Лоуренс Аравийский - Томас Лоуренс

Сидя ночью вокруг костра, прежде чем отправиться в поход из Джефира, они «слышали где-то далеко гул раскатов, слишком неясных для того, чтобы их можно было хорошо различить, и похожих на отдаленную грозу». Это была бомбардировка укреплений Газы английскими орудиями, подготавливавшими наступление для войск Алленби.

Две дивизии кавалерийского корпуса и четыре пехотные дивизии 20-го корпуса, совершая переходы ночью, уже начали обход в восточном направлении для нанесения противнику решительного удара. Таким образом, близ Беэр-Шева оказались сосредоточенными 60 000 штыков и сабель против менее чем 5000 турок. Пригвожденные к своим позициям атакой британской пехоты 31 октября турки не были в состоянии воспрепятствовать обходу их восточного фланга австралийскими и новозеландскими кавалерийскими частями. Незадолго до наступления сумерек город был взят. В результате левый фланг главной позиции турок оказался обнаженным.

Прежде, чем могла быть начата вторая фаза наступления, необходимо было усилить доставку воды к Беэр-Шева. Масса кавалерийских частей являлась тормозом. К счастью, колодцы были захвачены почти нетронутыми, и Алленби мог рассчитывать на готовность своих войск к атаке на позиции у Шериа 3-го или рано утром 4 ноября. Ей предшествовала атака в ночь на 1 ноября, направленная против участка укреплений Газы.

Однако проблема воды в Беэр-Шева расстроила оптимистические надежды и скомкала все наступление. Отчасти это было вызвано и ошибками руководства. Люди и лошади Алленби, конечно, не имели такой выносливости, как арабы и верблюды. Задул горячий ветер, который, подняв облака пыли, вызвал сильную жажду, расстроившую в отношении расхода воды все расчеты.

К тому же не оправдались и надежды найти достаточное количество воды к северу от Беэр-Шева, чтобы пополнить израсходованные запасы.

По этим причинам пришлось отложить вторую фазу наступления до 5 ноября. Задержка предоставила туркам длительную передышку, во время которой они могли укрепить свой угрожаемый участок, но им не удалось этого сделать вследствие инициативы, проявленной Ньюкомбом.

В июле больной Ньюкомб был отправлен в Египет. Находясь в Каире, он высказал Алленби свое желание отправиться с небольшим отрядом арабов в пустыню, находившуюся к востоку от Беэр-Шева, и поднять восстание бедуинов против турок во время наступления британских войск. После же того, как будет взят Беэр-Шева, Ньюкомб предлагал отрезать дорогу, идущую к северу от Хеброна и Иерусалима. Алленби согласился на это предложение. Ньюкомб подобрал для своего отряда 70 бедуинов на верблюдах и несколько арабов в качестве разведчиков. Для своей численности этот отряд обладал очень сильной огневой мощью, имея, помимо пушек Льюиса и взрывчатых веществ, еще десять пулеметов.

30 октября отряд Ньюкомба вышел из Аслуджа и сделал большой круг в 35 км к северо-востоку от Беэр-Шева. Вечером 31-го отряд спустился к дороге Беэр-Шева — Хеброн и перерезал телеграфные провода, шедшие в Иерусалим. Услышав ночью от дружественно расположенного к ним бедуина о взятии Беэр-Шева, Ньюкомб решил закупорить дорогу на Хеброн с целью перерезать противнику путь отступления в северном направлении. Рискуя таким образом своим маленьким отрядом, Ньюкомб рассчитывал, что к нему на помощь быстро подоспеет британская кавалерия, но надежда эта, к сожалению, не оправдалась. Осуществленное им отвлечение турецких сил открыло проход для британской армии через центр противника и создало в тылу у турок такую тревогу, что вызвало стратегический мираж. В воображении противника рисовалась картина наступления главных сил британских войск по хебронской дороге прямо на Иерусалим. Заблуждение турок было настолько сильным, что они забыли, что британская армия идет на «голодный желудок». Имея с самого начала свои главные силы расположенными слишком близко у Газа, турки теперь ударились в противоположную крайность. Они не только направили на фланг у Хеброна одну дивизию из общего резерва, но и перебросили резервы с сектора Шериа, где удар войск Алленби уже начинал ослабевать. Таким образом, они обрекли на бездействие в течение недели после взятия Шериа почти половину своих сил на холмах Иудеи.

