Уже мертва - Кэти Райх

– Вам известно, где он живет в данный момент?

На сей раз мой голос дрогнул.

– С тех пор как его выписали, я о нем ничего больше не слышала.

Я уже хотела было попрощаться, но мне в голову пришел еще один вопрос.

– Отчего умерла его мать?

– Какой-то подпольный акушер помогал ей избавиться от нежеланного ребенка.

* * *

Когда я положила трубку, мысли закружили в голове с небывалой скоростью. Теперь я знала имя этого человека, знала, что он работал когда-то с Грейс Дама, знала, что его следовало опасаться.

И?

Услышав приглушенный грохот где-то вдалеке, я заметила, что свет в комнате окрасился в какие-то фиолетовые тона, встала с дивана, пошла к дверям со стеклами и выглянула во внутренний дворик. Над городом собирались свинцовые тучи, поднимался ветер, пахло приближающимся дождем.

Ни с того ни с сего мне вдруг вспомнилось дело Нелли Адамс – одно из моих первых дел. Об исчезновении этой пятилетней девочки сообщили в тот же день в выпуске вечерних новостей. Была сильная гроза. Я смотрела телевизор, лежа в теплой постели, и представляла себе, как безумно напуган потерявшийся ребенок. Шесть недель спустя я опознала пропавшую девочку по черепу и нескольким фрагментам ребер.

"Пожалуйста, Кэти! – орало мое сердце. – Пожалуйста, приди ко мне".

Небо пронзила ломаная стрела молнии. Я закрыла двери на замок, вернулась к дивану, нащупала выключатель и нажала на кнопку. Люстра не загорелась. Я осторожно, вдоль стены, прошла на кухню и попробовала включить свет, но он не зажегся. Не помня себя от страха, я пробралась через стремительно погружавшуюся во мрак квартиру в свою спальню. Цифр на электронных часах не было.

Я замерла на месте, пытаясь объяснить себе отсутствие электричества. Может, все дело в грозе?

Я осознала, что в квартире необычно тихо, и закрыла глаза, прислушиваясь. Электроприборы не работали. За окнами выл ветер. Мое сердце колотилось оглушительно громко. Я уловила какой-то странный приглушенный щелчок и вдруг вспомнила, что давно не видела Берди.

Где он? В комнате для гостей?

Я подскочила к окну и выглянула на улицу. Вечернюю полутьму уже озаряли десятки огней. В домах в Мезонневе свет был. Я выбежала в гостиную и приникла к стеклу в дверях, ведущих во внутренний дворик. Из окон моих соседей тоже лился свет. Только в моей квартире электричество было отключено.

Сигнализация! – вспомнила я. Когда я открывала эти двери, сигнализация уже не работала. Я не слышала гудка.

Я рванула к телефону и схватила трубку. Тишина.

Я положила трубку на место, медленно обвела взглядом погрузившуюся в полумрак комнату и не заметила ничего необычного или угрожающего. Но почувствовала чье-то присутствие. Меня бросило в дрожь, потом каждый мускул в моем теле предельно напрягся, и я заставила себя подумать, смогу ли каким-то образом спастись.

Только не впадай в панику. Попытайся выскочить через двери в сад.

Но ворота на замке, а ключ от них на кухне. В состоянии ли я перепрыгнуть через ограду? Если нет, то по крайней мере позову на помощь. Но кто меня услышит сквозь гром и свист ветра?

Послышался какой-то тихий звук, и меня сковало холодом. Сердце как будто прилипло к грудной клетке, как мотылек к стеклу. Мысли разлетелись в сотне направлений. Я одновременно вспомнила о Маргарет Адкинс, о Питр и обо всех других женщинах с перерезанными глотками и застывшими в предсмертном ужасе глазами.

Делай что-нибудь, Бреннан! Не стой на месте как чурбан! Не дожидайся момента, когда он сделает тебя своей жертвой. Мыслить рационально мешал страх за дочь.

"Что, если я сумею убежать, а этот ненормальный останется и встретит Кэти? – подумала я. – Нет! Ему нужна я. Он уйдет, отложит свою жуткую игру до следующего раза".

Я сглотнула и чуть не вскрикнула от боли – горло пересохло от простуды и испуга. Я твердо решила, что должна выскочить отсюда, вырваться на свободу. Ощущая каждый свой мускул, каждое сухожилие, я рванула с места. В пять шагов пересекла комнату и очутилась у дверей. Я вся горела, поэтому дверная ручка и замок показались мне невероятно холодными.

Перед глазами мелькнула возникшая как будто из ниоткуда ладонь. Меня схватили за челюсть, вдавливая губы в зубы, прижимая голову к твердой как бетон груди. В ноздри шибанул до боли знакомый запах. Краем глаза я увидела где-то сбоку блеск металла. Страх, овладевший моим мозгом, всем моим существом, был настолько велик, что заполнил собой пространство вокруг.

– Итак, доктор Бреннан, сегодня у нас с вами свидание.

Он сказал это по-английски, но с французским акцентом. Тихо и мягко, словно прочел строчки из любовного стихотворения.

Я сопротивлялась, размахивая руками и извиваясь всем телом. Его хватка походила на тиски.

– Нет-нет. Только не пытайтесь драться со мной. Сегодняшний вечер мы проведем вдвоем.

Задней частью шеи я чувствовала исходившее от него тепло. Его рука и все его тело казались странно гладкими. Я ощущала себя абсолютно беспомощной.

Я не могла ни о чем думать. Не могла разговаривать. Не знала, как с ним себя вести: умолять, бороться или приводить какие-то доводы? Он продолжал крепко сдавливать мою челюсть, прижимая ее к груди. Я уже ощущала вкус собственной крови во рту.

– Вам нечего сказать? Что ж, побеседуем позднее.

Эти слова он произнес как-то странно: как будто облизывая губы.

– Я кое-что приготовил для вас, доктор Бреннан. – Я почувствовала, что мой ненавистник нагнулся куда-то в сторону, а через мгновение его пальцы разжались, высвобождая мою голову. – Это подарок.

Послышались какие-то металлические звуки, он вновь схватил меня за голову, притянул к себе, и по моему лицу скользнуло вниз, на шею, что-то холодное. Не успела я сообразить, что произошло, как он дернул рукой, и меня ослепила россыпь искр перед глазами, приступ удушья, тошноты и немыслимая боль. В эти мгновения я была не в состоянии ни о чем-то думать, ни что-либо делать.

Он еще раз резко потянул за цепь, сдавливая мое горло. Меня опять пронзила стрела острой невыносимой боли.

Я хватанула ртом воздух и вскинула руки, инстинктивно желая избавиться от мук. Он схватил меня за запястья, надел на них вторую цепь, рывком затянул ее, взял конец первой цепи в ту же руку и неожиданным резким движением занес эту руку над своей головой. Легкие обожгло огнем, а мозг взмолился дать ему воздуха. Весь остаток сил я сконцентрировала на мысли: только бы не потерять сознание. По щекам покатились слезы.

– Я сделал вам больно? Извините.

Он опустил руку, и я глубоко и прерывисто вдохнула.

– Здорово смотритесь, борясь за возможность дышать.