Демоны рая - Михаил Кликин

— Кто там? — зашевелился старик, неловко стараясь убрать от лица ковшик и приподняться.

Вода полилась ему на грудь, Херберт дернулся, косо и, как показалось Яру, сердито глянул на вошедшего.

— Это друг Яр пришел, — сообщил сибер, отставляя ковшик и аккуратно промокая полотенцем мокрое одеяло.

— А-а… — протянул Айван, узнав прошедшего на середину комнаты гостя. — Теперь вижу… Ты зачем ко мне? Чего хотел? Я устал, я давно уже ничего не решаю — разве ты не слышал?

— Вообще-то я с Хербертом хотел поговорить, — сказал, поражаясь, насколько быстро поплохел старик.

— А, с нашим другом… Говори, говори, конечно. Отчего бы не поговорить, друзей теперь немного, друзья теперь всем нужны, каждому… — Айван откинулся на подушки и притих, закрыв глаза.

Яр, привстав на цыпочки, заглянул в серое стариковское лицо, совсем не похожее на лицо живого человека:

— Спит?

Херберт не ответил.

— А ведь я к тебе пришел, — сообщил ему Яр, тут же забыв про старика и подвигаясь к сиберу ближе. — За помощью. Мне в город нужно вернуться, вот, хотел спросить, не хочешь ли ты пойти со мной.

— Нет, — коротко ответил сибер, поправляя одеяло и подвигая мешающий стул с посудой.

Яр удивился.

— Почему?

— Не хочу, — ответил сибер. — Хочу остаться здесь.

Яр несколько растерялся. Он, конечно, не был уверен, что сибер с готовностью примет его предложение, но такой лаконичной безаппеляционности от Херберта он не ожидал. Впрочем, кое-какие аргументы у Яра уже были заготовлены.

— Помнишь Димитра?

— Эй-хей, моя малышка, — кивнул Херберт, только сейчас, кажется, заинтересовавшись разговором.

— А помнишь, как он велел помогать тебе людям, а не старикам?

— Херберт хорошо помнит Димитра, — гордо сообщил сибер. — Димитр сказал: если хочешь помочь людям, а не выживающим из ума старикам, то уходи из дома.

— Вот-вот! Ты хотел защищать людей, помогать им. А чем сейчас занимаешься? Ухаживаешь за стариком, как будто опять вернулся в дом отцветания.

— Айван старый, — сказал Херберт, задумчиво глядя на Яра.

— Вот и я о том же. А ведь мне твоя помощь нужна больше, чем ему. Я без тебя, возможно, погибну. Разве ты хочешь, чтобы я умер?

— Нет, друг Яр, не хочу. Ты мне нравишься.

— Да и зачем тебе тут оставаться? — продолжал давить Яр. — Здесь все любят безмозглого Фрэнка, а про тебя совсем забыли. А если ты уйдешь, они сразу увидят, как им без тебя плохо и трудно. Разве может Фрэнк рассказывать смешные истории? Разве умеет он дружить так, как ты? Нет, конечно. Так что, когда мы вернемся, все уже будет иначе. Мы принесем из города много полезных вещей, и они все поймут, что ты гораздо лучше Фрэнка.

— Я лучше Фрэнка, — кивнул Херберт, внимательно слушая Яра.

— Так что, ты пойдешь со мной? Мы просто повторим путь, которым шли сюда, а потом сразу вернемся. Ты помнишь дорогу? Сможешь меня провести?

— Я помню, — сибер согнутым пальцем постучал себя по виску. — Двенадцать миллионов семьдесят восемь тысяч триста пять точек. Год еще не прошел, и я хорошо их помню.

— Так мы решили? Ты проводишь меня?

— Я… я… — Херберт оглянулся на спящего Айвана. — Я не знаю. Наверное, я пойду с тобой, друг Яр. Но мне надо подумать.

— Ну, думай, — сказал Яр, не скрывая своего недовольства. — Если что, ты знаешь, где меня найти.

— Я знаю.

Яр уже поворачивался, собираясь покинуть душную комнату, как вдруг ему показалось, что Айван лежит с открытыми глазами и смотрит прямо на него. Яр быстро глянул на старика, вспомнив с досадой и легким испугом, что тот и прежде не раз притворялся спящим, подслушивая чужие разговоры.

Но нет — глаза Айвана были закрыты.

* * *

Впервые за много дней Яр пообедал не дома. Он заглянул в мастерскую Ларса, чтобы решить кое-какие вопросы, и застрял там надолго, выслушивая непрошенные лекции об устройстве паровых машин и против своего желания участвуя в наглядных демонстрациях. Тем не менее, польза от этого визита была, и немалая. Неожиданно подобревший Ларс, показывая гостю свои потихоньку расширяющиеся владения, между делом пообещал все же выделить Яру один карабин с боекомплектом и две плюющиеся горючей смесью трубы новой конструкции. Более того, он настоятельно рекомендовал прихватить в путешествие пулемет «Гринго», от которого деревне все равно никакой пользы не было ввиду отсутствия патронов. Но патроны, — доверительно сообщил Ларс, — оставались в брошенном мусоросборщике — то ли два, то ли целых три ящика. Тащить «Гринго», конечно, будет непросто, но ведь у Яра есть косматый помощник — вот пускай он и несет тяжесть. А там, глядишь, пулемет можно будет установить на крышу грузовичка или просто высунуть в окно, смастерив из подручных материалов простенький станок.

Яр отнекиваться от щедрого предложения не стал, подумав, что пулемет гораздо лучше будет смотреться в руках Херберта, нежели в неуклюжих лапах Угра. Но это соображение Яр оставил при себе — пока он не собирался делиться с Ларсом своими планами, касающимися сибера.

Не отказал Ларс и в другой просьбе: согласился нарисовать карту, отметив на ней основные ориентиры, вычертив маршрут и обозначив некоторые полезные закладки, которые он теперь на охотничий манер именовал лабазами.

Не успел Яр порадоваться этой новости, как Ларс обрадовал его еще больше. Дня через три, сообщил он, в деревню должен вернуться Фрэнк со всей своей командой. И если у них не обнаружится каких-либо крупных проблем, то Ларс будет настаивать, чтоб они незамедлительно двинулись к старому складу пиротехники, расположенному у самой границы города.

— Так что, — сообщил Ларс, улыбаясь, — есть шанс, что пустошь ты преодолеешь быстро и без особых затруднений. А если сумеешь уговорить Петра, то и в город не на своих двоих войдешь, а въедешь верхом на Фрэнке. Далеко он, конечно, не сунется, но километров на пять, думаю, дорогу тебе сократит. Он, возможно, и до самой Сортировки сумел бы дотопать. Но хурбы теперь там не останавливаются, и Петру это известно. Вряд ли он захочет рисковать.

— А Петр разве знает дорогу?

— Он знает направление. И этого достаточно, когда ты управляешь такой машиной, как Фрэнк…

Они сели трапезничать здесь же, в мастерской. И пища у них была особенная: приготовленная над тиглем яичница, жаренный в горне хлеб, сваренные на пару картофель и свекла, копченая в круглой железной коробке рыба.

В этот день они разговаривали так много и доверительно, как никогда прежде. Яр впервые почувствовал, что Ларс относится к нему, как к равному. Ну, или почти. Это было очень приятно. Но даже сейчас Яр не поддался соблазну и умолчал о своей беседе с Хербертом.

Он был уверен, что сибера Ларс просто так ему не отдаст.