Известная доля достигнутого успеха, несомненно, принадлежит британским кавалерийским патрулям, которые после взятия Беэр-Шева продвинулись вперед на север, но, судя по показаниям немцев и турок, является несомненным, что львиная доля успеха принадлежала Ньюкомбу. Надежды последнего на присоединение к нему арабов с гор не оправдались. В противоположность туркам они предпочитали скорее подождать выяснения действительной обстановки, чем хвататься за обещания. Однако страх перед возможностью восстания арабов в течение некоторого времени производил на турок почти такой же эффект, как и фактическое восстание. 1 ноября отряд Ньюкомба был атакован почти сотней турок; атака была отражена с большими потерями для противника. Затем бой возобновился снова. После того, как 20 человек из его отряда были убиты и большая часть пулеметов вышла из строя, Ньюкомб сдался, так как турки под командой немцев заняли позиции, с которых могли перебить всех оставшихся в живых.

Факт появления отряда Ньюкомба с востока, несомненно, оказал гораздо больше эффекта, чем сами его действия, так как это вызвало у противника впечатление о наличия глубокого обходного движения британских кавалерийских сил в направлении на Иерусалим.

К вечеру того же дня две турецкие дивизии и два кавалерийских полка заняли линию холмов близ хебронской дороги, а третья дивизия спешила к ним на помощь. Поддерживая соприкосновение с выступавшим вперед клином фланга британской армии, турки выдержали ряд стычек, пока 6 ноября Чэтвуд не нанес настоящего удара по укреплениям Шериа, который можно было сравнить с ударом кулака по картонной стене, так как в Шериа для удержания фронта протяжением в 10 км имелось всего лишь два турецких полка.

14 ноября англичанам удалось захватить узловую станцию, обеспечив этим себе контроль над железнодорожной веткой, шедшей на Иерусалим, и вновь принудить турок к отступлению в различных направлениях: одна часть турок откатилась к северу, а другая отошла к востоку для прикрытия Иерусалима. Затем подошла армия Алленби, пробивавшая себе путь на восток, пока, наконец, 9 декабря не был взят Иерусалим.

Захват британскими войсками Иерусалима был тяжелым ударом для турецкого престижа. Однако моральный эффект, произведенный этим на западных союзников, был еще шире и глубже, так как он помог смягчить боль целого ряда неудач и поражений.

Что же делал тем временем Лоуренс? В выполнении возложенных на него поручений он оказался менее счастливым, чем Ньюкомб, но более счастливым в своей попытке избегнуть опасности, которая была бы хуже, чем захват в плен. При отправлении из Джефира Ауда прошептал ему на ухо: «Берегись Абд-Эль-Кадера». На следующий день произошел другой тревожный случай: с нескольких сторон появилась банда, угрожающе стреляя в воздух. Когда враждебные арабы увидели, что отряд Лоуренса хорошо подготовлен к обороне, они изменили свой метод действия, притворились, что по недоразумению произошла ошибка, и заявили, что у них такой обычай — встречать чужеземцев стрельбой в воздух. Внезапно превратившись из добычи в почетных гостей, отряд был встречен группой всадников, которые приветствовали Али криком: «Да подаст бог победу нашему шерифу!» и кричали Лоуренсу: «Привет тебе, предвестник боя!» Абд-Эль-Кадер, считая необходимым обратить на себя внимание, сел на коня и «начал гарцевать поблизости, покрикивая своим хриплым голосом «хоп! хоп!» и беспрестанно стреляя в воздух из револьвера. Его посадка на лошади и стрельба были настолько неудачны, что это сольное выступление прошло почти незамеченным. За пиршеством, которое вскоре последовало, он снова пытался поддержать свое достоинство, встав от еды прежде, чем окончили другие, и ворча, что мясо было жестким.