Красный волк - Н. Свидрицкая

добытой в гробнице звезды заколку для волос. Кстати, звезда оказалась вещью не менее загадочной, нежели ЭТО: для того, чтобы сделать её, у существовавшей здесь цивилизации не было необходимых технологий. Даже на теперешней Земле изготовить такую было бы проблематично. Большая, с ладонь, она была необыкновенно лёгкой и изящной, а камни были подобраны так, что казалось, они никак не закреплены, и у них нет никакой оправы. До этого у Анны не было никаких драгоценностей, тем более, настолько роскошных и прекрасных, и она просто наглядеться на неё не могла. Мероканцы спокойно относились к драгоценным металлам, золото их не интересовало вовсе, драгоценные камни пользовались умеренным интересом. Они любили платину и драгоценности органического происхождения: янтарь, жемчуг, образующиеся в желудках одного из видов кортианских черепах красные, как рубины, переливающиеся кораллы. Достаточно высоко ценилось серебро из-за его лечебных свойств; считалось, что это металл Мерц, и приносит удачу и расположение этого неприветливого демона. Но то, что нашла Анна, было драгоценностью по всем меркам: и земным, где тоже высоко ценилась платина, и мероканским, и любым другим просто потому, что это было удивительно красивое произведение искусства. В восторге был даже придирчивый Ликаон.

Анну так переполнили события и впечатления этого дня, что о сне и нормальном отдыхе и речи быть не могло. Они с Ивом снова и снова, уже лежа в постели в её апартаментах, говорили, обсуждали, строили предположения и не могли прийти к общему знаменателю.

— У меня такое чувство, — призналась Анна, — что всё это имеет прямое отношение ко мне. И я не могу забыть того моста, он стоит у меня перед глазами, и я чувствую какой-то страх… Мне страшно, что я его увидела, понимаешь?

— Нет? — С лёгким недоумением откликнулся Ив.

— Бывают ситуации… — Тщательно подбирая слова, попыталась объяснить Анна, — когда… Когда что-то пережитое не ушло, а притаилось, и любое напоминание может его воскресить. Как было у меня, когда я в лесу успокоилась, перестала мучиться, начала жить. И вдруг — появление уфологов, и всё всколыхнулось, словно и не уходило. Сейчас — такой же страх. Словно что-то забытое, но не изжитое, не отболевшее, готово вновь на меня обрушиться и разрушить моё… Наше с тобой счастье.

— Что может ему угрожать? — Спокойно возразил Ив. — Это просто невозможно.

— Надеюсь. — Прошептала Анна, теснее прижимаясь к нему. Это было близко, так близко, что ей хотелось зажмуриться и спрятаться куда-нибудь. Сверкание водных бликов, смуглое плечо, бронзовые волосы. Чёрные глаза без белков. Мокрый песок под босой ногой. Ты моя любовь. Ты моя смерть. Запах мяты и корицы. Ты моя смерть…

Во сне она бежала по дороге к мосту. Ей было больно, она задыхалась, прижимая к правому боку липкую от крови руку, охваченная страхом не успеть, а земля то ли содрогалась под ногами, то ли это она сама уже теряла силы и качалась на ходу…

Она так закричала во сне, что Ив взметнулся в постели, проснувшись мгновенно, и мгновенно же метнувшись к оружию. Включилась защитная система апартаментов, на Ива нацелились боевые устройства, он замер, приподняв руки. Анна тяжело дышала, по лицу её ручьём бежали слёзы.

— Это не сон… — Прошептала она. — Это не сон!!!

К вечеру следующего дня был воссоздан облик животных, кости которых нашли Ва и Кейв, людей, охраняющих лестницу в склеп, и загадочного существа, найденного под мостом. Так же были восстановлены в первоначальном виде те доспехи и оружие, что Ив и Анна привезли с собой. А к вечеру были восстановлены и переведены тексты, и ради них все вновь собрались в бывших апартаментах Л: вара.

Среди текстов много было восхвалений правителям, сообщений о битвах, свадьбах, смертях одних монархов и воцарении новых. Народ, создавший храм из чёрного камня и построивший дворец, любил и умел воевать — сообщения о победах и захваченных ценностях, пленниках, землях и животных повторялись часто. Однажды попалось страшное в своей лаконичности сообщение о болезни, уничтожившей «Третью часть всех людей» (людьми они называли только сами себя, остальные были, в лучшем случае, проклятыми варварами), но, кажется, это не стало причиной порабощения этого народа другими — возможно, у их соседей ситуация была так же плачевна. Наконец, пришёл черёд текстам из дворца. Ош был прав — трое с фресок были правителями этой земли. Надписи утверждали, что они были близнецами — родились в один день, — и их отец и жрецы не посмели разделить их, и назначили их правителями одновременно. Одна из стел сообщала о начале их правления; можно было даже попытаться выяснить дату. Тексты во дворце повествовали об их правлении и достоинствах — они были, судя по надписям, прекрасными охотниками, замечательными воинами, искусными игроками в магр, и прочая, практически, самими совершенствами во всём. И только надпись в гробнице несла какую-то информацию, впрочем, совершенно обескуражившую всех. Там рассказывалось, что женщина, которую везде называли Дар — Ахи, в то время как её братьев называли Дар — Эген и Дар — Ивор, однажды встретила незнакомца, который попросил у неё пить на берегу реки. Она нагнулась и зачерпнула ему воды, которую он выпил у неё из ладоней. Лаконично и трогательно древний автор сообщал: «На другой день Дар — Ахи пришла туда снова, и он был там, и она опять дала ему воды из своих ладоней. И она стала туда ходить тайком от братьев своих и жрецов». Разумеется, нашлись добрые люди, которые сдали Дар — Ахи жрецам и братьям. Женщину судили и приговорили к казни. В момент казни на площади появился незнакомец, который встречался с Дар — Ахи. «Он поцеловал её, — сообщал далее автор, — и обернулся страшным драконом, глаза которого поглощали свет, с клыков которого капала кровь, а из ноздрей вырывалось пламя. Он разорвал на части всех, кто был на площади, и Дар — Эгена тоже, а Дар — Ивор бежал прочь, проклиная своего брата. А дракон скрылся в джунглях, и был он быстр и страшен, и стрелы ломались об него. И стали приходить вести о деревнях и городах, которые стали добычей этого зверя, и нельзя было спастись от него, и люди стали просить Дар — Ивора спасти их. И Дар — Ивор… повелел найти женщину, похожую на Дар — Ахи, и она нашлась, её звали Двара Мессах. И привели её на мост, и оставили там, чтобы зверь пришёл и взял её вместо Дар — Ахи. Через три дня она вернулась, невредимая, и сказала, что зверь не уйдёт,