Не один - Отар Кушанашвили

Впервые в своей смешной жизни я буду болеть за страну, в которой меня жесточайше изобидели (ЧЕ-2004, такое же скопище наших бездарей, как в этом году, выбегание на поле, десять дней в каменном мешке, епитимья – десять лет никакой Европы), но все дело в Роналдо.

Понимаете вы, ему много тяжелее, нежели Гризманну и Ко. Он хоть и сам напросился, но каково же ежедень быть мишенью! В его победе – неминучей, как крах Кокорина – будет асфиксия для тех, кто не верит, что человек выше обстоятельств. Но о фатальности и силе духа мы после поговорим, а покамест я жду не дождусь, когда набриолиненный жупел всех неудачников мира, по Зощенко, «раскатает и треснет» французов.

При этом я гоню от себя мысли, что в финал вышла команда, безобразно игравшая в отборочных матчах, и на самом ЧЕ, и с самым страховидным тренером на белом свете. (Что с того – Левушку, персонажа из народной песни «Идет моряк, красивый сам собою», «отжарили», и он стал похож на Ирэн Муравьеву эпохи песни «Позвони мне, позвони»). Я тоже считаю, что КР превозносим сверх всякой меры, но я также считаю, что он пинаем сверх-сверх всякой меры.

Он уже доказал, что судьба поддается коррекции и степень зависимости человека от иррациональных обстоятельств сильно преувеличена; вот чем он мне дорог.

А теперь – самое главное.

Два раза меня увольняли французы, с радиостанций оба раза, и не глаза в глаза, а через челядь.

Мечтаю позвонить главному послезавтра и прошипеть с интонациями одного спятившего персонажа: ну что, как поплавали, чмо?

Когда некий Р. 3обнин в интервью Sovsport.ru говорит, что находит чемпионат Европы скучным, я, матюгнувшись (каюсь), вспоминаю Ирину Дубцову, которая на концерте Уитни Хьюстон, даже в состоянии полураспада выдававшую такие фиоритуры, что башка кружилась, прошипела: старуха уже не та, испелась, вышла вся.

Напомните-ка мне, кто из наших нелепых самоделкиных сказал про Гамшика, надругавшегося над ними же, «Ничего особенного в нем нет»?

Конечно, ничего, только он Уитни Хьюстон, а ты Люба Успенская. А так никакой разницы, только та разница и есть, что он Варгас, а ты А. Сапогов, его боготворят люди, а тебе каждый второй теперь хочет сопатку отреставрировать.

Но черт с ними, с нашими, с этими нескучными, «достойнейшими из мужей», мы ж на Празднике! Чемпионат Европы вошел в финальную терцию, и я предвижу сегодня вершинный матч. И я за бенефис раздражающего полмира стратосферным себялюбием Роналду. Нанятого мной отомстить за меня французам.

Португалия в целом, конечно, не ареопаг Зобниных. Так себе, скучная команда, но у меня на все другая оптика.

Пока вы выпендриваетесь друг перед другом с помощью терминов, я выражусь художественнее: Португалия – это эпик про терпение и труд. Франция – это байка про обстоятельства.

Победа Португалии укрепит мою веру в правоту зооистины про караван и собак.

Я согласен, команда есть команда, но кто вам напомнит в эпоху нивелировки личности про роль индивидуальности в истории? Я, кто ж еще.

Посмотрите фильм «Слава» Эдварда Цвика. «Чем ты занимаешься в жизни?» – спрашивают у младого нахала, который бестрепетно отдаст жизнь за Родину в антихэппиэнде. «Я-то? Я людям жару задаю в нужный момент», – отвечает он, смеясь.

Криштиану уверен, что только он один способен транслировать небесную гармонию. Он, как Бобби Фишер, требует себе венец из роз. Порой даже кажется, что он нарочито выпячивает свой нарциссизм, но плевать.

Когда его берут крупным планом, становится еще более очевидным: футбол – это не кроличья нора, это не про схемы. Это про время и человека, про время и бремя, про страсти разряды. При чем тут схемы? Схемы для кроликов и наших, а в финале побеждает страсть.

Роналду, ненавистный и обожаемый позер, умеет оборачиваться атлантом. Он медленно, но верно расправляет плечи в самый нужный момент.

Дорогая моя Елена! Лена, мне даже физически плохо от того, что я не могу Вам помочь.

Я так воспринимаю этот фарс, что меня унизили вместе с Вами, я тоже проглотил эту пилюлю, и слова мудреца, что «два элемента, которые наиболее часто встречаются во Вселенной, – водород и глупость», – даже если «глупость» переписать на «подлость», – меня совсем не утешают.

Эти идиоты, во время выступлений кажущиеся бессвязными говорунами, обидели и Вас, Солнцеподобную, и всех нас, и я не согласен с хорохорящимися, утверждающими, что сильного изобидеть нельзя; еще как можно.

Лена, однажды я брал интервью у Катрин Денев, она была уставшей, но держалась, как и подобает Приме, и на вопрос о качестве собственной жизни улыбчиво ответила: «Каждый день моей жизни трудный, а все вместе – прекрасные».

Пытаясь хоть как-то Вас утешить, напоминаю Вам, что у Вас впереди предолгая и архисчастливая жизнь, а Вы уже такие вершины покорили, что Денев – вот она, рядом. Вы обставили всех, а теперь обставили Вас, меня, всех нас: у глагола «обставить» несколько значений, некоторые так и вовсе малопочтенные.

Лена, я учился в ТГУ, даже там, в сверхэмоциональном Тифлисе, меня учили: «Про факты, потрясающие душу, пиши как можно сдержанней и суше».

Как видите, безуспешно.

Когда Вы заплакали на приеме у Верховного, не сдержался и я, и мои детки (я очень рад, что они отзывчивые и эмоциональные).

Я, как и Вы, не умею, хотя уже слишком долго живу, реагировать «с хорошо отмеренной долей гнева», когда речь идет о несправедливости.

Лена, Вы и без меня, преклонного ферлакура, знаете, что Вы изумительная Леди; но ведь мне не воспретит никто об этом напомнить Вам и всем, даже тем, особенно тем, кто, лишив Вас возможности поехать в Рио, приумножил Зло, которого и без них кругом хоть лопатой разгребай.

Теперь, когда разразился бред и про Вас уже не скажешь «Она вся буквально сделана из уверенности в себе», Вы, парадоксальным образом, стали мне еще ближе, еще милее.

Поздно, конечно, раздувать кадило, остается кадить; но я искренен, как в унисон с Вами рыдавшая моя дочь: не забывайте о миллионах людей, которые преклоняются пред Вами, совсем молодой и очень, очень красивой.

В ответ на эсхатологическое «Бывали хуже времена, но не было подлей» затяну кутаисски-волгоградски-босяцкое: «…но во все времена Исинбаева Лена всех сильней и милей». Корявенько, зато без допинга.

Ваш Отар Кушанашвили.

Ни одна из побед Майкла Фелпса не стоит слезинки Юлии Ефимовой, и, хоть «соловьи не отвечают галкам», пройти молчанием неопровержимое доказательство его жлобства я не могу.

Джулиан Барнс по поводу такой же деловой скотины писал (для неучей: ДБ – не пловец, но известнейший писатель, основоположник «ерничающего трагизма»; рекомендую): «…вел себя крайне необаятельно и безвкусно (а вкус, как известно, одно из проявлений нравственности)».