Охотники на тъернов - Ольга Куно

А вот дальше начались сложности. Выяснилось, что Рамиро в срочном порядке выехал из дворца по государственным делам. Несколькими часами спустя он вернулся, однако и тут нам рано было вздыхать с облегчением. Проблема заключалась в том, что Рамиро прибыл во дворец в компании важных государственных мужей и незамедлительно уединился с ними для обсуждения каких-то политических вопросов. Совершенно очевидно, что в этот период шансов вызвать Рамиро на разговор у нас не было. И только к вечеру мнимый король наконец-то освободился и удалился в свои покои.

Сообщив об этом, Ирвин провел нас кратчайшей дорогой к двери, ведущей в комнаты Рамиро. Сам он остался в стороне, мы же прошли напрямую к охране. Стражник поинтересовался, что нам нужно; мы сообщили, что пришли на аудиенцию к его величеству. Нам с удивлением сообщили, что никакая аудиенция на сегодня никому не назначена. Мы заверили стражника, что он ошибается, и попросили вручить королю коротенькую записку. Страж немного посомневался, но наконец, убежденный нашей уверенностью, исчез в покоях короля.

В написанной Винсентом записке коротко, но ясно сообщалось, что нам известно, кем именно мнимый Рамиро Рейес является на самом деле. И если он не хочет, чтобы эта информация была обнародована, ему придется без промедления встретиться с нами наедине, дабы уладить некоторые вставшие между нами вопросы.

Время ожидания я потратила на то, чтобы изучить обстановку. С самого начала меня слегка удивило и одновременно насторожило то, что гвардейцев на входе было не двое, а четверо. Теперь, приглядевшись, я начинала понимать, в чем дело. Взгляд задержался сперва на кармане одного из охранников, из которого торчал уголок игральной карты, затем на откупоренной бутылке, тщательно задвинутой под скамью. Кажется, на дежурстве были, как и обычно, оставлены только двое, а двое других присоединились к ним, чтобы нескучно было вместе коротать вечерок. Должно быть, повадки короля здесь хорошо знали и ожидали, что он не станет покидать свои покои до утра. Кажется, я даже догадывалась, чьи именно люди пришли развлекать и спаивать дежурных. Уголки моих губ поползли вверх. Обернувшись, якобы поправляя на затылке прическу, я стрельнула в Ирвина вопросительным взглядом. Едва заметная улыбка, подобная моей собственной, была мне ответом.

Затем стражник вернулся, и атмосфера снова мгновенно стала серьезной.

– Его величество примет вас, – объявил он холодным, официальным тоном, за которым однако же читалось удивление. – Прошу вас оставить оружие здесь.

Ясное дело, этому приказу следовало подчиниться. Бросив последний мимолетный взгляд на Ирвина, я вошла в королевские покои следом за Винсентом и Диланом.

Богатая обстановка не отпечаталась в памяти, сохранившись лишь смутным фоном. Помню, что функциональность мебели существенно уступала роскоши. Помню, что от отблесков свечей на золоте и позолоте рябило в глазах. Но все наше внимание было сосредоточено на стоявшем у окна Рамиро Рейесе. Вид он имел подчеркнуто небрежный. Дублет наполовину расстегнут, открывая глазу алую шелковую рубашку. Волосы слегка растрепаны, хотя на голове красуется королевский венец. Должно быть, лжекороль надел его непосредственно, перед нашим приходом. И тон Рамиро был тоже под стать его внешнему виду.

– Итак, вы пришли, – насмешливо произнес он, оглядывая нас всех по очереди и жестом предлагая проходить и садиться.

Сам, впрочем, остался стоять. Не иначе на всякий случай. Мы последовали его примеру.

– Не побоялись же, – усмехнулся Рамиро, неодобрительно качнув головой.

– Скажи, чего именно надо бояться, – предложил, выступая вперед, Винсент. – Может быть, мы испугаемся.

Во взгляде лжемонарха явственно читалось чувство собственного превосходства.

– Например, того, что я позову стражу и вас проводят отсюда прямиком к месту казни. Только на этот раз устраивать ее публично не будем. Зачем нам вмешательство Густава Четвертого? Вас просто зарежут где-нибудь в подвалах, и никто никогда не узнает, куда вы пропали.

– Хороший план, – холодно улыбнулся Винсент. – Но есть одна загвоздка. О том, куда мы пропали, узнают, и гораздо раньше, чем вы думаете. Густав Четвертый осведомлен о том, что мы направились именно сюда. Более того, если мы не вернемся, то информация о твоем… – он поколебался, словно подбирал подходящее слово, – …происхождении станет достоянием гласности. Думаешь, народ Линзории и окружающие монархи будут готовы терпеть на троне тъёрна?

Я, как и Винсент, внимательно наблюдала за реакцией Рамиро, и она мне совсем не понравилась. Либо он прекрасно умел держать себя в руках, либо наша угроза не слишком-то его напугала.

– Ну хорошо, – откликнулся между тем лжекороль. – Допустим, что вы меня убедили. – Легкое ударение на слове «допустим». – И чего же вы хотите? Зачем вы сюда пришли?

– Ты прекрасно знаешь, чего мы хотим, – резко сказал Винсент.

– Разве? – изумился Рамиро. – Не знаю, как вы, люди, а мы не умеем читать чужие мысли.

Не требовалось дара телепатии, чтобы понять: он просто откровенно издевается, получая удовольствие от хода разговора.

Дилан заскрипел зубами, его пальцы стали инстинктивно нащупывать рукоять меча, который, увы, остался снаружи. Винсент успокаивающе положил руку ему на плечо.

– Верни нам нашу подругу, которую ты похитил, – спокойно заявил он, глядя Рамиро прямо в глаза. – В этом случае мы тихо покинем королевство и о твоей тайне никто не узнает.

Блондин усмехнулся. Нагло, не таясь, откровенно смакуя это мгновение.

– С чего вы взяли, будто я похитил вашу подругу? – подивился он.

– Пускай не ты, а твой прихвостень-менестрель, разница не имеет значения, – прорычал Дилан.

На этот раз смешок Рамиро оказался еще более веселым.

– Прихвостень? – Похоже, этот эпитет немало повеселил «короля». – То-то он бы порадовался. А впрочем, ладно, предположим, – милостиво махнул рукой он. – Допустим, что я похитил вашу подругу. И что же с того? Похищение за похищение. Женщина за женщину.

Он широко улыбнулся, обнажая белые, человеческие пока зубы, но в устремленном на Винсента взгляде мне привиделась настоящая, идущая глубоко изнутри злоба. Не так уж и безразлично нашему тъёрну то, что происходило между ним и Воином до сих пор.

Опасаясь, что сейчас, когда речь зашла о Селине, Винсент тоже утратит самообладание, я вступила в разговор.

– Что, так сильно хотелось получить законные права на престол? – едко осведомилась я.

Взгляд, которым наградил меня Рамиро, был в высшей степени презрительным. Уж не знаю, было ли это презрение адресовано мне лично или исключительно выдвинутой мной версии.

– Хотелось? Нет, – поморщился он. – Для нас ваши человеческие законы вообще лишены смысла. Король в нашем представлении – это тот, кто сильнее других. А не тот, кому по чистой случайности посчастливилось родиться в нужной семье. Так что никакой ценности эта самая «законность» для меня не представляет. Не хотелось. Скорее, было нужно.