Русалка - Шеннон Дрейк

Добравшись до ствола дерева, Ондайн стала осторожно спускаться вниз. Наконец она добралась до самого нижнего сука, но земля по-прежнему казалась очень далекой! Она прижалась к стволу. Слезы застилали ее глаза. Изо рта валил пар от частого дыхания. Она зажмурила глаза и разжала руки.

Снег набился ей в рот и в нос. Минуту она лежала под деревом, тяжело дыша и не шевелясь. Потом, убедившись, что все в порядке, поднялась на ноги, отряхнулась, запахнула манто и побежала к видневшимся вдали домикам.

Она бежала, и на душе у нее было легко и свободно. Дело сделано! Само худшее позади! Они хотели посадите ее в темницу, но она убежала. Все, что ей осталось сделать, — это добраться до Уорика и поскорее уехать прочь отсюда.

Внутри нее звучала песня. Сладостную песню победы распевало ее сердце, пока она бежала вперед, торопясь поскорее увидеть лицо Уорика, почувствовать его прикосновение, услышать его голос!

Тяжело дыша, она добралась до домика, вбежала внутрь, шепча его имя, и замерла озадаченно у входа.

Уорика не было. В печи горел огонь. В теплой комнате ощущалось его недавнее присутствие, но его самого не было. Она нетерпеливо вздохнула и подумала, что он, наверное, занят подготовкой к побегу. Она присела на жесткий матрас и провела по нему рукой, грустно улыбаясь. Придется решать, что делать дальше с дядей и Раулем, но для этого требовалось время. С ними пока можно подождать. Теперь же она испытывала бесконечную благодарность и уверенность, что муж любит ее и что она любит его всем сердцем. Скоро у них будет настоящая счастливая семья! Неплохая судьба для «висельной» невесты и кузнеца-самозванца! Если бы он был здесь! Если бы наконец ушел этот страх, гнездившийся в ее груди, страх, который не оставит ее до тех пор, пока дворец Дуво не окажется далеко позади…

В доме кто-то яростно спорил. Уорик, пробравшийся тихо к парадному входу, различал если не сами слова, то сквозившую в них ненависть.

«Вот и прекрасно», — подумал он и отошел от двери, где его можно было легко заметить.

Он обогнул угол дома и подошел к стороне, где стоял дуб, подаривший ему счастье любви прошлой ночью. Привычным движением он зацепился за ствол и полез вверх по дереву к балкону. Наконец под ногами он нащупал твердую поверхность, ступил на балкон и тихо шагнул через открытые двери в комнату Ондайн. Ее там не было.

С опаской он обыскал все кругом, проверил дверь и обнаружил, что она заперта снаружи. Сначала он до смерти испугался. Она могла уйти только тем же путем, каким пришел он сам. Оставалось надеяться, что она цела и невредима, спустившись по дереву без посторонней помощи.

Уорик тихонько вышел снова на балкон, посмотрел на снег и улыбнулся с горечью и любовью. Конечно, повсюду виднелись следы ее маленьких ножек, четко отпечатавшиеся на снежной белизне. Он хорошо знал свою жену, свою любовь. Ее нельзя запереть в темницу. Она боролась, пока в ней теплилась жизнь, и он любил ее за это.

Но даже теперь он сердился на нее за ее удаль!

С тихим вздохом он спустился по дереву и прыгнул на снег.

Когда он снова оказался у парадного входа, споры прекратились, но Уорика мало заботило происходящее внутри дома. Теперь он должен побыстрее встретиться с Ондайн, покрепче обнять ее и увезти прочь.

Уорик не знал, чем кончился страстный спор в доме. Для Джема он чуть не закончился сердечным приступом. Рауль хныкал и жаловался на унизительное поручение отца. Вильям напомнил еще раз, что Раулю не нужно тащить все самому, а просто взять с собой человека.

Рауль отправился на кухню за провизией и бутылкой вина в дорогу. Он стоял, дожидаясь, пока Джем уложит все в корзину, и бормотал:

— Кузнец! Пожалуй, я возьму с собой нашего нового кузнеца. У этого парня спина и плечи, как у Атласа. Он выдержит все!

