Новогодняя коллекция детектива - Татьяна Устинова

По словам приемной матери, у Виолы водились деньги, и вроде бы немалые. Хотя многим кажется: все, кто живет в Европе, чуть ли не миллионеры…

Алекс выдает информацию дозированно и после того, как его хорошенько прижмешь. Историю его любви не стоит принимать за чистую монету… Ну, и что у меня выходит?

Тут я вздохнула, заподозрив, что гоняюсь за прошлогодним снегом. Не успела я всерьез заняться самобичеванием, как в дверь позвонили. Уверенная, что это Алекс, я не спеша пошла открывать. На пороге стоял Лебедев с таким сосредоточенным видом, точно решал кроссворд.

– Здравствуйте, – сказала я с заметным разочарованием.

Он кивнул и спросил с улыбкой:

– Войти можно?

– Заходите, если пришли. Чаю выпьете?

– С удовольствием.

Он устроился за столом, а я начала возиться с чаем. Занятая своими мыслями, на некоторое время просто о Лебедеве забыла. И от его вопроса едва не вздрогнула.

– Что это?

Я резко повернулась и увидела в его руках листы бумаги. Судя по всему, он успел их просмотреть.

– Вы еще в сумку ко мне залезьте, – огрызнулась я, отбирая листы.

– Вы их на столе оставили, я просто взглянул… Чем вы тут занимаетесь?

– Интересуюсь здешней историей. Не поселок, а одно большое место преступления.

– Не понимаю, зачем вам это…

– Я тоже не все понимаю из того, что делаю, – порадовала я и добавила: – Пейте чай.

– Как ваши дела? Никто не беспокоил?

– А вы опять мимо проезжали?

– Ездил на озеро купаться, у меня же отпуск, – ответил он, предпочитая не замечать язвительности моего тона.

– А мне булыжником едва окно не разбили. Вот, полюбуйтесь. – Я достала из шкафа клочок газеты и протянула ему.

Он с минуту таращился на наклеенные буквы, потом поднял взгляд. В нем была растерянность.

– Чепуха какая-то…

– Говорю вам, этой чепухой мне чуть окно не выбили.

– Наверное, мальчишки. Решили над вами подшутить.

– Я и не ждала, что вы скажете что-то толковое.

– Кто такой Алекс? – задал он вопрос, резко меняя тему.

– Знакомый.

– А «ВС» и «НГ»?

– Вика Семенова и Надя Градская. – Я тут же пожалела о своей болтливости, но было поздно. Небесно-синие глаза Лебедева вдруг потемнели. Между бровей пролегла глубокая складка.

– Откуда вы знаете эти фамилии? – спросил он, в голосе напряжение.

– Сорока на хвосте принесла.

– Яна, это не шутки. Откуда вам известны фамилии?

– Встречный вопрос: а почему это вас так волнует?

– Речь идет об убийстве.

– Какое убийство вы имеете в виду? Убийство девушки, которая жила в моем доме? Тогда при чем здесь эти фамилии?

– Кто вам сообщил о них?

– Ваши же менты и проболтались. Хотите знать, кто конкретно? Так я и сама не знаю. Вздумаете настучать на меня следователю – скажу, что вы все это выдумали.

– По-моему, вы даже не понимаете всей серьезности… – начал он, добавив в голос суровости. – Что за расследование вы тут затеяли?

– А вам что за дело до этого? Убийствами занимается Следственный комитет, так при чем здесь вы? Знаете, вы очень странный мент… Другой бы давно забыл о моем существовании, а вы, находясь в отпуске, тратите время на то, чтобы узнать, все ли у меня в порядке.

Он вдруг улыбнулся. Улыбка мгновенно преобразила его лицо. Теперь он был похож на героя боевика, лихой полицейский с нежным сердцем.

– Вы мне понравились, – точно извиняясь, произнес он.

– Так понравилась, что вы себе руку ошпарили? Машина под окном ваша? – ткнула я пальцем в серебристую «Хонду» возле калитки. – Соседи не раз ее тут видели. – Блеф чистой воды, но я решила рискнуть. И угадала. Он нервно дернул щекой, а роскошная улыбка мгновенно исчезла.

– Поймите вы наконец, есть такое понятие, как служебная этика. Я не могу…

– Служебная этика вынуждала вас здесь задерживаться по ночам? У вас своя этика, у меня своя. Чай выпили, вот и идите себе с миром.

На мгновение мне показалось, он действительно сейчас встанет и уйдет. Но что-то его удержало.

– Ваше появление в моем кабинете вызвало шок, – с трудом произнес он. – У Виолы ведь не было сестры?

– Никаких вопросов, пока вы мне все не объясните. Моя откровенность против вашей. И начинать вам.

– Хорошо, – совершенно неожиданно согласился он. – Что вы хотите знать?

– Вы были знакомы с Виолой?

– Да.

– Вас связывало что-то личное?

– Личное. Послушайте, вы правы, – покачал он головой. – Расследованием ее убийства занимается Следственный комитет. Но… я не могу оставаться в стороне, полгода я пытаюсь разобраться в этом деле. Если у вас есть сведения, которые мне помогут…

Я уже начала догадываться: он был влюблен в Виолу. Возможно, они даже стали любовниками. Когда она погибла, он, не имея возможности официально принять участие в расследовании, стал искать убийцу в одиночку. В самом деле герой боевика. А я что, лучше? Он хоть представляет, как это делается, в отличие от меня.

– Следаки знают о ваших отношениях с Виолой? – задала я вопрос.

– Конечно. В день, когда она исчезла, я звонил ей раз двадцать. С мобильного, – вздохнул он, а я осведомилась ворчливо:

– Надеюсь, вас в убийстве не заподозрили?

– Они обязаны подозревать всех. Однако я сижу перед вами, значит, серьезных причин для этого у них не было Хотя… если вы здесь… – Он пожал плечами. Тут я вспомнила разговор с Ниной, и до меня дошло, что за смысл он вкладывал в эти на первый взгляд малозначащие слова.

– Вы что, думаете, меня сюда следаки отправили? Вроде подсадной утки?

– Не знаю. – Он устало провел рукой по лицу. Таким движением сминают испорченный лист бумаги перед тем, как бросить его в мусорную корзину. Теперь я видела перед собой человека не просто усталого, а раздавленного своим горем, горькой ношей, с которой он не знал, что делать.

– Вот уж глупость, – кашлянув, сказала я. – У меня тоже есть повод самой во всем разобраться. – Он взглянул вопросительно, а я продолжила: – Это я ее нашла… там, в лесу. Решили встретить Новый год под елкой… и встретили.

– А ваше сходство?

– До этого мы тоже дойдем… а пока меня очень интересует, при каких обстоятельствах вы познакомились с Виолой.

– Мне трудно говорить об этом, но я попробую. – Некоторое время он смотрел прямо перед собой и молчал. Я терпеливо ждала, а когда терпение заметно истощилось, он наконец заговорил: – Вернувшись в Россию, она поселилась в нашем областном центре. Снимала квартиру, однокомнатную, в Красном переулке. Место тихое, по вечерам почти безлюдное. Я думаю, он какое-то время следил за ней, хорошо изучил маршрут.