Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров

Командарм 1-й Краснознаменной генерал-полковник Белобородое, войска которого обеспечивали правопорядок в районе Харбина, предложил «нагрянувшему фронтовому начальству» отправиться на городской ипподром и осмотреть трофейное оружие, захваченное в ходе боёв с войсками Кванту некой армии. Особый интерес у командного состава дальневосточной группировки вызвали длинноствольные крупнокалиберные пушки, доставленные из приграничных районов Маньчжурии. Именно их противник намеревался использовать для обстрела приграничных городов на советской территории — Благовещенска, Хабаровска, Лесозаводска, Гродеково, Владивостока. Ни танки, которые обладали низкой проходимостью, слабой броневой защитой и артиллерийской мощью, ни самолеты, которые по всем главным летным характеристикам значительно уступали советским боевым машинам, не привлекли внимания наших военных специалистов.

Осмотрев затем городские оборонительные позиции на окраинах Харбина, маршал Василевский и его спутники совершили пешее знакомство с этим своеобразным маньчжурским городом. Многие его жители, говорящие на русском языке, с искренним воодушевлением приветствовали представителей высшего командования Красной Армии, принесшей им долгожданное освобождение от ига японских оккупантов. Радовали глаз огромные вывески на русском языке: «Красноярский скупочный магазин», «Томское торговое товарищество», «Магазин «Иркутск», «Сибирская лесоторговая база», «Дело братьев Мудрецовых».

— Кирилл Афанасьевич, мы словно идем по улице дореволюционного Иркутска, — повернувшись к Мерецкову, заметил маршал Василевский.

— Правильно, Александр Михайлович, — согласился командующий 1-м Дальневосточным фронтом. — Многие наши соотечественники жили двадцать с лишним лег ними воспоминаниями. Они ведь до сих пор ничего не знают о тех переменах, которые произошли в Советском Союзе после Гражданской войны. А эти скромные вывески постоянно напоминали им о далекой Родине. Кстати, некоторые из них появились в самые последние дни.

— Какие еще перемены бросились в глаза, Кирилл Афанасьевич? — поставил новый вопрос Василевский.

— Было дело. Когда я в середине августа приехал впервые в город, ко мне тут же напросились на прием служители православия с жалобой. Дескать, японцы и китайцы запрещали им проводить богослужения.

— Какое же решение ты принял?

— Какое? — переспросил командующий 1-м Дальневосточным фронтом и ответил: — Я посоветовался с членом Военного совета Штыковым и разрешил богослужение.

— Ну что ж, правильное решение ты принял, — заключил маршал Василевский.

Пополудни состоялся парад войск генерал-полковника Белобородова, которые первыми вошли в город. Улицы Харбина заполнили десятки тысяч его жителей. Набережная Сунгари, Коммерческая улица, Вокзальный проспект то и дело взрывались овацией, когда по ним проходили стройные колонны наших бойцов, грозные «Т-34» и САУ, корпусные и дивизионные пушки, знаменитые «катюши». Подлинное столпотворение творилось в центре города, у отеля «Ямато». Там боевая техника выставлялась для осмотра.

Праздник праздником, но окончание войны с Японией сразу же поставило перед Советским правительством новые задачи, главными из которых стали — восстановление страны и перевод народного хозяйства и вооруженных сил на условия мирной жизни. Самым первым решением в этом направлении стал приказ Ставки от 3 сентября о расформировании управлений Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов. Предусматривалось постепенное преобразование фронтовых структур в новые военные округа или вхождение части их воинских формирований в уже существующие округа на территории Восточной Сибири и Дальнего Востока.

В полдень 4 сентября в Харбине состоялся общегородской митинг по случаю победы над Японией. Площадь «Харбин-зинзя», украшенная национальными флагами Китая и Советского Союза, была заполнена народом до отказа. На ней собралось свыше двадцати тысяч русских жителей города, много китайцев и маньчжур.

Открывший митинг член Военного совета 1-го Дальневосточного фронта генерал-полковник Штыков предоставил слово представителю победоносных советских войск, начальнику политотдела 1-й Краснознаменной армии генерал-майору Остроглазову. Его рассказ о разгроме войск Квантунской армии и о той роли, которую сыграл во 2-й мировой войне советский народ и его Красная Армия, приковал внимание всех собравшихся. Каждое слово советского генерала воспринималось участниками митинга с огромным сопереживанием. Ведь они, по существу, впервые слышали яркое и правдивое слово о минувшей войне, о наших неисчислимых жертвах, принесенных на алтарь великой победы.

Свои мысли и чаяния харбинцы излили в речах, до предела горячих и взволнованных. Выступающих было много. От интеллигенции города слова благодарности Красной Армии произнес юрист Бердяков, or молодежи — учительница Захарова-Пенжукова, от духовенства — архиепископ Нестор. Затем речи произносили представители научных работников, деятелей искусства, студенчества, торговцев. В заключение митинга состоялся большой праздничный концерт силами местных артистов и Краснознамённого ансамбля песни и пляски 1-го Дальневосточного фронта. Каждый номер советских артистов участники митинга встречали овацией.

Главком дальневосточной группировки и «начальствующий состав» его штаба еще находились в Харбине, когда в Маньчжурию прилетел член ГКО, нарком внешней торговли Микоян с группой специалистов народного хозяйства. Осматривая трофейное оружие на городском ипподроме, он сообщил маршалу Василевскому о решении Советского правительства передать большую его часть Народно-освободительной армии Китая. При этом Микоян особо подчеркнул, что сделать это следует как можно быстрее.

Начальник Генштаба генерал армии Антонов еще не успел разложить на столе оперативную карту для очередного доклада, когда Верховный задал ему неожиданные вопрос:

— Советское правительство приняло решение о передаче большей части трофейного японского оружия воинам Народно-освободительной армии Китая, товарищ Антонов. А что происходит с тем трофейным оружием, которое попадает в руки американов? Им достается больше или меньше такого оружия? Что вам известно по этому вопросу?

Начальник Генштаба оставил «оперативку» в сложенном виде, повернулся всем корпусом к Верховному, — ответил на этот раз предположительно.

— Точными данными о количестве трофейного японского оружия, которое оказалось в руках американцев, Генштаб не располагает, товарищ Сталин. Можно смело предположить, что это количество намного больше того, которое оказалось в наших руках.

— А почему больше, товарищ Антонов? — Верховный продолжал стоять посреди кабинета.

— Больше потому, что воюют американцы уже почти четыре года, и сам театр военных действий у них огромный, тихоокеанский. Точное же количество оружия можно попробовать уточнить через генерала Дина[92], товарищ Сталин.

— Уточните, — согласился Верховный и двинулся взад-вперед вдоль кабинета. — Мы, все-таки, должны знать, сколько японского оружия из рук американов попадает к войскам генералиссимуса Чан Кайши. Они ведь используют его потом против коммунистических сил.