Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть - Питер Хизер

Этот необычный и амбициозный церковный собор проходил в Большом зале Латеранского дворца в Риме – штаб-квартире папы римского начиная с IV в. Он был созван и проходил под председательством правящего папы римского Иннокентия III, который не только диктовал его повестку дня, но и прочитал проповедь на церемонии открытия. Основываясь на Евангелии от Луки, 22: 13, он заявил: «Я искренне желал съесть с вами вместе пасхального агнца, прежде чем я пострадаю, то есть прежде чем умру». Его слова были необычно пророческими, так как смерть настигла его следующим летом 16 июля в Перудже, но папа римский имел в виду не свою собственную смерть. Он использовал Песах (и Песах, и пасхальный агнец на английском языке звучат как Passover. – Пер.) в память о бегстве израильтян из Египта, чтобы представить три типа поездок, которые стояли главными в повестке дня собора, – личная поездка для обретения Иерусалима (так как они жили в мире, в котором Крестовые походы стали реальностью жизни, и Иннокентий собирался провозгласить пятый из них), духовный переход церкви от коррупции к реформе и индивидуальное путешествие каждой отдельной души с Земли на блаженные Небеса.

Но если папа Иннокентий рассматривал несколько новых путешествий, то одно, более старое, было закончено. На IV Латеранском соборе мы наконец видим, что папская власть ощутимо действует как глава западного христианского мира: созывает церковные соборы с массовым присутствием духовенства, диктует повестку дня, устанавливает стандарты веры и богослужений для духовенства и мирян и пытается проводить их в жизнь. И здесь контраст с перестройкой Каролингов, проводившейся около четырехсот лет до этого, не мог быть более разительным. Затем, следуя установленной практике, император и его придворные становились главной движущей силой религиозной реформы. Притязания Иннокентия на власть простирались еще дальше. В 1201 г. в декреталии, в которой обсуждался существующий избыток кандидатов на трон Священной Римской империи, он заявил, что задачей папы римского является забота об интересах империи, потому что та получила рождение и окончательную власть от папства. И эта заявленная власть не была ограничена только империей. В таком же известном письме от 1198 г. он использовал аналогию с астрономией, чтобы утверждать, что его власть на самом деле превосходит власть любого европейского правителя:

«Подобно тому как луна берет свой свет от солнца и является меньше его в количественном и качественном отношении, по положению и мощи, так и королевская власть берет великолепие своего высокого положения от власти папы римского»[296].

Иннокентий III не только претендовал на абсолютную власть над западной церковью и продемонстрировал действенность этой претензии на чрезвычайном собрании церковнослужителей, которые приехали в Рим на IV Латеранский собор, но и обосновывал эту претензию, утверждая, что его власть более высокого порядка, чем власть любого земного правителя в христианском мире. Как же после половины тысячелетия, прошедшей под главенством императоров в христианском мире, основанном на последовательной идеологии, произошел переворот в период между правлением Карла Великого и Иннокентия III?

Как ковалась папская власть

После коронации Карла Великого между папской властью и уровнем руководства христианским миром, который стал осуществлять папа Иннокентий III, существовали препятствия двоякого рода. Во-первых, ощущалась нехватка идеологии. Со времен Геласия в Риме всегда заявляли, что власть в религиозных вопросах настолько иного порядка, что ее не мог на законных основаниях осуществлять тот или иной император или король и что духовным мечом должен обладать папа римский как преемник святого Петра. Но это утверждение не признавалось. Ответное утверждение римских императоров в период заката Римской империи, королей государств-правопреемников и правителей династии Каролингов, что они были назначены Господом Богом и, значит, должны управлять как церковными, так и государственными делами от Его имени, было принято как в теории, так и на практике огромным большинством церковнослужителей с момента обращения Константина в христианство.

Во-вторых, даже если кто-то и хотел признать папскую альтернативу, то огромные преимущества императоров и королей, обладавших как богатством, так и практическим влиянием, представляли собой проблему другого рода. На протяжении поздней Античности и в начале Средних веков императоры и короли имели подавляющее присутствие в жизни огромного большинства особенно высокопоставленных служителей западной церкви: назначали епископов и аббатов наиболее значимых монастырей, появляясь время от времени в их краях и созывая их на ассамблеи, на которых обсуждались все ключевые церковные вопросы и принимались новые уставы. Благодаря Карлу Великому в особенности римская церковь теперь была значительно богаче, но даже ее новое богатство бледнело и казалось несущественным рядом с доходами монархов-Каролингов. Кроме того, существовала та старая проблема, которая сделала город Рим нецелесообразным как средоточие императорской власти в позднеримский период, когда центр тяготения сместился к северу от Альп. Город физически находился на периферии – с учетом скоростей передвижения того времени – и имел чрезвычайно неудобное месторасположение. Рим оставался, как выразился один обозреватель в IV в., «священной территорией, далекой от большой дороги», то есть, подобно Юстиниане-Приме, он находился чертовски далеко от любого места, которое имело значение для большинства людей, и делать его центральным пунктом всякий раз, когда требовалось решение какой-либо проблемы, стало нецелесообразно[297].

Однако в середине IX в. был сделан главный шаг к решению по крайней мере первой из этих проблем. Все давно уже признали, что Римская епархия и ее епископ, папа римский, могут по праву претендовать на совершенно особый статус в христианском мире, но перед лицом мощного сочетания идеологического оправдания и практической власти, которые могли пустить в ход короли и императоры, они так и не достигли многого в плане реальной власти и влияния в противоположность простому престижу. Это в чем-то похоже на пребывание на посту вице-президента США: вы прекрасно живете где-нибудь и время от времени участвуете в какой-нибудь церемониальной суете, но – лишний человек (на ум приходит Дик Чейни в роли папы римского Григория Великого) – вы совершенно неуместны в ключевых процессах западной церкви. Это оказывалось верным и во времена Каролингов, и в IV в., и раньше. Однако если и не существовал документальный послужной список лидерства, его всегда можно было придумать, и в середине IX в. по западному христианскому миру начал циркулировать ряд узаконенных фальшивок, рассчитанных на большое будущее.