Практическая психология. Разрушитель - Ирина Успенская

– Забавно, – усмехнулся Алан. – До сих пор только мои женщины говорили это.

«Слава Ирию, не в постели», – тут же съехидничал внутренний голос.

– Лис, в центральный храм!

Хватит заниматься ерундой. Пора продолжить разрушать, и начать Алан собирался с Храма…

– Кодекс чести начертан пурпуром, Честь и кровь неразрывно связаны. Честной сталью в игре по-крупному Честь оказана! Честь оказана!..

Алан тихонько напевал себе под нос слова песни, Иверт косился на него, но пока молчал. Эх, гитару бы сюда. Кстати, видел здесь нечто похожее, хотя когда ему было интересоваться музыкой? Вот же выверты подсознания, рок-оперу «Легенда о принце» Виктория слышала всего один раз, но слова сами пришли на ум. Нет чтобы вспомнить что-то полезное.

На дворцовой площади Алана ждали стройные ряды городского гарнизона во главе с генералом Генри Романом. Короткое приветствие, благодарность, знакомство с командирами и дружное: «Слава императору! Слава! Слава! Слава!», после чего Алан пригласил командиров на завтрашнее совещание во дворец и направился в сторону знакомого храма, стены которого величественно возвышались над крышами домов, сияя желтой краской в тусклом заходящем солнце. В этот раз его сопровождала не горстка соратников, а маленькая армия, и двигало им не любопытство, а конкретная цель.

Судя по количеству зевак на улицах, новости уже просочились за пределы дворцовой площади. Нового правителя встречали криками, свистом и аплодисментами. Но никто не лез под копыта, да и вообще не наблюдалось толп поклонников новой власти. Люди спешили по своим делам, но, увидев внушительную компанию, останавливались, обсуждали новости, с любопытством глазели на черноволосого мужчину с короной на голове. Без излишнего ажиотажа и волнений. Горожанам было все равно, кто у власти, лишь бы налоги не повышали и воевать не заставили. Но при этом в воздухе разливались настороженность и волнение, каждый чувствовал причастность к происходящему. Как же! Повезло оказаться в нужном месте в нужное время, теперь будет что соседям рассказать.

– Корона Королей вернулась! – орал кто-то басом, и Алану почудился голос Рэя. – Теперь боги опять на нашей стороне!

– Истинный король пришел! Радуйтесь, люди!

А вот это явно кто-то из парней Иверта. Говор уж очень знакомый. Рустам? Следует к нему присмотреться, парень молодой, умный и, хотя привел свое племя под власть Бешеного Кузнечика, сохранил самостоятельность и уважение остальных вождей. Выкрики подхватили, эхо волной разнесло новость по окрестным кварталам.

– Праздник надо объявить, – наблюдая с высоты лошади за окружающими, посоветовал Алану генерал. – Простые люди всегда любят праздники, особенно, если за вино платить не нужно.

– Где же столько вина взять?

Алан был согласен с маркизом, но не представлял, как это все делается. Он много чего пока не представлял, понимая, что учиться всему придется на ходу, и хорошо, если учителя найдутся быстро.

– У храмовников и возьмите, – хмыкнул генерал. – Их подвалы забиты бочками. Винное дело в столице именно братья Взывающие контролируют. Отличный повод пощипать дармоедов.

– Не любишь ты их.

– А за что мне их любить? – Генерал дернул щекой. – Меня боги и без посредников слышат.

Алан поднял руку и помахал двум девушкам в лохматых шубках. Они заметили, радостно засмущались и тут же стали шептаться, прикрывая ладошками губы.

Возле храма было тихо, только у дверей стояла охрана из двух ксенов, да на самих дверях висел огромный замок, формой напоминающий куб. Увидев нежданных гостей, охранники подобрались, но с места не двинулись. Тем временем солдаты окружили храм по всем правилам воинского искусства. Мышь не выскользнет.

– Мы идем с вами, сир. – Винсент возник справа, как только Алан спрыгнул с коня. – Этим мы покажем, что вы действуете с одобрения Учителей.

– Ты же был против?

Алан внимательно всмотрелся в глаза молодого ксена, но тот не отвел взгляд и добавил:

– У меня плохое предчувствие.

Вот и ответ. Алан бросил быстрый взгляд на Ворона, парень кивнул и пристроился рядом. Рэй сбросил с могучих плеч кожух, зачем-то поправил Алану перевязь и басисто вздохнул:

– Вы там только сразу головы не рубите, кир Алан. Пусть хоть слово сперва скажут.

– Рэй, ну что ты из меня изверга делаешь? – возмутился Алан, как никогда ощущая себя ребенком рядом с верной нянькой.

– А я что? Я ничего. Этот, как его… – Великан нахмурил светлые брови. – Имудж, во, вам создаю. Правильный! – поднял он палец. – Чтоб, значитца, боялись. – Он полез в карман и достал из него маленькую кривую морковку. – Хотите?

Алан улыбнулся и отрицательно качнул головой. Кое-что неизменно в быстро меняющемся мире – Рэй и морковка.

– Надерем ур-родам задницы, – раздалось из-за спины, и вперед выскочил Оська в распахнутом кожушке. Глаза шута подозрительно блестели, в кулачке был зажат внушительный нож, на хитром лице читались решимость и предвкушение. – Зря они у нашего Кузнечика родовой перстень сперли и домик чуть не отобрали! Мы не злопамятные, но помним хорошо! Да, твоя императорская величавость?

А ведь действительно, документы на наследство деда по матери и его родовой перстень так и осели в недрах канцелярии Приближенного. Ирия на него нет!

– Заходим?

Алан кивнул генералу, который оставался со своей маленькой армией, а про себя подумал, что этот бой будет сложнее, чем взять трон.

– Мы первые! – Иверт уже распахнул тяжелые двери, а его люди аккуратно укладывали у стены двух ксенов, охраняющих вход. – Живы, просто обездвижены, – весело ответил Ураган на невысказанный вопрос друга.

Алан лишь головой качнул осуждающе, но промолчал. Это война, и жертвы неизбежны. Черт! Подняли голову вина и сожаление. Как же больно оттого, что душа черствеет, что чужая смерть становится обыденной необходимостью, что все меньше любви остается в сердце. Стоит ли его жизнь всего этого?

«Страшно?» – змеиным голосом прошипело в голове.

«Страшно, – не стал отнекиваться Алан. – Но разве есть выбор?»

«Выбор есть всегда».

«Я не буду склонять голову перед храмовниками. Хватит с меня Учителей с их интригами. Храм нужно разрушить. Слишком много власти, слишком много амбиций. Я буду воевать, чтобы мои дети жили в мире».

Полумрак большого храмового зала вернул Алана на сутки назад. Вот здесь упал Наместник, здесь пролилась его кровь. Пол замыли, и сейчас ничего не напоминало об убийстве, только легким уколом в сердце мелькнуло сожаление. Ведь могли поговорить по-человечески, решить вопросы без ненужного убийства, но не судьба.