А жизнь так коротка! - Владимир Колычев

– Сколько времени? – поинтересовался он.

– Половина второго ночи, – бодро отрапортовал Коля Штукалов.

Вот, блин, время позднее. А он шатается черт знает где. В нетрезвом виде, в форме и даже при оружии. «ПМ» в кобуре.

Ульев тоже с пистолетом. И Штукалов. А еще Крымов, у этого тоже «макарыч».

Вот будет цирк, если наряд милиции по их душу прибудет. Позору потом не оберешься.

Их, конечно, не заберут. Со своим братом ментом они поладят, до «кутузки» дело не дойдет. Но слух пустят: мол, ходят омоновцы неприкаянные да ужратые. Капитан и три сержанта. Совсем распустились.

– А куда мы идем? – спросил Геннадий.

– Как куда? – непонимающе уставился на него Ульев. – К бабам!

– Сами же просили, товарищ капитан, – сказал Штукалов.

– Да, точно, просил...

Только на самом деле он не помнил, что он хотел бабу.

– К Любке идем, – уточнил Крымов. – Я о ней рассказывал. Классная баба. Не пожалеете.

– А она что, одна? – не понял Геннадий. – А нас четверо. Нестыковка, однако.

– Так вы один и останетесь. Мы вас познакомим, а сами уйдем. Ну вот, уже пришли.

Дверь им открыла розовощекая толстушка с всклокоченными волосами. Геннадий недовольно поморщился. Эта тетя не в его вкусе.

– Привет, Зойка! – по-хозяйски поприветствовал ее Крымов.

– Ой, мальчики! – обрадовалась толстушка. – Проходите!

Геннадий облегченно вздохнул. Это всего лишь какая-то Зойка. Не Любка.

А Любка ему понравилась. Лет под тридцать бабе, крашеная блондинка, жизнью, видно, хорошо потрепанная. Но смотрится ничего, возбуждает.

Женщины уже спали. Но обрадовались визиту ночных гостей. Засуетились, начали на стол накрывать.

– А мы тут со скуки спать легли, – тарахтела Зойка.

Ее глаза жадно бегали по двухметровому Штукалову. Уж больно он ей понравился.

– Но теперь до утра скучать не будем! – сказала Любка и прошлась взглядом по Геннадию.

Стол уже был почти накрыт, когда Ульев сказал:

– Ну все, мы уходим, – и показал взглядом на Крымова.

– Как это уходите? – запротестовала Любка.

И встала у двери, путь перекрыла.

– Никуда вы не пойдете! – А глаза шаловливо светятся. – Поздно уже. Да и нас с Зойкой на всех хватит!

Теперь Геннадий понял, к кому его привели. К самым настоящим шлюхам.

– Нет, мы с Пашей пойдем, – отрезал Ульев. – Вот командира вам своего оставляем. И Серегу дома никто не ждет, ему можно.

– А вас кто ждет?

– Какая тебе разница?

– А может, вы сами по себе?.. Может, вы друг другу не изменяете?..

– Что?! – взвился Ульев.

– Да я пошутила! – поспешила сказать Любка. – Тут у меня соседи появились. «Голубые». Извини, я не хотела тебя обидеть...

Даже слезки на глаза навернулись.

– Какие соседи? – Ульев остыл.

– Да квартира рядом пустовала. А недавно какие-то парни поселились. Я к ним сунулась сегодня, а они меня гонят. Точно, «голубые»...

– «Голубые», говоришь? – задумался Крымов.

И посмотрел на Геннадия.

– Сколько их? – спросил он.

– Не знаю. Трое, может, или четверо.

– А на вид они какие? Крепкие или так себе, хлюпики?

– Голоса их я слышала – грубые, как у настоящих мужиков. А видела только одного. Ох и здоровенный!..

– Понятно...

Геннадию и впрямь все стало понятно.

Никакие не «голубые» в соседней квартире. Бандюки это скорее всего. Недавно появились. Прячутся от кого-то, даже девок к себе не подпускают. Боятся, что сдадут. А их и без того сдали.

– Надо ребят поднимать, – выдал идею Ульев.

Он тоже обо всем догадался.

– Надо, – согласился Геннадий. – Дело пахнет керосином...

Он не чувствовал себя пьяным. И на ногах твердо держался. И на удар крепок. Да и ребята, которые с ним, – тоже. Но все же лучше вызвать подмогу. Всем скопом на бандюков навалятся, так надежней.

В воздухе повисла тишина. И в этой тишине вдруг послышался звук открываемых дверей.

– Соседи! – шепнула Любка. – Те самые...

А вдруг уходят? Спалила их Любка. Они и уходят. Ведь они сейчас на положении загнанных волков. Всего боятся.

Геннадий не растерялся. Выключил свет в прихожей. И припал к глазку.

Перед ним мелькнула мощная фигура одного, затем второго, третьего. Всего он насчитал шесть человек. Послышался звук подъезжающего лифта.

– Оружие к бою! – скомандовал он.

Как хорошо, что у них с собой пистолеты. Автоматы, конечно, лучше. И бронежилеты были бы кстати.

Сейчас лифт остановится, бандиты начнут входить...

Короткий рассчитал все верно. Он выскочил на лестничную площадку как раз в тот момент, когда три крепыша уже вошли в лифт, а другие три еще не успели.

– На пол всем! – заорал он как резаный.

Он держал пистолет в двух руках.

– Урою, падлы! – взревел Ульев.

И этот взял «кожаных» на прицел.

Штукалов и Крымов уже почти выбрались из квартиры.

Один браток в испуге рухнул на пол и попал головой между дверцами лифта. А те как раз уже начали закрываться. Но не закрылись.

У двух других нервы оказались покрепче. За что и поплатились. Они потянулись за пистолетами и даже вытащили их. Короткий и Ульев выстрелили одновременно.

Штукалов и Крымов знали свое дело. Подстреленные бандиты еще не упали, а они уже заняли место напротив открытого лифта. Только оттуда успели выстрелить. И Штукалов стал заваливаться на бок.

Крымов открыл огонь на поражение. Но успел выстрелить раза три. А потом получил пулю в плечо и выпустил пистолет из рук. Но к нему уже присоединились Геннадий и Ульев. Они успокоились, когда под их выстрелами пали все бандиты, находившиеся в лифте.

В живых остались только двое бандитов. Тот – с тормозом вместо головы. И один из двух, которых подстрелили первыми. Как потом узнал Геннадий, это был знаменитый задворский «бригадир» по кличке Вагонетка. Пуля раздробила ему ключицу. Это вызвало болевой шок. Он не приходил в сознание до приезда «Скорой помощи».

* * *

Вагонетка лежал в тюремной больнице под охраной двух вооруженных «рексов». Он уже давно пришел в себя. И скрипел зубами. Не столько от боли, сколько от безысходности.