Курсом к Победе - Николай Кузнецов

Продвижение было очень медленным. Подчас и огромное превосходство в силах не помогало американцам. Вот, например, как протекал бой за крохотный атолл Тарава – один из островов Гилберта – в ноябре 1943 года. Американцы в течение недели непрерывно бомбили атолл, затем к нему приблизились американские корабли и выпустили более 3 тысяч тонн снарядов. Казалось бы, ничто не должно было уцелеть на крошечном кусочке земли. К атоллу двинулись шесть волн десантных судов, в том числе новейшие – «аллигаторы», способные преодолевать мелководные рифы и искусственные препятствия на подходах к берегу. И вдруг десантников встретил убийственный огонь. Три дня пытались американцы пробиться к острову, потеряли более 1700 человек и потерпели полное поражение.

Последующие десанты союзников проходили не столь трагически, но не менее тяжело. Не зря сами американцы иронизировали, что они продвигаются не от атолла к атоллу, а от пальмы к пальме. Война грозила затянуться на годы и годы.

Забегая вперед, напомню, что даже в начале 1945 года на Крымской конференции американцы рассматривали победу над Японией как далекую перспективу, и потому Рузвельт все еще считал «врагом номер один» Германию, а не Японию. Сейчас об этом кое-кто на Западе забывает. А ведь на самом деле получилось так, что, несмотря на мощь американского флота и авиации, Япония держалась, стойко держалась, и не случайно на Крымской конференции Ф. Рузвельт настаивал на скорейшем вступлении Советского Союза в войну с Японией. Даже в дни Потсдамской конференции, в июле – августе 1945 года, когда мир торжествовал по поводу разгрома фашистской Германии, японцы отказались подписывать безоговорочную капитуляцию. Безнадежным свое положение они признали, только когда Вооруженные Силы Советского Союза разгромили Квантунскую армию. Сразу после этого 2 сентября Япония капитулировала.

Вернувшись с Черноморского флота в Москву – было это в середине июня 1944 года, – я потребовал от начальника Главного морского штаба самых подробных данных, которыми он располагал, об операции «Оверлорд». Мы внимательно следили за действиями союзников в Нормандии. Начальник ГМШ завел даже специальную оперативную карту и иногда даже начинал свой утренний доклад с того, какие новости поступили о продвижении союзников во Франции. Но продвижение становилось день ото дня медленнее, и скоро интерес к этой карте у нас иссяк.

А ведь сколько времени готовились к этой операции англичане и американцы, какие силы накопили!

Вначале союзники обещали открыть второй фронт в 1942 году. Потом в 1943 году. Наконец, на Тегеранской конференции этот срок перенесли на 1 мая 1944 года. В декабре 1943 года была названа и фамилия верховного главнокомандующего операцией «Оверлорд» – американского генерала Дуайта Эйзенхауэра. Он получил самые широкие полномочия. Помощниками Эйзенхауэра стали англичане – адмирал Рамсей, генерал Монтгомери и главный маршал авиации Лей-Мэллори.

На подготовку десанта у союзников ушло полтора года. Прямо скажем, срок немалый, даже если учитывать сложность и масштабы операции.

«Оверлорд» считается самой крупной десантной операцией в истории войн. Эго верно! Только первый эшелон ее обеспечивали 6939 боевых кораблей, транспортов и десантных судов. К высадке было подготовлено около 3 миллионов человек. Словом, союзники имели абсолютное превосходство в силах. Если у немцев на западе имелось всего около пятисот самолетов, то у союзников – 11 тысяч самолетов различных типов.

В первоначально утвержденный срок – 1 мая 1944 года – высадка десанта не состоялась. Еще не все было готово, да и погода не благоприятствовала. В это время на Британских островах было сосредоточено столько войск и техники, что англичане в шутку заявили: они боятся, как бы их острова не затонули от такой тяжести.

Операция началась 5 июня в 4 часа 15 минут. Из портов южного, восточного и западного побережья Англии, из Северной Ирландии и Шотландии, а также с Оркнейских островов вышли многочисленные соединения кораблей. Они пересекли пролив и точно в назначенное время прибыли в установленное буквально для каждого корабля место. Бомбардировщики уже вовсю бомбили радиолокационные установки и береговые батареи немцев. Прежде чем высаживать морской десант, союзники бросили на Нормандию три воздушно-десантные дивизии. Они высадились где-то между Каном и Шербуром. Гитлеровцы на побережье очутились между двух огней. Кстати, у немцев здесь оказалось очень мало войск. «Западный вал», которого так страшились союзники, обернулся очередным блефом гитлеровской пропаганды. И все-таки бои за берег, за расширение плацдарма продолжались. Лишь после этого часть союзных войск направилась к Парижу, который было решено занять в первую очередь.

Союзники не спешили форсировать события, а продвигались вперед очень и очень осторожно. Еще почти целый год продолжалась война. Нашим войскам пришлось выручать фельдмаршала Монтгомери, когда он со своими войсками попал в крайне тяжелое положение в Арденнах. Крупнейшие сражения развертывались по-прежнему на Восточном фронте. Именно с востока пришла победа.

В трудные для Ленинграда месяцы Краснознаменный Балтийский флот почти половину своего личного состава послал на сухопутный фронт. Теперь, когда враг был отброшен от города и флот готовился к большим делам на море, нам разрешили некоторых моряков из сухопутных частей вернуть на корабли. Флот остро нуждался в квалифицированных специалистах.

Войска Ленинградского фронта, освободив Ленинградскую область, в начале марта 1944 года временно перешли к обороне. Фланг наших войск упирался к тому времени в Нарвский залив. По указанию Ставки развертывалась подготовка к операциям по освобождению Советской Прибалтики. Для этого требовались перегруппировка и накопление сил.

В начале марта в Ставке возник вопрос о предстоящих действиях Балтийского флота в летнюю кампанию 1944 года. Верховный Главнокомандующий поинтересовался составом Балтийского флота и состоянием кораблей. Я доложил. Смысл дальнейшего разговора был один: наступает пора более активных действий на море. Для более обстоятельного знакомства с флотскими делами на этом театре Верховный предложил вызвать в Москву командующего Балтийским флотом адмирала В.Ф. Трибуца. Главный морской штаб получил указание заготовить необходимые материалы и карты.

В середине марта в Москву прибыл Владимир Филиппович Трибуц. Я знал его давно. Мы с ним в один год кончали военно-морское училище имени Фрунзе, собирались вместе служить на линкоре «Парижская коммуна». Но в самый последний момент я изменил своему первоначальному решению и попросил направить меня на юг. Меня тогда соблазнило плавание на новом крейсере. Судьба снова свела меня с В.Ф. Трибуцем в 1929 году в Военно-морской академии. Там мы вспомнили прошлое: зимнюю учебу, летнюю практику, заграничные плавания, как драили палубу, поднимали под сердитые окрики старпома крейсера «Аврора» Рубанина шлюпки. После окончания академии оба вернулись на флоты: он – на свою любимую Балтику, я – на Черное море.

Проходили годы. Я не терял из виду своего однокашника. Много слышал о нем как об опытном и на редкость энергичном командире. В 1939 году В.Ф. Трибуц стал начальником штаба флота, а когда встал вопрос о назначении нового командующего Балтийским флотом, я назвал его фамилию. Молодой, энергичный, опытный командующий руководил подготовкой Балтийского флота в канун войны и вместе с ним перенес испытания тяжелых боев.