братьями. Пришло время расставаться… Илий, Фаннория, Парб, Штих, Юнолина, а также Ланирия больше не могут находится в мире Маллия. Их энергия чужда ему всё больше и больше. Вас ждёт новый мир… Первый мир, созданный мной! Демовилуры возвращаются в Огненный, чтобы изменить его, а Греяна с Волрадом будут возрождать свой дом.

— Целый мир на шестерых? Не жирно ли? — поинтересовалась недовольная Юнолина.

— Почему на шестерых? — улыбнулся Харм. — Другие люди, которым, как и вам, не место в своих нитях, тоже заселят его, образуя страны. Будете жить, прясть новую нить. Поверьте, что скучать не придётся. Но у каждого уходящего есть друзья и родные… Несправедливо будет разделять семьи и остальные связи без согласия. Три недели на подготовку перехода — больше тянуть нельзя… Каждый из вас, дорогие шуты, вправе взять с собой того, кто захочет пойти. Жилья и еды на всех хватит!

— И мы больше никогда не увидимся с остальными? — шмыгнула носом Ланирия, вытирая слезу.

— Как знать… Всё в ваших руках! — озорно сверкнул большими глазами, полными золотого огня, Черныш, — Тем более, я далеко уходить не собираюсь! Учтите на будущее!

Сознание подёрнулось дымкой, и вот мы опять стоим около разбитого Кристалла Истины. Демовилуров только с нами нет.

Три недели прошли в полном угаре. Все метались по Маллии, передвигаясь во мгновения ока в любой её уголок с помощью Харма-Творца. Парб и Штих притащили своих родственников, Фаннория — несколько шутов из нашей Школы. Ланирия уговорила всё семейство Бельжских пуститься в эту авантюру, поэтому Саним срочно подыскивал преемника на место казначея. Командир Бурт и Сум Ручей решили осваивать новый мир в отличие от Сыча, архимага Кортинара и Магистра Замруда Хохотуна, и набрали неслабую группу воинов. С исчезновением Кристаллов Истины началась повсеместная паника среди Перволюдей, которая, впрочем, как поднялась, так и улеглась. Умные головы быстро сориентировались в теме, дав возможность лишним уйти на «вольные хлеба». К моему удивлению, сам четвёртый принц Великих Песков Чаргем изъявил желание стать переселенцем, на очной встрече со мной честно заявив, что зарубит любого, предложившего ему не армейский чин, а власть, от которой его тошнит давно и сильно.

Вот и настал миг расставания. Мы сидим в родных шутовских покоях дворца. Последний раз… Вроде родное всё, но уже появляется что-то, заставляющее воспринимать эти стены иначе. В груди щемит… Фаннория плачет на пару с Лан… Все смотрят друг на друга, пытаясь найти нужные слова, но в горле стоит ком.

— На моей коронации и не выступите… — вздохнула Греяна.

— Ты и так уже Императрица без этих всех условностей, — попытался я поддержать разговор.