Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия - Александр Никонов

И вот теперь выясняется, что если капот неверия открыть, в двигателе организма можно изрядно пошуровать руками. Главное ничего не испортить, что тоже возможно. Поэтому лучше ремонт доверить специалисту. Такие есть… Выясняется также, что тот эфемерный мир внутренних образов, который мы называем сознанием и который проецируется на экран восприятия мозгом-объективом, может влиять на этот объектив и на всю проекторную установку организма в целом.

Вопрос только в том, кто это «мы». Кто тот «Я», который состоит из цветных эфемерных образов? И правда ли, что наше «Я» действительно составляет всего лишь совокупность идеальных ощущений и образов? Может быть, транс – та самая дорожка, которая позволит нам проникнуть к нашему «Я»?

Кто тот специалист, которому вы можете доверить покопаться в своем «подкапотном пространстве»? Кто всю жизнь работает, засунув руки по локоть в чужую голову? Уж конечно, не нейрохирург, нас ведь интересует не проектор, а излучаемые им картинки.

Если с кем и говорить о трансе и работе над картинками в голове, так это с шаманами. Для них транс – рабочий инструмент. Вот только где в Москве взять культурного шамана, с которым можно интеллигентно поговорить? Ведь шаман – это малообразованный монголоид в цветных одеждах с бубном и байками о душах предков. Однако столице нашей родины повезло. Есть в ней культурный шаман! В одной из своих книг я про него писал. Хороший человек, кандидат психологических наук, долгое время изучал шаманские практики. Зовут его Владимир Кучеренко, и это имя известно тем, кто читал «всего Никонова». А тому, кто не читал или не может вспомнить, освежу извилины, сдув с них пыль времени.

Кучеренко не просто изучал шаманские методики введения людей в транс. Он сам является сильным гипнотизером, и его научная работа всю жизнь была посвящена именно трансовым состояниям. Кроме того, он уже не один десяток лет лечит людей от соматических заболеваний воздействием на психику путем ее взлома с помощью трансовой отмычки. Он, наряду с онкологами, лечил от рака груди Дарью Донцову, например. Напомню, что у Донцовой рак был очень запущенным, и онкологи давали ей полгода жизни.

Наконец, именно Кучеренко изобрел сенсомоторный психосинтез. Зигмунд Фрейд изобрел психоанализ, а Владимир Кучеренко – этот самый психосинтез. Про фрейдизм все знают – сиськи-пиписьки… А что представляет из себя кучеренковское детище?

Если вы откроете психологический словарь и найдете там статью «Сенсомоторный психосинтез», то сможете прочесть следующее: «СП – управление состоянием сознания субъекта в процессе особого суггестивного диалога. Заключается в поэтапном формировании у субъекта целостного образа моделируемой действительности посредством специальной последовательности тестовых заданий, предполагающих концентрацию внимания на тех ощущениях, переживаниях, представлениях, которые возникают при их решении. Техника сенсомоторного психосинтеза включает приемы интрамодального, интермодального и сенсомоторного синтеза компонентов конструируемого образа. В ходе интрамодального синтеза вызываются ощущения какой-либо одной модальности, которые затем объединяются, интегрируются в целостный образ. На следующем этапе используются приемы интермодального синтеза, опирающегося на механизмы сенсибилизации и синестезии, что дополняет формируемый образ ощущениями других модальностей…» И так далее.

Непонятно? Поясню русским языком. Гипноз – очень хорошее средство для лечения самых разных патологий. Беда только в том, что у многих людей «капот не открывается», а попросту говоря они негипнабельны. Однако Кучеренко обратил внимание, что шаманы работают со всеми, им неважно – гипнабелен человек или негипнабелен. Они погружают в транс любого. Как они это делают? Присмотревшись к народным практикам, пытливый Кучеренко систематизировал их, положил на научную основу, формализовал. И получился сенсомоторный психосинтез, то есть система, которая позволяет погружать в транс негипнабельных людей.

Она заключается в постепенном сосредоточении человека на ощущениях. Ощущения первичны, а мысленная жвачка, которую мы пережевываем, вторична. Заставляя погружаться в животные ощущения и яркие представления, Кучеренко постепенно, сеанс за сеансом отключает человеку критичность и рефлексию и вводит его в транс. В отличие от обычного погружения в гипноз, когда гипнотизер дает команды, здесь все происходит в режиме диалога. Со стороны это напоминает обычный разговор двух людей, один из которых только как-то странно держит руки – на весу. Потому что руки у него уже в каталепсии.

Что такое каталепсия? Это состояние одеревенения. Если человек находится в так называемой регидной каталепсии, его можно положить, как бревно – затылком на один стул, пятками на другой – и получится мостик, на который можно встать вдвоем или втроем. Человек не «сломается». Юрий Горный, например, сам себя в состояние каталепсии вводит довольно быстро и на нем буквально плясать можно.

Так вот, начинается все с каталепсии рук – они висят в воздухе и не устают, хотя мышцы напряжены. Потом у клиента понемногу начинают исчезать глотательные движения. По мере углубления транса человек перестает замечать окружающих людей, у него пропадает глазо-двигательная реакция. И постепенно-постепенно человек погружается и сам в себе тонет…

Измененными состояниями сознания Кучеренко увлекся со студенческой скамьи. Он был тогда молодым старательным парнем и знал, что медицина не всесильна, и на свете существует множество неизлечимых болезней – диабет, аллергии, астма, гипертония, шизофрения. Доктора их увлеченно лечат, но никогда не излечивают. Иногда только, если неизлечимая болезнь, которую организм сам себе наделал, локализована в одном каком-то месте, это место вместе с болезнью можно вырезать, как это бывает с раком. А что делать с аллергией? Ее как вырежешь?

Так вот, попав на студенческую практику в психушку, Кучеренко получил предложение от старших товарищей попробовать полечить гипнозом одного шизофреника. Он был поражен, поскольку знал, что к шизофреникам с гипнозом даже близко подходить нельзя. Его так учили. Но старшие товарищи Владимиру твердо сказали: не бойся, у нас есть наработанная методика, но мы про нее тебе говорить не будем, попробуй найти свою.

Кучеренко попробовал и у него получилось – больной вышел в устойчивую ремиссию. Вот тогда впервые у него возникла мысль: если мозг может вывести больного из острой стадии, почему он не может и далее в течение жизни отслеживать это состояние в автоматическом режиме, не позволяя организму снова свалиться в обострение?

Вторым уроком послужила раковая больная, которую Кучеренко подсунули, когда он работал в наркологической клинике. Кучеренко наотрез отказался. Больная была не по профилю клиники, но причина отказа крылась в другом: Кучеренко знал, что рак неизлечим. И тогда коллеги пошли на обман, ему сказали, что у больной на самом деле не рак, а онкофобия с соответствующей соматикой. Ну, фобия, это совсем другое дело! Это по адресу. И взялся… А через некоторое время после начала сеансов больная к нему пришла и радостно сообщила, что биопсия показала – раковых клеток нет! Тут только он догадался об обмане. И вновь задумался о том, как бы внушить мозгу, чтобы не ленился, а отслеживал состояние тела постоянно, а не уплывал в разные стрессовые заботы жизни, забывая о теле.