Земля неведомая - Елена Горелик

А с темнотой, опустившейся занавесом над бухтой Сан-Хуана, началось самое интересное.

Вахтенные на испанских кораблях хоть и получили приказ быть предельно внимательными, но во-первых, они такие приказы получали ежедневно, а во-вторых, эти вахтенные только что вернулись с берега. Где как раз подкреплялись и запивали съеденное вином и ромом. Да и кто мог им сейчас грозить? Пираты-то наверняка уже прогуливают награбленное в портовых тавернах Санто-Доминго — чтоб им провалиться, этим собакам, какую гавань отняли! А французы сами по себе, без пиратов, не располагают сколько-нибудь серьезными силами, чтобы атаковать столь мощную эскадру. Даже стоящую на якоре. Единственное, чего следовало опасаться — диверсантов. Так этого на любом корабле, стоящем на рейде, должны опасаться. В первый раз, что ли?

Ветер к ночи не утих. Наоборот — задул крепче, с северо-востока. Корабли покачивались на волне, скрипел рангоут. Вахтенные вполголоса поругивали офицеров, которым взбрело в голову поставить на дежурство именно их, а не кого-то другого. Остальная команда ночевала либо на берегу, в чудом уцелевших казармах, либо на борту. Но приказ есть приказ, и вахтенные исправно вглядывались в темноту…

Где-то в начале третьего часа ночи, когда половина вахтенных уже клевала носом, с норд-оста подошли несколько кораблей. И если бы почти полная луна не пряталась за набежавшими тучами — видно, все-таки скоро быть шторму, — то эти корабли можно было бы разглядеть задолго до подхода к гавани. Но они шли с погашенными огнями и с выкрашенными в черный цвет парусами, так что испанцы-вахтенные подняли тревогу слишком поздно… Со стороны пиратов это была не просто несусветная наглость. Это был чистейшей воды экспромт, родившийся всего три часа назад на совете капитанов. Первоначальный план предполагал ясную лунную ночь и использование услуг диверсантов — дабы вырезать вахтенных, а затем беспрепятственно превратить захваченные корабли в подобие брандеров. Но пелена облаков, скрывшая луну, породила безумную идею: подойти с черными парусами вплотную и открыть огонь в упор, по крайним испанским кораблям. А если удастся с ходу потопить их, так вообще замечательно. Прочие испанцы, даже если у них полные команды на борту, вряд ли смогут отреагировать достаточно оперативно, да и горящие товарищи наверняка помешают ответить как следует… Словом, пираты действительно стреляли почти в упор. «Гардарика», «Сварог» и «Перун», зажигая бортовые фонари, открыли огонь из всех орудий по левому борту. Нарезные — понятное дело, разрывными, по крюйт-камерам и орудийным декам, бронзовые — картечью по палубам… Один из фрегатов взорвался от первого же попадания. Двое других и линкор загорелись от сдетонировавшего на орудийных палубах пороха. Еще один линкор, на котором, как оказалось, довольно быстро подняли по тревоге всех находившихся на борту, спешно поднимал паруса и открывал порты. Но выстрелить ему не дали. Маленький бриг — «Акула» — выскользнул из-за кормы гиганта «Перуна». С его борта на палубу испанца и в открывающиеся орудийные порты полетели бутылки с зажигательной смесью… Причард едва успел отвести свой бриг подальше, как линкор с чудовищным грохотом взорвался. Очевидно, кому-то из его матросов повезло закинуть бутылочку в непосредственной близости от люка, ведущего вниз, в крюйт-камеру. А пиратские корабли снова открыли огонь из нарезных орудий… Иными словами, в бухте Сан-Хуана начался сущий ад. Пираты расстреливали испанские корабли, били их на выбор, а те либо не имели уже возможности ответить, либо огрызались нестройными залпами, причинявшими «проклятым ворам» небольшой ущерб…

…Адмирал наблюдал эту безрадостную картину с борта своего флагмана, огромного восьмидесятипушечного линкора. От беспощадного обстрела его прикрывали корпуса других кораблей эскадры: как чувствовал ведь… Значит, все-таки прошляпили разведчиков. Но ведь иди знай, кто из этих проклятых рыбаков пиратский соглядатай. А посадить всех под замок — алькальд раскричится, и будет прав… Но какова наглость — разорить город, дождаться прихода эскадры и методично предавать огню один корабль за другим! Ни один пират так не поступал! Значит, верно говорят об этой сеньоре, что она не столько разбойница, сколько полководец? И, стало быть, Испания потеряла Санто-Доминго не по роковой случайности?

И почему — карамба! — власти, вместо того чтобы назначать награду за ее голову, не постарались привлечь эту даму на испанскую службу? Она ведь не так уж и плохо относится к испанцам. А Риверо… Что ж, португалец сам был виноват: не следовало ему столь бесчеловечно истреблять жителей французского городка.

А сейчас, глядя на горящие испанские корабли и удалявшиеся огни пиратской эскадры, адмирал думал об одной существенной детали: как его преосвященство архиепископ Мехико расценит этот инцидент. Ведь сейчас ни о какой экспедиции на Санто-Доминго и речи быть не может…

— Вот теперь можно и выпить за победу. — Галка наблюдала тот же пожар в бухте с квартердека «Гардарики»: горящие корабли все еще перекрывали уцелевшим выход в море, и испанцы вряд ли способны пуститься в погоню раньше чем часа через два. — В строю у них осталось кораблей не больше, чем у нас. Даже если помчатся за нами, то не догонят. А если и догонят, то им же хуже. Но я надеюсь, испанский адмирал — человек умный.

— Пить будем дома, Эли. — Джеймс приобнял ее за плечи. — Ты не хуже меня знаешь: в нашем деле мало победить. Нужно еще вернуться.

— Дорогой, не накаркай.

— Дорогая, ты ведь знаешь, какой я реалист, — улыбнулся Джеймс.

Галка рассмеялась в ответ: сторожевики для них уже давно не проблема, а вторую эскадру навроде только что разоренной Испания соберет еще очень не скоро. А если и соберет, то вряд ли отправит в Мэйн. Испанцы уже не так опасны, как раньше. Но ухо востро держать все-таки нужно.

Потому что у пиратов Мэйна есть не только враги, но и союзники.

11

— Отличный херес. — Маркиз сегодня был не только великолепен, но и отменно предупредителен — сам наполнял бокалы, себе и даме. — Из вашей последней добычи, мадам?

— Нет, последний завоз от английских нейтралов, — с неподражаемой иронией ответила Галка. — Ваше здоровье!

Заведение, где они сейчас сидели, по мнению Ментенона, мало подходило знатной особе. Обычная припортовая забегаловка. Все отличие от прочих злачных мест города заключалось в том, что таверна была новая. А они — чуть не первыми ее посетителями. Слуги суетились, разнося заказы. А за стойкой дымил трубкой хозяин, который не стал оригинальничать, делая заказ на резную вывеску…

— «Старый пират», — поморщился Ментенон, бросив мимолетный взгляд на хозяина. — Капитан Причард не подумал, что однажды само слово «пират» может оказаться не модным?

— Ну, маркиз, слово-то может и выйти из моды, а вот род занятий — навряд ли, — рассмеялась Галка. — Поверьте мне на слово: на свете еще не скоро переведутся желающие попировать за чужой счет.

— Вы настолько расширяете понятие «пират»? — не без удивления спросил маркиз.

— Да чего уже там мелочиться, — продолжала посмеиваться женщина. — Вот взять к примеру наши рейды. Грабим мы, а все сливки снимает Вест-Индская компания. Так кто же тогда пират?