Рауль взял у Джема корзину. Его глаза горели от ярости.

— Эй ты, пошевеливайся! Я вижу, ты совсем отупел! Благодари Бога, старый осел, что мы еще держим тебя в кухне!

Рауль ушел. Джем стоял как вкопанный, остолбенев от ужаса. Он дождался, пока Рауль отойдет подальше от кухни, и вздохнул. Опять нужно выходить на улицу, идти по снегу. Он решил сначала закутаться в теплый платок, который прислала недавно невестка. Как он скоро пожалеет об этих потерянных минутах!

Дверь распахнулась. Ондайн со счастливым криком выскочила на крыльцо и бросилась в объятия мужа. Уорик, ошеломленный такой встречей, обнял ее. Она была прелестна в манто из серебристой лисицы, и он забыл свой гнев, держа ее в объятиях. Однако вскоре он подумал, что здесь их легко увидеть и стоять снаружи опасно. Уорик поймал ее за руку и потащил в дом.

Ондайн не замечала его напряжения. Она была счастлива видеть и обнимать его, отчаянно желала говорить с ним.

— Уорик, моя любовь, бежим скорее! Сейчас же) Я чуть не умерла от страха за тебя сегодня ночью! Вильям сторожил меня целую ночь! Ему что-то стало известно. Я не знаю, что именно. Уорик…

Его лицо стало суровым. Он отстранил ее от себя. На скулах у него заиграли желваки. Глаза засверкали. Она почувствовала, как напряглись и сделались твердыми его руки.

— Уорик? — позвала она и отступила назад, хорошо зная это его угрожающее выражение. — Уорик, ты слышишь меня? Мы должны бежать…

— Да, моя любимая! — Он подбросил поленьев в огонь, любуясь ее красотой. Распущенные по спине волосы Ондайн горели ярче солнца. — Мы в самом деле уезжаем. Я послал конюшего за лошадью, которую нанял. Я не решился приехать сюда на Драконе. Он слишком породист для кузнеца.

Уорик улыбнулся, но на этот раз в его улыбке не было угрозы.

— Да, моя любовь, — сказал он, — я просто мечтаю поскорее забрать тебя отсюда и отвезти домой, чтобы как следует отшлепать тебя!

«Нет, наверное, он имеет в виду что-то другое!» — подумала Ондайн, глядя на него с изумлением. Скорее, его угроза — обычная мужская буффонада. Но за что же он на нее сердится? Самое плохое теперь позади…

— Уорик…

Он стоял и посмеивался:

— Бедная моя девочка, ты ведь не знаешь и половины этой истории! Ума не приложу, с чего лучше начать. Сегодня вечером, Ондайн, тебе хотели подсыпать в еду порошок и, сонную, продать моему старому врагу, лорду Хардгрейву!

— Хардгрейву?! — воскликнула она, удивленная, что и он замешан в это дело. — Не понимаю. Откуда тебе известно…

— От Джека. Он околачивался некоторое время в одном увеселительном заведении с дурной репутацией под названием «Белое крыло». Слышала?

Ондайн кивнула уклончиво.

— Как Хардгрейв пронюхал о нашем присутствии во дворце, я не знаю. Но он это сделал.

— Хардгрейв… и Анна?

— Да, — сказал Уорик и поворошил в очаге поленья. Затем он снова приблизился к ней. — Хорошенькая здесь у нас подобралась компания, а? Кажется, именно Анна нас разыскала. Она хотела расправиться только с тобой, надеясь, что я сначала буду в бешенстве, но со временем в поисках утешения попаду снова в ее похотливые объятия. Хардгрейв в любом случае намеревался меня убить. Они хотели усыпить тебя порошком и тихонько увезти отсюда сегодня вечером. Я должен был убиваться от горя. Анна состряпала первую часть дела, но Хардгрейв, заплатив твоему дяде, договорился о второй. Хардгрейв, если красотка Джека не ошиблась…