Феникс - Юлия Андреева

Джулия неслась рядом с мужем, жалея только о том, что у лошадей не растут крылья. Проскакав не более десяти минут, Морей и правда вывел преследователей на развилку и полетел направо. Горицвет готовил молнии, королева выбирала, как будет соскакивать со спины белого коня, когда огонь вновь переполнит ее тело. Вскоре перед ними замаячила темная точка – всадник на коне.

– Почему он не взял дракона?! – выкрикнула Джулия. – Это же удобнее?!

– Может, ему так больше нравится! Может, он у нас, как это Эльлинсинг говорил, с нравственными особенностями! Гад! Дай только добраться до него, растопчу за милую душу! – Карл казался взбешенным.

– Полегче там, – осадила его Джулия, – не забывай, что у него в руках наша дочка!

– Он у меня тоже не забудет! – Они уже прилично оторвались от своей свиты.

– Вот что, обойдем его с разных сторон. – Джулия не смотрела на мужа, но знала, что он расслышит каждое слово. – Я накину петлю, а ты вырвешь ребенка. Святой остров!

Скакуны разошлись и тут же захватили похитителя, как говорится, «в тесные клещи». Джулия сорвала с шеи шнурок для плаща и, набросив его на горло врага, дернула со всей силой на себя. Вор всплеснул руками, тщетно пытаясь освободиться, и тут же Карл вырвал из его объятий орущий сверток. Джулия стянула на землю труп. В последний момент Трорнт заглянул в лицо своего нового врага и вскрикнул от неожиданности, жалости и испуга.

– Терри!

Воительница перешагнула через бесчувственное тело, спешив увидеть своего ребенка.

Карл слез с коня и подошел к распластанному на земле оруженосцу. Опознавательная брошка на вороте светилась мягким зеленоватым пламенем, Джулия последовала его примеру. Свита уже подлетела и теперь, ничего не понимая, окружила место расправы.

Трорнт присел и попробовал жилку на шее.

– Поздно. – Он поднялся. Дочка на руках, точно почувствовав отца, перестала плакать.

– Терри?! Святой остров! – Королева закрыла мальчику глаза. – Как же это Карл? Почему он украл нашу дочь?

– Боюсь, что произошла какая-то жуткая путаница. Ведь Терри и Кир исчезли до того, как мы отыскали Морея и он перешел на нашу сторону. А теперь оруженосец бежит из драконьего плена, прячется в Храме Огня, где, как ему говорят, находится дочь королевы. Он поджидает нашего возвращения. И тут появляется тот самый Морей, что поклялся некогда убить и тебя и принца, да еще и требует отдать ему ребенка! Что должен был сделать верный оруженосец, ученик королевы?

– Достаточно. – По прекрасному лицу воительницы текли слезы.

– Но ты не виновата! Ты преследовала человека, укравшего нашу дочь.

– Спасибо, не надо. У меня всю жизнь самый верный удар. Прах его побери!

Аскольд вместе с подбежавшим рыцарем уложили мальчика на коня.

– Но где теперь мой брат?! Почему Терри так обошелся со мной?! Ушел и ничего не сказал! Отец! Мы же ничего не знаем – где он был, где Кир?! Отец! – Она уткнулась в прожженную мантию.

– Я отвечу тебе на часть вопросов после…

– Ты хочешь резать его?! Зачем?

– Он несколько недель находился в плену. По тому, что именно он ел, мы сумеем определить, в каком княжестве его держали, а если они применили снадобья… считай, что я поймал их. К тому же, почувствовав, что ему не уйти, Терри мог проглотить послание Кира…

– Ясно, можешь не продолжать. – Джулия отвернулась и пошла к своему коню.

Когда за поворотом дороги скрылся последний воин королевы, увлекаемый честным Морем, спасать единственную дочь Карла и Джулии, из-за деревьев прямо к повозкам устремилась грязная, оборванная женщина. С виду ее можно было принять за обыкновенную нищенку, но, присмотревшись, на этом бледном от долгих лет жизни под землей лице можно было прочесть печать истинного величия и благородства.

Осмотревшись, особа подошла к повозке, на которой сидела Анна. Охранявшие ее воины было остановили непрошеную гостью, но принцесса подала знак, и женщина беспрепятственно подошла к ней.

– Госпожа, – начала она. Голос ее был необычайно твердым и сильным. – Госпожа, я одна из последних покидала «Годовалый дракончик», потому что помогала искать раненых. Мы быстро подняли наверх всех наших братьев, как мы давно уже называем друг друга; когда я перевязала, как мне казалось, последнего и уже приготовилась отправляться в путь, произошло это чудо. Я и моя помощница изучали в Храме Воды лекарские премудрости. Поэтому, отправив на рассвете очередную телегу, мы остались дожидаться пробуждения их милостей, думая, что сможем пригодиться.

– Это очень благородно, – одобрила ее Анна.

– Ну а потом мы вдруг нашли еще одну девушку. Никто из наших никогда не видел ее прежде. Одежда на ней чистая, сразу видно, что она ни разу не спала в ней на голой земле. Да и одета она как-то не по-нашему. Не знаем, что и думать! И как можно было ее ночью не заметить, когда все только тем и занимались, что убитых и раненых искали?

– Ладно. А что она сама говорит?

– В том-то и дело, госпожа, что она до сих пор без сознания. Сердце бьется, кажется, что спит, а ничем не разбудить. Может, в Храме Огня помочь смогут? Ведь погибнет невинная девочка, умрет во сне.

– Где она? – Ангелика спрыгнула с телеги и подошла к женщине. – Веди меня к ней.

– Тут, за леском. – Она неопределенно махнула рукой.

– Нельзя в лес уходить, ваше высочество. – Усатый воин перегородил дорогу.

– Ты что не слышал, что благородная принцесса пожелала? – Адам уже стоял подле Ангелики с явным желанием доказывать всем и каждому свою правоту.

– Королева велела охранять. Я и охраняю. А в лес идти опасно, если уж принцессу престолонаследницу похитили, что же говорить об остальных! Тебя, рыцарь, если головы не жалко, я не держу, иди и принеси девочку. А принцесса пойдет, с ней еще воин, чтобы донес раненую, и еще один или два для охраны…

– Благослови меня, прекраснейшая из прекрасных, на этот подвиг в честь твоей красоты и всевозможных Добродетелей… – Адам встал на колени.

При первых же словах древнего речения Сильинесли отправился в лес вместе с бывшей рабыней. И когда Трорнт дошел приблизительно до середины, положил перед Ангеликой красивую светловолосую девушку лет четырнадцати-пятнадцати, в легкой, но почему-то очень коротенькой юбочке с оборочками, в белой блузочке с пышными, тоже короткими рукавами и в странной белой обуви. Принцесса склонилась над ней, стараясь определить, как далеко ушла ее душа. Тем временем рыцари пялились на стройные, ничем не прикрытые ножки незнакомки. Адом снял плащ и укрыл девочку. Лицо его при этом покрыл легкий румянец, и он тотчас отвернулся, не желая быть уличенным и, вероятно, уже назначая себе достойное наказание за этот проступок.