Моритур - Алиса Медовникова

— Не тронь его, мама! — приказала Дея, на теле которой тоже алели порезы.

Женщина замерла.

Замер и запыхавшийся Гадриэль. Он слышал о жуткой ведьме Ириде, которую советовали обходить стороной. Но о том, что у нее есть дочь и зовут ее Дея, никто не предупреждал. Теперь же он осознал, в кого именно влюбился и почему Дея не рассказывала ему о матери. Вряд ли Ирида обрадовалась бы зятю, убивающему ее подопечных. Вряд ли бы он обрадовался теще, безнаказанно калечащей бонумов.

Но не замер Дарк, воспользовавшийся моментом, им же специально и созданном. Малум успел сделать пасс руками и снять барьер, а после пронзил сердце Деи подоспевшим ему на помощь копьем Люцифера.

По роще прокатился крик боли.

Ему вторил крик ярости, призывающий на помощь древний меч. И меч отозвался, признав Гадриэля за своего.

Мощнейший удар пришелся в левое плечо малума, успевшего вовремя увернуться от смертельного удара в сердце. Гадриэль прокрутил меч внутри Дарка, перерезав ему сухожилия, и вытащил окровавленный артефакт. Глава малумов почувствовал, что от смерти его отделяет пара секунд, которые понадобятся разъяренному влюбленному, и у него был выбор на что потратить последние силы: на призвание копья Люцифера, все еще торчащего в теле девушки, и попытку убить беллатора, на прощание с жизнью или на перемещение. Малум выбрал последнее и наносящий удар в сердце Гадриэль пронзил лишь воздух в том месте, где секунду назад стоял Дарк.

Гадриэль грязно выручался, потому что Дарк его провел. Он отбросил уже не нужный меч и подбежал к Дее, из тела которой исчезло копье, и заключил ее в объятия. Гадриэль молил ее не уходить, но жизнь покидала девушку. Последними словами, которые смогла выговорить Дея, стали «Спасибо за любовь», которые она адресовала и любимому, и матери.

Беллатор обнимал любимую девушку, пока ведьма делала всевозможные магические пассы в надежде спасти дочь, но от копья Люцифера противоядия не было. В этом Ирида убедилась еще сотни лет назад, когда этим же копьем Дарк убил ее сына Метуса.

— Я ее любила! А ты… — осознавшая тщетность усилий Ирида набросилась на воина.

— А я любил ее не меньше. — с трудом выдавил захлебывающий в слезах Гадриэль.

— И убил! — шипела ведьма.

— Ее убил Дарк. — напомнил воин. — Но я отомщу!

— О нет! — боль бушевала в Ириде, и она выплеснула ее на того, что был ни в чем не повинен, но был рядом. — В ее смерти виноват только ты! Это ты похитил ее от котаури, а потом соблазнил. Только ты виноват в том, что Дарк узнал о вашем местонахождении, а потом и о том, кто она такая! И только ты виноват в том, что он захотел прибрать ее к рукам, а раз не вышло, то просто убил.

— Зачем? — обезумевший от горя Гадриэль не понимал, чем такая милая девушка как Дея могла быть полезна Дарку.

— Ты не слышал, что ли?! Она такой же верум беллатор, как и ты! И по правилам обязана быть в его рядах, раз уж стала кустодиамом. Только Дарк не Михаил, он не ценит и не превозносит верумов, а убивает их или калечит, чтобы они не заняли его место. И я четырнадцать лет ее прятала и гипнотизировала у котаури не для того, чтобы какой бонумский выкормыш соблазнил ее и тем самым убил!

— Я не знал… — остатки сердца Гадриэля рассыпались на осколки. На лице воина, пораженного наличием сердца у считавшейся бессердечной ведьмы, отобразилось не только удивление, но и понимание.

— Ты, и только ты, убил мою маленькую девочку! — не желала признавать своей вины Ирида, посвятившая дочь в кустодиамы и не предупредившая о том, кто она такая и об охоте, открытой Дарком на ей подобных. — И я сделаю все, чтобы и твоя жизнь была короткой.

Гадриэль обессиленно осел на землю. Любимая была мертва, а в ее смерти был виноват только он. Идиот, который не знал ничего о том, кем была Дея на самом деле и какой опасной была их близость. Все еще находясь в состоянии аффекта, он схватив меч Михаила и попытался заколоть себя. Меч сопротивлялся, но Гадриэль усиливал напор. Капельки крови появились на поверхности кожи и окрасили светлую рубашку, но воин давил все сильнее. Острие, через сопротивление пробирающееся к разбитому сердцу влюбленного парня, вспороло кожу и алый ручеек потек быстрее. А Гадриэль все усиливал нажим, желая покончить с болью раз и навсегда.

Ирида как завороженная любовалась тем, как Гадриэль медленно лишает себя жизни. Она видела, как оружие все глубже погружается в грудную клетку парня, а в его глазах гаснет жизнь. Ведьма чувствовала, что конец близок, а упоение местью все ближе. Но радость убитой горем матери не была долгой.

Меч вдруг выпорхнул из тела Гадриэля и переместился в правую руку седого мужчины. За артефактом наконец явился тот, кто не собирался использовать его для того, лишить себя жизни. Он не стал ругать юного влюбленного парня за такой порыв, быстро переместил погибающего воина в Заставу к лекарям.

Мужчина подоспел вовремя, и лекари успели спасти бонума, ведь сердце задето не было. Но травмы от древних артефактов заживали очень медленно и болезненно. Кустодиамские врачеватели потратили почти три месяца на восстановление Гадриэля, что было куда быстрее чем год на восстановление пострадавшей руки Дарка.

Лекари вылечили тело Гадриэля, но не его душу. На разбитом в дребезги сердце беллатора навсегда осталась отметина в виде шрама, ежедневно напоминавшая бонуму о самой главной клятве.

А в разбитом вдребезги сердце Ириды навсегда поселилась ненависть к парню, укравшему сердце ее дочери. Ему же она приписала и кражу ее жизни, потому поклялась отомстить не только Дарку, на которого отныне не работала, но и Гадриэлю.

Клятву она сдержала.

Глава 26

Боль утраты — чувство, которое невозможно заглушить. Но с ним можно научиться жить. Да, в начале непросто, но постепенно на смену непониманию и ярости приходит принятие и спокойствие, а потом и благодарность. Благодарность за то, что покинувший тебя навсегда человек все же был в твоей жизни, пусть и не так долго, как того хотелось бы. Но Селена и Вар еще не были готовы благодарить за то, что в их жизни были Гадриэль и Лиза, пока они недоумевали, почему жизнь их лучших друзей так быстро оборвалась и почему им не дали еще один шанс несмотря на их заслуги. А еще они неожиданно узнали о том, что боль утраты