Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства - Сергей Кусков

Им не стало понятнее, но на всякий случай отроки закивали.

— Короче, я буду засирать мозги её светлости. И что бы ей ни пел, вы прилежно стоите и дышите в тряпочку… В смысле молчите и ни на что никак не реагируете. Один хрен вы — гвардия, наёмники, получающие деньги; вам как бы должно быть побоку, кто граф, если он вам платит. Или графиня. Так что вам поверят, если не будете переигрывать и молча стоять и пялиться в телохранов этой особы. И так вы стоите, пока не услышите кодовую фразу — «Смутное время». — Это было первое «жёсткое» словосочетание, которое пришло мне в голову. Только что пришло, во время разговора. В местном варианте романно-испанского есть слово «смутный», означающий неявный, например когда говорят о виде вдали в сумерках. А есть «смутный» как хаотичное управление государством, период гражданских войн. Тут эти два термина звучат по разному. Я имел в виду гражданские войны.

— Как только услышите эту фразу — мобилизуйтесь, — продолжил я. — Я же в это время выберу особо опасные цели и силой дара подожгу их. И как только я это сделаю, поднимется суматоха, во время которой вы вы обезоруживаете тех королевских гвардейцев, до кого я дотянуться не смогу. Любым способом, включая смертоубийство, если будут быковать. Безоружных или сдавшихся стараемся не добивать — мы не мясники, но кто с оружием в руке — тех мочим. Справитесь?

— Куда деваться! — довольно оскалился Сигизмунд. Очень кровожадно. Марк — его напарник уже много лет. Он просто горит желанием отомстить и поквитаться. — Справимся, сеньор граф. Только ты не подведи и не сдай Пуэбло на самом деле.

— Не учи учёного! — фыркнул я, но показно, парируя его шутку своей.

— Тогда за работу. Нас ждут великие дела!

Парни ушли готовиться к потасовке, я же остался с женской частью этого дома. Присел за стол, они остались стоять. Смотрел на них, они — на меня. В молчании.

— Сеньору графу что-то угодно? — спросила, наконец, Илона.

— Да. Сходи в кабинет за пергаментами. Знаешь, где лежат? Чистые, от торговца.

Кивок. Молодая служанка удалилась. Старую же я пригласил сесть напротив. Кстати, Мартиус коварный месяц. По ночам тут холодно, но днём теплеет быстро, и к обеду температура уже за двадцать, так что не замёрзнет, хоть выбежала и в лёгком платье.

— Илона, она… Мой папочка постарался? — усмехнувшись, спросил я, разваливаясь на спинке крепкого деревянного стула. Робкий кивок. — Что у вас с ним было?

— Он… — Тяжёлый вздох. Он любил меня. — Служанка повесила голову. — А я — его.

Я молчал, давая выговориться. Она поняла приглашение.

— Он был молод. Юн. Примерно как вы, сеньор. Я — тоже. И… Мы встретились. Он даже хотел дать мне вольную, но ему не разрешили родители, старый граф с женой. А потом его самого женили.

Снова вздох и тяжёлое молчание.

— Когда он сам стал графом, после гибели старого графа в стычке со степняками, он… Снова хотел меня освободить. Но тогда уже не дала новая графиня, его жена, в гробу этой стерве перевернуться. Да не сама, а с подачи старой графини. Они сговорились и женили меня на… Этом. — Презрительная усмешка и кивок в сторону, за плечо. Имелся в виду мой мрачный конюх, с которым я не перекинулся за несколько дней и словом. — Но я уже была беременна.

Тогда, чтобы защитить, Харальд отвёз меня в Аквилею… Нас, с новым мужем. В смысле просто с мужем. Приказал следить за домом. Вот и всё.

— А графиня? В смысле мама что?

— Пока мы сидели тихо, я ничего о ней не слышала, — закачала Мари головой. — Ей главное было удалить нас. Добивать не захотела — это ниже её достоинства. Но я знала, что если попытаемся вернуться, или получим вольную, хоть сами, самовыкупом, хоть Харальд даст, то жить нам останется недолго. Она могла убить и из-за спины Харальда.

Всё понятно. Обычная средневековая житейская драма. Очередная из бесчисленных «бедных Насть». Хорошо, всё выяснил, переходим ко второй части дела, ради которого я собственно и заварил кашу с Илоной. Вольную и так дам, но вот какую мне могут принести эти люди пользу?

— Ты умеешь читать, — констатировал я. — И я видел. И Илона что-то писала. И детвора читать умеет.

На самом деле грамотные среди крепостных не редкость. А кого вы прикажете старостами ставить? Безграмотных? А кого от общины на ярмарку отправлять? Тоже безграмотного? С материальной ответственностью? Нет, крестьян грамоте тут учат. Просто не всех. За счёт сеньора, конечно же. В основном такие же крепостные грамотеи-учителя, часто переезжающие из деревни в деревню. Но в городе или в замке возможны варианты.

— Харальд сказал учить, — подтвердила она. — Денег дал. Каждый год давал. Нам хватало. На всё хватало. Но ни уйти, ни выкупиться не могли. А сейчас… — Вздох. — Сейчас не знаю. Не готовы ещё. Будто держит что-то.

Ну да, они тут купаются в роскоши графского особняка, работа — синекура, далеко от начальства, близко к кухне, а вольняшки, повторюсь, сами о себе заботятся. Там всё непросто.

— Я собираюсь забрать из замка Прокопия, перевести на другую, более важную работу. И мне нужен кто-то вместо него. Кто-то опытный, но на кого я смогу положиться. Знаешь Прокопия?

— Как не знать! — усмехнулась женщина. И, видимо, негативных чувств к управляющему замка не испытывала. Учитывая, что она на постоянной основе грела постель наследнику старого графа, моего деда, такое отношение управляющему к ней объяснимо. Он не тиранил её, она тепло относится к нему спустя годы.

— Мне нужен кто-то для управления замком. Ты — мать моей кровной сестры, моей ближайшей родственницы, а родных у меня осталось всего-ничего. Хочу предложить эту должность тебе. Мне кажется, ты справишься.

— Эх, сеньор граф… Юный сеньор… — с тоской вздохнула служанка. — Я прожила тут многие годы. А жизнь ТАМ была связана для меня с Харальдом. Но теперь ТАМ его нет. — Пауза, она наморщила нос. — Можно я лучше останусь здесь? Здесь за домом тоже пригляд нужен.

Я пожал плечами. Жаль. Мировая бабёнка, ей такое точно по силам. У неё даже мои отроки, благородные, по струнке ходят.

— Возьми Илону, юный сеньор. Она хоть и молодая, но справится.

— Она не такая боевая, — покачал я головой. — А там огромный замок с кучей проблем.

— Она справится! — уверенно заявила женщина. — Я сама учила её. Она моя дочь. А ещё дочь Харальда Чёрной Молнии.

Сильный аргумент. Я непроизвольно улыбнулся.

— Вот, ваше сиятельство, — вошла и поклонилась Илона. Тихо вошла, последнюю фразу слышала, но не прореагировала. Значит в курсе. Отлично.

— Принесла? Садись! — указал на место рядом с матерью. — Хорошо, что писчие захватила.

Я говорил только о пергаментах, но она принесла и чернила с перьями.

— Так зачем же пергаменты, да без писчих? — нахмурилась сестрёнка.