Сборник «3 бестселлера о любви в космосе» - Дарья Проценко

Она спохватилась.

– Тебя будут судить? Что ты потеряешь? О чём он говорил?

– О станции. Он потребует станцию, в качестве компенсации прерванного обмена. Скорей всего, трибунал признает обвинение и удовлетворит его жалобу.

Женька застыла, чувствуя вину и отчаяние.

– Это из-за меня… И ничего нельзя сделать?

– Можно… – Талех выглядел бесстрасным.

Она не выдержала и расплакалась. Слёзы брызнули из глаз, будто в организме повернули краник.

– Ты плачешь из-за Зандена? Или из-за того, что я могу потерять станцию? – поинтересовался командор.

– Да пошёл он, этот Занден! – ревела она, но в глубине души ощущала потерю, позорную неудовлетворённость, сожаление и одновременно ярость от того, что её просто использовали, чтобы добраться до собственности командора.

Талех внезапно обнял её и поцеловал, стирая слёзы, а потом с такой силой прижался к губам, что Женька вскрикнула. Он причинял ей боль, надавливая, прикусывая и не давая отстраниться. Так же внезапно оторвался. Губы саднило, но Евгения чувствовала облегчение и свободу от чар Зандена.

– Ну вот. Намного моей ДНК, чтобы изгнать его из твоих мыслей.

Талех поднял Женьку и отнёс на кровать. Лёг рядом. Она прижалась к нему, понемногу успокаиваясь.

– Я такая дура…

– Тихо. Я же говорил, Занден мощный соперник. А я, увы, не твой муж. Он ещё и Дагена мне припомнит… Пришлось ему повозиться, чтобы устранить преграду… А ты долго держалась, – одобрительно добавил он. – Старлетта он устранил час назад. Меня ещё не было на станции.

Женька всё равно злилась на себя.

– Зря не терзайся, – усмехнулся Талех. – Станция всё ещё моя. Времени у нас много. Но брак теперь не поможет. Меня всё равно будут судить. Но… учитывая, что ты вчера сказала… Я готов кое-что исправить.

– То есть? – Женя уставилась на него.

«О чём это он?»

– Ты сказала, что тебе никто не нужен кроме меня. Это означало признание твоей готовности к браку. Поэтому… Будь моей женой…

Холод стремительно расползался по венам.

– Ну, я…

– Можешь пока не отвечать. Как следует подумай. Цикла хватит?

Челюсть так свело, что изо рта вырвалось лишь мычание.

– Заодно, внимательно прочитай книжку, что я тебе дал… Несколько раз.

И тут Женьку прорвало. Она выложила Талеху всё. О своём неизбежном возвращении. О сыне, который остался в прошлом. Об ошибке дмерхов. О Шердане и Сингере. Модуляторах и шахматных партиях. О стратегии «пустой доски». О глобальном взрыве, что остановит войну.

Командор слушал и не перебивал. Хмурился, но не прерывал её. И когда Женя наконец выговорилась, невозмутимо заявил:

– Что-нибудь придумаем.

– Почему раньше молчала?

Женьке было трудно отвечать в нынешнем состоянии. После всех откровений Талех раздел её и устроил генетический массаж. Джамрану лихо совмещали приятное с полезным. Женьке такое давалось нелегко, с непривычки. Она постепенно уплывала и теряла нить разговора. Командор упорно возвращал её обратно, к проблеме.

– Э-э… у-у, – расслабленно тянула она.

– Так лучше? – Талех ослабил воздействие. – Теперь отвечай.

– Что?

– Ты слышала вопрос.

– Не знаю… Думала сначала во всём разобраться. Стоит ли доверять дмерхам. И нужно ли останавливать войну, если можно победить…

– А это уже не тебе решать. С этим мы разберёмся.

Евгения вздохнула.

– Что-то ещё?

– Да. Я боялась, как ты отреагируешь на то, что я была замужем, и у меня есть сын, в прошлом.

Талех от удивления остановился.

– Почему?

– Откуда я знала. Вдруг у джамрану есть законы, запрещающие жениться на женщине с ребёнком.

– Нет, – ответил командор, возобновляя массаж. – Такого закона нет. Но и прецедентов не бывало. У джамрану не рождаются дети вне брака, пока не снимут предохранитель. Но и не запрещается вступать в брак с представителями других рас. А у тех, полагаю, могут быть дети…

Женя снова вздохнула.

– Что об этом говорить?! Шердан чётко объяснил – ребёнку сюда нельзя… А мне придётся вернуться.

– Дмерхи тоже ошибаются….

– Не в моём случае. Я невезучая. Но даже если… Я не могу забрать сына… У Андрея есть отец. Они без ума друг от друга.

Как всё трудно! Василий был ей неважным мужем, но замечательным отцом и другом ребёнку. У Женьки случались трудные времена – безденежье, безработица, работа с выездом, и тогда Василий помогал, не отказывался. Частенько, во время Женькиных командировок, Андрей и жил у отца. Слово папа не сходило у него с языка… У Женьки голова пухла. Как ни крути, а решить эту дилемму ей не под силу.

– Так или иначе, – сказал Талех, – а я способен воспитать ребёнка.

Женя хмыкнула.

– Чего смеёшься? – обиделся он. – У меня две младшие сестры-близняшки и мама с папой – исследователи. Порою, доводилось нянчиться и менять пелёнки, пока родители часами зависали над каким-нибудь артефактом.

– Джамрану тоже меняют пелёнки? – Женька едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Нет, мы пользуемся самоменяющимися с искусственным интеллектом, – проворчал Талех, с чувством нажимая ей на позвонки.

– Ой!

– Прости… Няньки не допускаются. Младенцу незачем впитывать чужие гены и отдавать свои.

– Вот как…

– У джамрану трепетное отношение к детям. Даже усыновляют сирот других рас.

– А, знаю, чтобы ставить на них опыты, – в шутку ляпнула Женька. – А-ай! Что ты делаешь!? Больно же…

– А ты не болтай глупостей.

– А что, не так? – Женя на всякий случай отодвинулась от Талеха.

– Не совсем, – он вернул её на место и принялся за поясницу. – Во-первых, есть закон, воспрещающий генетические эксперименты над детьми. А во-вторых, так поступают лишь неотрадиционалисты и поступали джаммы. Они усыновляли осиротевших из-за них детей руннэ. И ребятишек не обижали, растили как собственных… Чтобы, когда вырастут, использовать ДНК.

– Чудовища, – буркнула Женька, всё же успев расслабиться и раствориться под его ладонями. – Не пущу к вам своего ребёнка…

– А я – серьёзно. Воспитал бы твоего сына, как своего.

– По-джамрански?

– А как ещё?

– С ума сошёл!

– По-вашему – не умею. Это ради его же блага. Джамрану предпочитают жёстко учить тех, кто им дорог, чем всю жизнь вытаскивать за шкирку из неприятностей.