Заветные мысли. О лженауке, химии и будущем России - Дмитрий Иванович Менделеев

войны, конечно, еще рано, но все же при желании быть ясным и откровенным до конца мне невольно хочется указать на то, что осторожно-медлительный образ действий А.Н. Куропаткина был верным и все дальнейшие события правильность его совершенно подтверждают. До скопления наших сил в надлежащем количестве и до наступления явных следов ослабления противника лучше всего было действовать именно так, как вел дело А.Н. Куропаткин. Его преемник удержал с должным благоразумием ту же систему, и если Портсмутский договор вышел успешным, а главное, своевременным, то первую причину этого должно искать в А.Н. Куропаткине. Если бы задорная спешливость, определившая посылку флота, лишенного опыта и береговой поддержки, не была вызвана состоянием умов, можно было бы ждать еще и не такого мира, а крикливая и спешливая задорность, ничем существенно не вызываемая, очевидно, вела свое начало от тех же неуравновешенных голов, которые старались изо всех сил представить все русское отношение к Японской войне в ложном свете, и надо только Бога благодарить за то, что Леневич придерживался по существу начал А.Н. Куропаткина. Полагаю со своей стороны, что начала эти одобрила бы преобладающая масса русского народа, если бы ее было возможно в действительности спросить общей, прямой и тайной подачей голосов, а посылку эскадры не допустила бы. Думаю, что у этой преобладающей массы довольно не только терпеливой выносливости, но и осторожного благоразумия. Иные мнения я слушать готов, но готов также точно свободно сказать и свое посильное мнение.

53. О том, что благосостояние русского народа за последнюю четверть века, несомненно, возросло, хотя и не в той мере, как могло возрасти, причем отчасти изменилось в распределении, сказано мной, думаю, достаточно убедительно выше.

54. Отмена пресловутых испытаний в знании старообрядской премудрости уже совершена в августе текущего года. Это явное начало коренного внутреннего переворота в Китае.

55. Полагать можно, что и завзятые анархисты, отвергающие пользу всякой правительственной власти, на случай войны тоже согласились бы повиноваться случайно или нарочно избранной правительственной власти.

56. То есть не соглашаюсь с теми, которые предлагали ради сокращения и упрощения выборного процесса первые выборы сделать в существующих земствах.

57. По моему мнению, софистика, против которой боролись Сократ и Платон, только тем и отличается от диалектики, которую прославили именно эти мудрецы древности, что первая держится только за ум в его сознанных и признанных положениях и приемах, а вторая будто бы апеллирует к действительности, исходя, однако, не из индивидуальных ее отношений, а лишь из сознанных же и признанных положений, указанных общими сердечными требованиями. Все же диалектика выше софистики, но обе до мозга костей неестественно сухи и, свою службу сослужив, сумели погубить Древний мир, вредя и до современности, в которой выражены ярче всего у ярых законников и консеквентных метафизиков-мечтателей, полагающих, что к социальным явлениям можно прилагать приемы математики. С Лейбницем, ошибаясь, они забывают бэконовский опыт, определивший силу естествознания. Ошибка эта, повторяясь, завлекает слабых, все еще мнящих из ума произвести мир и общество людей, опираясь на признаваемое ими «единое общество».

58. Упомяну, однако, но больше для курьеза, что в одной из недавно вышедших брошюр предложено акциз с водки заменить у нас налогом на мясо потому-де, что вредность его для здоровья научно доказана. Толкования тут излишни.

59. С русскими изобретателями мне часто приходилось иметь дело, и хотя между ними, как и всюду, есть много сумбуристов, но несомненно для меня и то, что много очень дельного и талантливейшего пропадает из-за высокомерного у нас и неразумного пренебрежения к русской изобретательности. Довольно напомнить Лодыгина.

60. Мне говорят, что ведь и взятки остаются в стране, но когда они даются иностранцами русскому заказчику, во-первых, крупнейший куш идет все же прочь из страны, а во-вторых, взяточник не усидит на окраине, наживется да и уедет того гляди в Париж покутить и к делу местному не приступит, что, наверное, сделают рабочие и предприниматели.

61. Выросши около стеклянного завода, который вела моя мать, тем содержавшая детей, оставшихся на ее руках сызмала, пригляделся я к заводскому делу и привык понимать, что оно относится к числу народных кормильцев даже при сибирском просторе. Поэтому, отдавшись такой отвлеченной и реальной науке, какова химия, я смолоду интересовался фабрично-заводскими предприятиями, хотя в них никогда личного участия не принимал, руководясь тем о нем мнением, которое видел в окружающем и отчасти впитал сам. Много у меня бывало случаев решать в пользу или против посвящения технике главного своего времени и сил, и всегда в конце техника побеждалась какими-то русско-дворянскими видами спеси.

Так, например, в 1863 г. известный тогда деятель В.А. Кокорев пригласил меня съездить в Баку, где у него тогда велось дело с переделкой нефти и в год убытков менее 200 тыс. не бывало. «Либо помогите устранить убытки, либо закройте завод», — говорил он и дал мне при всем готовом проезде целую тысячу рублей за то, чтобы выяснить ему дело и, если можно, в короткий срок, у меня бывший в распоряжении, поправить его. Охотно взялся не потому только, что тысяча рублей тогда мне, уже семейному, получавшему всего 1,5 тысячи жалованья, была очень на руку, но особенно потому, что самое дело меня очень интересовало. На месте, что можно было, старался поправить и направить, и вышло так, что через год получился чистый доход более чем в 200 тыс. рублей. Приезжает ко мне тогда В.А. Кокорев и предлагает поехать править его дело в Баку, в год получать по 10 тыс. рублей, до 5 % с чистого дохода, разочтенного как в этот год. Ни минуты не думая, отказался, чего, конечно, не сделал бы на моем месте ни англичанин, ни француз, ни немец. Стал меня умница В.А. Кокорев допрашивать о причинах отказа, опроверг все мои доводы (о пенсии, о возможности работать для науки и т. п.) или отговорки и очень верно заключил, что все это барские затеи, от которых России очень плохо двигаться вперед. Когда сам-то стал стариком, тогда только понял как следует здравый смысл самородного русского ума В.А. Кокорева, которому наименее свойственно донкихотство, еще и по сих пор побуждающее нас воевать с ветряными мельницами. Когда-нибудь сознают это, а пока и то уж хорошо, что есть надежды видеть в Государственной думе немалое число таких самородков, каким был В.А. Кокорев. Их голос весьма важен и, будем надеяться, свое возьмет.

62. Принимаясь за издаваемую книгу, полагал в ней разобрать природные условия, историю от возникновения до современного состояния (а в том числе и наделанные ошибки, которые можно хоть сейчас поправить законодателями) и виды на будущее некоторых видов