ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

В 1976 году непрекращающиеся провалы внесли свою лепту в подрыв боевого духа ЦРУ. Одна из самых крупных неудач приключилась в Анголе. Через два месяца после падения Сайгона президент Форд одобрил новую крупную операцию, направленную на то, чтобы оградить Анголу от коммунизма. Эта страна когда-то являлась самым обширным владением Португалии в Африке, но лиссабонские правители оказались одними из худших европейских колониалистов. Напоследок, перед своим уходом из страны, они безжалостно ее разграбили. Вдобавок страну раздирали на части бесконечные конфликты между противоборствующими военными группировками.

ЦРУ переправило в Анголу 32 миллиона долларов наличными и 16 миллионов долларов – в виде поставок оружия – через своего главного африканского союзника, конголезского президента Мобуту. Оружие поступало к непокорному отряду антикоммунистически настроенных партизан, которыми командовал шурин Мобуту. Эти мятежники были союзниками действующего южноафриканского правительства. Программа поставок осуществлялась при поддержке президента Замбии Кеннета Каунды, приветливого и добродушного лидера, который длительное время получал подпольную помощь от Соединенных Штатов и ЦРУ. Все это было скоординировано в Государственном департаменте Киссинджера талантливым молодым дипломатом Фрэнком Г. Виснером-младшим – сыном и тезкой покойного руководителя тайных операций.

«Нас вынудили уйти из Вьетнама, – говорил Виснер. – Со стороны администрации проявлялось беспокойство по поводу того, что Соединенные Штаты будут теперь ощущать на себе напор «сил коммунизма» во всем мире. Готовы ли мы к новому коммунистическому натиску, намерены ли занять прочные позиции в богатой нефтью Анголе и перенести холодную войну в Южную Африку, или мы собираемся все прекратить?»

«После Вьетнама нельзя было так просто явиться на заседание конгресса и провозгласить во всеуслышание: «Послушайте, давайте отправим к Мобуту американских военных инструкторов и оборудование», поэтому Киссинджер и президент приняли решение обратиться в агентство», – сказал Виснер. Но поддерживаемые ЦРУ войска в Анголе действовали нерешительно, а их противник при интенсивной помощи Москвы и Гаваны взял под свой контроль столицу страны. Киссинджер приказал выделить в качестве секретной помощи еще 28 миллионов долларов. В бюджете ЦРУ не осталось больше средств на «непредвиденные» обстоятельства. В начале короткого для Буша года пребывания в ЦРУ конгресс публично запретил тайную поддержку ангольских партизан и затормозил операцию, которая уже шла полным ходом. Ничего подобного раньше не происходило. «ЦРУ просто отключили от работы, и противник вытеснил нас оттуда», – сказал Виснер.

В канун двухсотлетнего юбилея страны, 4 июля 1976 года, Буш готовился к встрече с губернатором Джорджии в одном из отелей в Херши, штат Пенсильвания. Он весьма быстро среагировал на запрос Джимми Картера, который попросил предоставить ему краткую сводку разведданных от ЦРУ, хотя упомянутый запрос поступил еще до того, как сам Картер был выдвинут в кандидаты на пост президента от Демократической партии. Ни один кандидат никогда не обращался с подобной просьбой на столь раннем этапе. Буш и его заместитель по национальной разведке Дик Леман – который в свое время с возрастающим раздражением наблюдал, как Аллен Даллес взвешивал на руке поступающие к нему разведсводки, вместо того чтобы читать их, – посчитал личность Картера чрезвычайно интересной. Темы их бесед охватывали весьма широкий спектр вопросов – от спутников-шпионов до правила белого меньшинства в Африке. Они договорились об очередной встрече в июле, в доме Картера в районе Великих Равнин, в штате Джорджия.

Добраться туда оказалось непросто. Самолет ЦРУ не мог совершить посадку на грунтовой взлетно-посадочной полосе. Агентство обратилось за помощью в Пентагон и выяснило, что Бушу придется взять вертолет и лететь к Петерсон-Филд. Летный экипаж ЦРУ проверил свои карты. Где, черт побери, этот Петерсон-Филд? Еще один телефонный звонок прояснил дело: «Поле Петерсона» представляло собой участок площадью 40 акров, принадлежащий какому-то фермеру на самой окраине городка.

В шестичасовой беседе затронули Ливан, Ирак, Сирию, Египет, Ливию, Родезию и Анголу. Полчаса было уделено Китаю. Советскому Союзу – в десять раз больше времени. Они беседовали весь день и весь вечер. Картер, который раньше работал инженером-атомщиком в военно-морском флоте, хорошо разбирался в деталях американского стратегического арсенала. Он особенно заинтересовался данными, полученными спутниками-шпионами, о советских вооружениях и понял, что в контроле над вооружениями разведка будет играть жизненно важную роль. Он понял, что Советы никогда не раскроют свои карты и не сообщат точные размеры своих ядерных арсеналов; американской стороне придется-таки сесть за стол переговоров и сообщить Советам, сколько ракет имеется у них и сколько – у нас. Это сначала вызвало у Картера недоумение: тот факт, что Советы постоянно скрывают правду, был для него откровением.

Буш заверил его, что фотографии, сделанные первым поколением спутников-шпионов, предоставили в распоряжение президентов Никсона и Форда информацию, которая была им необходима для обсуждения с Советами Соглашения об ограничении стратегических вооружений, и заодно чтобы проследить, будут ли Советы соблюдать все достигнутые договоренности. Новое поколение спутников ожидалось к поступлению летом того же года. Под кодовым названием «Замочная скважина» эти спутники давали телевизионную картинку в режиме реального времени, в отличие от прежнего метода, основанного на проявлении фотографий, что само по себе отнимало много времени. Научно-технический отдел ЦРУ работал над «Замочной скважиной» в течение многих лет, и этот проект представлялся крупным технологическим прорывом.

Кандидат на пост вице-президента, сенатор Уолтер Мондейл из Миннесоты, справлялся о секретных операциях и связях агентства с иностранными разведывательными службами. Мондейл являлся членом Комиссии Черча[34]– сенатской комиссии, которая занималась расследованием деятельности ЦРУ. Ее заключительное сообщение было составлено за два месяца до этого. Упомянутая комиссия осталась в памяти в основном благодаря утверждению его председателя, который сравнил агентство с «непослушным слоном». Это заявление оказалось не совсем кстати, поскольку упускало из виду президентов страны, которые, собственно, являлись погонщиками упомянутого «слона». Буш, приведенный в бешенство самым существованием Комиссии Черча, отказался отвечать на вопросы Мондейла.

Две недели спустя к Бушу на Великих Равнинах присоединились еще восемь сотрудников ЦРУ. Все они уселись кругом в гостиной у Картера, а его дочь и кошка расхаживали по комнате, с интересом разглядывая необычную компанию. К всеобщему удивлению, Картер, как оказалось, проявил весьма глубокое понимание текущих мировых процессов. Когда Картер и Форд впервые со времен Кеннеди и Никсона схлестнулись в телевизионных дебатах, губернатор сосредоточился на внешней политике. Он также нанес твердый и решительный удар по агентству, заявив: «Наша система управления государством, несмотря на Вьетнам, Камбоджу, ЦРУ и Уотергейт, – все же лучшая на планете».