Пророчица - Барбара Вуд

– Не отвечай. Это звонят не тебе. Это не Титус.

Майлз прищурился.

– О чем ты говоришь?

– Титус не посылал никого в Вермонт. Побеседовав, мы решили прервать твой контракт.

– Зачем ты так?

– Я поступаю так, чтобы отдать дань Солли и Человеку-Койоту, а также остальным жертвам твоего губительного тщеславия.

– Ты донесешь на меня в полицию?

Она отрицательно покачала головой.

– Тебя никогда не посадят – у тебя слишком много денег и влиятельных друзей. Я хочу, чтобы в роли судьи выступил мир и вынес тебе приговор, мир, Майлз. Я собираюсь рассказать о Солли.

– И что с того?

Эрика достала конверт из оберточной бумаги, который принесла с собой, и вытащила фотографии текста с переводом Папациана.

– Я нашла их в твоем кабинете, – сообщила она. – Я намереваюсь использовать их для того, чтобы восторжествовало правосудие. Я собираюсь продолжить духовный путь, на который меня наставил Человек-Койот. Я собираюсь обрести себя заново. И, кто знает, может… – Она не решалась сказать это. – Со временем я… найду в себе силы простить тебя.

«Помни слова проповедника, что стоял тогда на рыночной площади, когда он сказал: «Ищите – найдете; стучите – и вам откроют». Ведь он говорил нам: «Уверуйте – и воздастся вам».

Именно это и имел в виду Праведный, когда сказал: «В доме моего отца множество комнат». Для каждого из нас он подготовил по комнате, Перпетуя, в зависимости от глубины нашей веры.

Помни и это: мы рождены с верой. Мы должны отыскать путь к душе, дарованной нам при рождении. И, когда мы обретем ее, в наших руках окажется дар: вера творит.

Я рассказывала своим детям о замечательных откровениях, ожидающих их после того, как их телесная оболочка умрет. Дети умирают такими маленькими, у них нет времени, чтобы развить свою веру, и поэтому мы должны поделиться ею с ними. Теперь моя душа спокойна, ведь я знаю, что у меня забрали моих любимых крох, и, возможно, и Пиндара, если он погиб в том шторме. Дети закрыли свои глазки, веруя в восхитительные чудеса, и поэтому теперь они живут и радуются в ожидании меня.

Я накидаю тебя, Перпетуя, и пишу последние слова пророчества: Посланник приходил раньше и придет снова для того, чтобы раскрыть людям глаза на Семь Истин и Путь к нашей душе. Посланник может родиться бедняком и богачом, мужчиной и женщиной, твоим другом или чужестранцем. Ищи его и прислушивайся.

И, наконец, Перпетуя, самая чудесная новость из всех…»

– В чем дело? – спросила вдруг настоятельница, посмотрев на кабинет, что находился за пределами библиотеки.

– Это сигнал вашего модема, – пояснил Майкл. – Вам звонят. – Матушка Элизабет еще не привыкла к компьютерам, подаренным аббатству и неделю назад установленным отцом Гарибальди, поэтому она нуждалась в помощи. Ей пришлось показать, каким образом можно увидеть на экране звонившего.

– Спрашивают вас, доктор Александер, – сообщила она, выйдя из кабинета минуту спустя. – Ваш жених.

Перед отъездом из Санта-Моники Кэтрин позвонила Джулиусу, рассказав о Фоме Монмутском, о его ошибке, о том, что седьмой свиток все же существовал, а также его местонахождение. И теперь он звонил из Синайской пустыни; его лицо высветилось на компьютерном мониторе, и он сказал:

– Кэтрин, ты должна кое-что увидеть!

Кэтрин не удивилась, увидев господина Саида, министра из египетской организации по культурным ценностям, который стоял с сердитым выражением лица за спиной Джулиуса. Господин Милонас тоже находился рядом с ними и теперь махал в камеру рукой. Самир, инспектор, с которым Кэтрин работала и который помог ей совершить побег, также попал в кадр.

Палаток больше не было, практически все следы лагеря Кэтрин были уничтожены. Она лишь различила котлован, обнесенный веревкой и окруженный предупреждающими знаками. На расстоянии, где двадцать три дня назад рабочие Хангерфорда устроили взрыв…

Джулиус стоял у колодца, накрытого брезентом, по краям которого лежали камни.

– Кэтрин, – сказал он, и его изображение замигало на экране. – Когда тем вечером я приехал в аббатство, чтобы попросить тебя вернуться, сообщить, что седьмого свитка не было, ты отказалась, а на следующее утро твой след простыл. Я осознал, что никогда и ни во что не верил в своей жизни так, как ты верила в свитки, и я бы никогда не принес себя в жертву ради чего-то. В тот момент я завидовал тебе, Кэтрин. Я всегда жил по правилам, думая прежде всего о безопасности, никогда лишний раз не рискуя. Но когда ты отважилась на подобное, несмотря на мое противостояние, мною овладело такое восхищение тобой, что я решил наконец и сам что-то сделать и приехал в Египет. Я отыскал Самира, бригаду надежных рабочих и спустился в колодец.

Он сделал жест оператору, чтобы тот перевел камеру.

– Я выкопал то, что власти замуровали, – сообщил Джулиус. – И тогда я начал поиск остальной части скелета.

– Ты нарушил правила, – сказала Кэтрин. Его лицо озарилось довольной улыбкой:

– Все до единого!

Кэтрин приблизилась к монитору.

– И что же ты обнаружил?

Подняв защитный брезент, покрывавший устье колодца, Джулиус включил яркий фонарь и спустил его на веревке в шахту. Кэтрин наблюдала за тем, как каменные стены освещались, слой за слоем, пока, оказавшись у дна, луч не осветил… скелеты.

Два – не один.

И в этот момент находящиеся в аббатстве услышали звон колокола у ворот.

– Я знаю, кто это, – вздохнула настоятельница. – Мне уже звонили по телефону, но я не подняла трубку. Мне придется кое с кем объясниться.

– Первое тело, – продолжал Джулиус, когда матушка покидала кабинет, – то, что нашла ты, принадлежит женщине. Ее, видимо, опустили в колодец, связав ей руки. В тот момент она, скорее всего, была еще жива. Второй же скелет принадлежит мужчине. Его запястья свободны, и его, по всей видимости, не бросали в колодец, хотя он и лежит несколько поверх нее.

Качество изображения было далеко от идеального, однако Кэтрин разглядела ткань на руке меньшего из двух скелетов. Она также заметила, что поза мужского скелета говорила о том, что мужчина пытался защитить женщину.

– Влюбленные, – решила Кэтрин.

– Моя теория такова: мужчина бросился в колодец и оставался с женщиной, пока та не умерла. И потом он либо не смог, либо просто не пожелал выбраться из колодца.

– Но имеют ли они отношение к свиткам, Джулиус?

– Несомненно. Мужчина, видимо, накрыл женщину, себя и корзину плащом. Я исследовал волокна ткани на скелетах, а также в корзине под электронным микроскопом. Выяснилось, что они идентичны.

Кэтрин почувствовала, как у нее внутри все сжимается при виде хрупких обнаженных костей.