Обратная сторона пути - Оксана Панкеева

Когда поселок стал не виден за деревьями и буйно разросшимися кустами дикой краснушки, он подвел пленника к подходящему на вид дереву и велел сесть. Тот послушно опустился на землю, не выпуская из рук костыль, и уставился на Кайдена с безмолвным вопросом.

— Через четверть часа я вернусь с машиной, — кратко изложил тот, — и отвезу тебя в надежное место, где мы сможем продолжить наше познавательное общение.

Он вытащил из-за пазухи припасенный заранее моток веревки, с нарочитым сомнением оглядел сначала дерево, затем сидящего под ним человека и словно сам себе сказал:

— Пожалуй, можно и не привязывать, куда он убежит на одной-то ноге…

И как бы невзначай уронил веревку на мягкий мох.

Шпион не шелохнулся. Он несомненно заметил, куда упала веревка, но не двинется, пока нежелательный свидетель не отойдет подальше.

Маг развернулся и уже сделал первый шаг в направлении поселка, как вдруг ему в спину негромко полетело:

— А другого ничего нет?

Он остановился и оглянулся. Пленник все так же неподвижно сидел под деревом, но теперь его взгляд стал полностью разумным, хотя и слегка очумелым.

— То есть?

— Я глубоко благодарен за столь великодушное предложение, но есть ли другие варианты? Кроме веревки?

— Ну ты наглец… — Кайден даже не знал, злиться ему или восхищаться. — Если тебе не нравится веревка, вон в той стороне есть болото, в котором можно утопиться. И крокодилы. Или можешь дождаться моего возвращения, если тебе больше по душе «могильные черви» Повелителя.

— А там что?

— Где?

— Чуть правее крокодилов, какое-то здание, словно бы в лесу?…

— Это древняя гробница, тебе она без пользы. Броситься с нее вниз не выйдет — там со всех четырех сторон ступеньки и ни одной отвесной стены.

— А далеко она отсюда?

— Часа три ходьбы. Для здорового человека. А для тебя это все равно крокодилы.

— Благодарю за разъяснение. Прощай.

Кайден едва удержался, чтобы не плюнуть напоследок ему в лицо.

— Еще скажи, что рад был со мной познакомиться.

Он неожиданно ухмыльнулся. Слабо и неуверенно, но достаточно гадко.

— Это должен был сказать ты. Потому что уж ты-то точно был рад без памяти.

— Еще одно слово — и я заберу веревку, — зло предупредил Кайден. Так хотелось съездить по этой мерзкой роже, но нельзя, ни в коем случае нельзя, всего через четверть часа ему предстоит клясться, что пальцем этого гада не тронул и никакого вреда ему не причинил, а глазастая нимфа непременно почует, если это будет ложью…

— И крокодилов тоже? — с интересом уточнил гад, оживая прямо на глазах.

Кайден не удостоил его ответом, молча развернулся и зашагал прочь, не оглядываясь.

В конце концов, не столь важно, сам этот шутник повесится или его сожрут крокодилы, — в любом случае объяснение будет абсолютно честным и правдивым: «Я его оставил на четверть часа и просил подождать, а он…»

Только бы не додумался и в самом деле дождаться!

Больше всего на свете Шеллару хотелось лечь под кустик, закрыть глаза и без помех осмыслить происходящее, пока не вернется мстительный подручный Повелителя. Сейчас у него в голове творилось нечто невообразимое — с грохотом сталкивались обрывки воспоминаний, часто взаимоисключающих, наползая друг на дружку, подобно льдинам во время весеннего ледохода на поморских реках, и грозя раздавить неудачно попавший между ними хлипкий кораблик рассудка. Некоторые из них вызывали стойкое желание последовать совету и повеситься — не ради того, чтобы избежать смерти более долгой и мучительной, а просто потому, что жить с этим невозможно и бессмысленно. Но как раз они и вызывали самые сильные сомнения. Было в них что-то ненормальное, сбивающее с толку, множество малозначительных, на первый взгляд, мелочей, которые рушили целостную картину и позволяли надеяться, что на самом деле ничего этого не было, а если и было — то в бреду или в кошмарном сне. Как раз сейчас, пока действует обезболивающее зелье, хорошо было бы упорядочить весь этот хаос, разгрести по полочкам сваленные в кучу воспоминания, мысли, чувства… и обязательно, непременно дождаться ушедшего мага. Он так старательно убеждал, что этого делать не следует, так топорно подталкивал к самоубийству и так неизящно пугал своим возвращением, что просто необходимо дождаться и посмотреть, чего же он так боялся…

Шеллар в последний раз посмотрел вслед исчезнувшему из виду Кайдену и, тяжело опираясь на любезно предоставленный костыль, принялся подниматься. Да, очень хотелось бы отдохнуть, подумать и посмотреть на результат, но слишком велика вероятность, что его просто прикончат. Слишком уж хотел глубоко неуважаемый мэтр видеть своего пленника мертвым, только рук пачкать не желал. И не особенно умно будет проверять, насколько сильно ему дорога эта самая чистота рук и побрезгует ли он лично добить малодушного смертника, если обнаружит его живым. Было бы хоть немного времени — подумал бы, рассудил, разобрался, просчитал… но времени нет. Минуты три из обещанных пятнадцати уже прошли, и за оставшиеся нужно уйти как можно дальше, чтобы его палач поверил — выбор сделан в пользу крокодилов. На самом же деле…

Шеллар бросил взгляд на пирамиду, которая возвышалась над деревьями, определил направление и с максимально возможной скоростью поковылял по едва заметной тропинке между деревьями. Это было чистой воды безумие — пробираться на одной ноге через совершенно незнакомое болото, где наверняка полно опасных мест и всевозможных хищников, но вместе с тем это был шанс. Единственный реальный шанс выжить.

Упрямый мальчишка старательно скрывал от всех свои сны, боясь уже не огорчить близких, а сломать их судьбу несвоевременными предсказаниями. Может быть, он и оказывался прав в большинстве случаев, но сколько раз Шеллар предупреждал его: «С остальными — как считаешь нужным, а мне обязательно говори все!» Что стоило сказать? Не будь он таким скрытным, хромающий путник сейчас точно знал бы, что делать и чего ждать. А так одни обрывки… Хорошо еще, что Кантор заметил повышенное внимание к этой пирамиде и догадался поделиться сомнениями с Шелларом. Даже этого крошечного кусочка информации оказалось достаточно. Мафей видел во сне эту пирамиду. Значит, к ней прилагался основной персонаж — в жалком и требующем спасения виде, как всегда. Но вместе с тем это значит, что смерти сей персонаж благополучно избежит, хотя и пострадает изрядно. Следовательно, пирамида — его шанс на спасение. Если только… если все то, что он видел, действительно только бред, и на самом деле мальчишка жив, и все маги, которые оказались в ловушке вместе с ним, тоже сидят где-нибудь у зеркала и думают, как спасти одного незадачливого вора, который слишком много на себя взял… И у них, конечно же, есть ориентиры этой злосчастной пирамиды… И потом они помогут вытащить из трижды проклятых «чертогов Повелителя» Элмара и Азиль…

«А если нет? — безжалостно резанула по больному упрямая память. — Если это все-таки правда и они все погибли? Маги, Мафей, Элмар, Кира, ребенок?… Если мне только кажется, будто в моих воспоминаниях что-то не стыкуется, а на самом деле?…»