Король и спасительница - Кристина Выборнова

— Ох, ну и ну, каждый день какой-то сюрприз, — вздохнула я, когда мы подошли к костру.

— Сюрприз, Соня, насколько я знаю русский, это что-то приятное, — мрачно заметил король. — Так что такое происшествие я бы сюрпризом не назвал.

— Ну тогда корова стала сюрпризом. Тебе ее тоже жалко было, или ты нам хотел приятное сделать?

— Мне просто не нужна больше сила, я и эту переношу с трудом. Ведь я же набрал лишнего еще в королевстве Сьедина. Еще немного, и меня не будет спасать ваша кровать, понадобятся специальные условия, которые можно создать только колдовством.

— Значит, совсем не было жалко корову? — огорчилась я.

— Нет, но я видел, что ты огорчена, а я могу это исправить, — правдиво ответил король и присел на траву, глядя в костер. Я уселась рядом по-прежнему держа его под руку.

— А на Урота ты очень рассердился?

— Я вообще не рассердился, меня не волнуют поступки простолюдинов в отношении друг друга. Я просто понял, что он опасен, потому что совершенно непредсказуем, а я не смогу его контролировать. Поэтому и пришлось забрать у него силы, чтобы заодно это стало поучительным примером для остальных простолюдинов. Надеюсь, больше они не посмеют меня ослушаться, потому что времени осталось мало.

— Понятно, — сказала я, отцепляя от него руку и потирая виски. Король обеспокоенно посмотрел на меня:

— Что с тобой, Соня?

— Голова что-то разболелась. Ничего, завтра пройдет.

Лид неожиданно положил руки мне на плечи, потом, словно что-то сообразив, быстро снял их, встал и сказал:

— Я позову Гефа, он говорил, что хорошо умеет лечить такие боли.

— Ну давай, — вяло согласилась я. Действительно: пришедший Геф вылечил мою голову за две минуты, и я смогла принять участие в приготовлении торжественного ужина в честь возрождения коровы. Виновнице торжества Сот и Адар преподнесли сухие коренья, которые она тут же выплюнула и принялась щипать траву.

Король тоже не особенно ел на этом импровизированном празднике. Его явно что-то беспокоило: он то и дело посматривал то на небо, то по сторонам, и сдвигал брови.

— Лид, ты чего? — прошептала я по-русски, улучив момент.

— Уже поздний вечер, а сегодня обещал прибыть Корант…

— Ну и?

— Его нет.

— И что это значит? — я почувствовала, как по спине мгновенно пробежалась горсть мурашек, и уставилась на Лида, готовясь к новым неприятностям.

— Не знаю, что значит, — отозвался король. — Что угодно.

— Что угодно плохое или что угодно хорошее?

— Хорошее меня не беспокоит, Соня, — вздохнул он и добавил: — Потому что я на него не особенно надеюсь. Значит, так, — сказал он громко, переходя на варсотский. — Если Корант в ближайшее время не появится, нам нужно будет свернуть лагерь, чтобы не было видно следов нашего пребывания здесь, и как можно быстрее уже с утра идти в город.

— Рет, ты чего думаешь, он предатель, что ли? Не будет он никому рассказывать, кто ты такой, мы же его уговорили! — Геф, произнося это, заранее замотал головой: — Да брось ты, я его с детства знаю, он не фискал!

— С твоего детства? — усмехнулась Натка. — Тогда у него на фискальство было лет шестьдесят, прежде чем ты вообще родился.

— А ты чего лезешь?! — неожиданно нервно среагировал Геф. Натка удивленно подняла брови и отодвинулась от него. Ученики умолкли и тревожно уставились на нас. У меня засосало под ложечкой. Лид, еще раз глянув на розоватое от прошедшего заката небо, встал.

— Идемте, продолжим занятия. Постарайтесь набрать как можно больше сил. Соня, Натка, наловите ксаров для Мады: нужно не меньше десяти штук, а лучше двадцать, она ведь только начинает.

— У тебя, ваше величество, запросы, как у хорошего зоомагазина, — проворчала Натка, вставая и отряхивая руки о платье. — Ладно, Сонь, пошли…

Напоследок обменявшись с королем озабоченными взглядами, я тоже встала и побрела за подругой по влажной от росы траве.

Скоро закат совсем угас, и темнота стала почти чернильной. Коранта не было. Мы чавкали по болоту с тряпочными сачками, а Лид безжалостно требовал от нас все новых и новых ксаров. Когда я относила очередную порцию квакучих гусениц на колдовскую казнь, то видела, как над полем светится множество магических огонечков: это ученики прочесывали траву. Лид сидел у трона напротив Мады и ускоренно обучал ее набирать силу. Над ними возвышались статуя и корова, которая медленно двигала челюстями, что-то пережевывая.

…Я, уже не знаю в который раз, явилась пред королевские очи, держа заледеневшими руками мокрый подол, в котором бултыхались пять ксаров, и молча вывалила все это богатство на траву между королем и фрейлиной.

— Ой, еще ксарчики! — обрадовалась Мада и потерла руки. Лид кивнул мне, сказал «спасибо, Соня» и передвинул вверх магический огонек так, что он встал над троном. Я вдруг поймала себя на том, что сходство между Лидом и статуей как-то потерялось. Прямой, гордый и аккуратный король, сидящий на троне с брезгливой физиономией, сложив на коленях царственные ручки, и живой Лид в мятом костюме, поджавший под себя ноги, сгорбившийся над ксаром и показывающий фрейлине, как проводить какие-то колдовские манипуляции одной рукой, а другой то и дело заправляющий за уши растрепанные волосы, были похожи, но не как близнецы, а, скорее, просто как братья… Но долго лирически поразмышлять мне не дали: Лид потребовал еще ксаров.

— Да сколько можно-то?! — взвилась я, выжимая мокрый подол. — Уже тридцать штук! Я думаю, они там вообще кончились! Скажи толком, сколько тебе надо, мы уже рук не чувствуем! И ног.

— Мне надо чем больше, тем лучше, — отрезал король, не глядя на меня. — И быстрее. Скоро начнем сворачивать лагерь.

Я довыжала подол, развернулась и сердито утопала во тьму. Дождешься от короля сочувствия, как же! Все-таки на свою статую он пока что не похож только внешне…

Сколько еще времени прошло, я сама не поняла, но как раз когда почувствовала, что вот-вот упаду лицом в болото, а Натка сказала «уф, Сонька, все, больше не могу, пальцы не гнутся», у воды появилась маленькая фигурка Адара с огоньком над головой.

— Это… Его величество сказал, чтобы вы шли в лагерь. Все ломать будем, — сообщил он и убежал. Мы молча вылезли из болота и, еле передвигая ноги, двинулись в обратный путь.

Лагерь мы застали в самом разгаре разрушения. Мальчишки, которым, конечно, только дай было что-нибудь сломать, крушили кровати, навесы, комкали палатки и с оглушительным шипением заливали водой из котлов костры. Посреди этого хаоса, скрестив руки на груди, высился Лид и отдавал команды.

— Привет, твое величество, — прохрипела Натка, хлюпая носом. — Опять чужими руками трудишься?

— Нет, я жду, — король кивнул на маленькую кучку обломков рядом с собой, которая постепенно увеличивалась стараниями учеников.