Война Калибана - Джеймс Кори

— Наоми, — позвал Холден, — есть идеи?

— Пока что нгайеновские целят только по марсианам, — ответила она, отмечая корабли на главном тактическом экране, чтобы всем было видно. — Марсиане целят в тех, кто целит в них. Корабли Соутера никого на прицел не берут, они даже не открыли труб. Пожалуй, он еще надеется на мирный исход.

— Пошли, пожалуйста, офицерам разведки Соутера мои наилучшие пожелания, — обратился к Наоми Холден, — и попроси передавать нам последние данные, чтобы это не оказалась самой жуткой давкой в системе.

— Есть, — отозвалась Наоми, отправляя запрос.

— Загони всех по скафандрам, Амос, — продолжал Холден, — и сам проверь шляпы, прежде чем спускаться. Надеюсь обойтись без стрельбы, но мои надежды что-то редко оправдываются.

— Роджер, — подтвердил Амос и загрохотал магнитными подошвами по палубе, проверяя герметичность шлемов.

— Минутку.

Авасарала нажала кнопку на панели, и рации всех скафандров подключились к внешнему каналу.

«…произведем пуск по целям на Марсе. У нас полные обоймы ракет со смертельным биологическим оружием. Даем один час, чтобы покинуть орбиту Ио, или мы произведем пуск по целям на Марсе. У нас…»

Авасарала отключила канал.

— Похоже, к пирушке присоединилась третья компания, — заметил Амос.

— Нет, — возразила ему Авасарала, — это Нгайен. Он проигрывает в численности, вот и велел своему союзничку Мао пригрозить ударом в спину. Он намерен… ох, дрянь!

Она снова ткнула по панели, и в рациях послышался новый голос. На сей раз женский, с произношением образованной марсианки:

«Ио, говорит адмирал флота Марсианской Республики Конгресса Муган. Стоит вам выпустить что-то крупнее пробки из бутылки — и мы превратим в стекляшку всю вашу сраную луну. Хорошо поняли?»

Амос обернулся к Праксу:

— Вот видишь, пошли щелкать курками.

— Вижу, — кивнул Пракс.

— Это, — сказал Холден, расслышав в голосе марсианки плохо сдерживаемую ярость, — серьезная угроза срыва.

«Говорит адмирал флота ООН с „Агаты Кинг“, — произнес новый голос. — Адмирал Соутер находится здесь незаконно, по вызову гражданского представителя ООН, не обладающего военными полномочиями. Посему приказываю всем кораблям под командованием адмирала Соутера немедленно покинуть орбиту. Далее приказываю взять под арест флагманский корабль Соутера за измену и…»

«Да заткнись ты, — отозвался Соутер по тому же каналу. — Я здесь участвую в законном расследовании. Обвинения: преступная растрата средств ООН и разработка секретного биологического оружия на Ио, за которое несет прямую ответственность адмирал Нгайен, действовавший против директив ООН, и…»

Авасарала щелкнула выключателем.

— Да, нехорошо, — протянул Алекс.

— Ну… — Авасарала подняла щиток шлема и шумно выдохнула. Потом открыла сумочку и вытащила фисташку. Очистила и задумчиво прожевала ядрышко, а скорлупки выбросила в ближайший утилизатор. Пленочки шелухи в микрогравитации остались плавать в воздухе. — Нет, на самом деле пока все неплохо. Это показуха. Пока они меряются, у кого хрен длиннее, стрелять не начнут.

— Но нам нельзя здесь ждать, — покачал головой Пракс. Амос плавал перед ним, проверяя крепление шлема. Пракс оттолкнул механика и попытался встать. Он сумел выплыть из амортизатора, но не догадался подключить магнитные подошвы. — Если Мэй внизу, нам надо туда. Они говорят о бомбардировке спутника. Надо их опередить.

В голосе ботаника звенела скрипичная струна. Напряжение сказывалось. Оно сказывалось на каждом, но Праксу приходилось хуже всех, и сорваться он должен был первым. Холден бросил взгляд на Амоса, но великан еще не опомнился от удивления — не ждал, что маленький ученый этак его отбросит.

— Мы будем ждать, — сказал Холден, — пока не поймем, как здесь все развернется.

— Мы для того так далеко летели, чтобы бездействовать? — возмутился Пракс.

— Док, хорошо бы первый ход сделали не мы, — объяснил Амос и, хлопнув Пракса по плечу, возвратил его на палубу. Маленький ботаник вывернулся из-под его ладони, не оборачиваясь, оттолкнулся от своего кресла и полетел к Авасарале.

— Дайте мне канал связи. Я хочу с ними поговорить, — крикнул он и потянулся к панели управления. — Я могу…

Холден, вскочив с места, перехватил умника на полпути и в обнимку с ним отлетел к переборке. Толстая противоударная прокладка смягчила удар, но капитан ощутил, как его бедро, врезавшись в живот Праксу, вышибло из того дух.

— Га! — выдохнул Пракс и свернулся в комочек.

Холден пяткой включил магниты и толкнулся к палубе. Обхватив плававшего у стены Пракса, он подтолкнул его к Амосу.

— Забери его вниз, запихни в койку и по уши накачай снотворным. Потом ступай в машинный, готовь нас к драке.

Амос кивнул и сграбастал подплывшего к нему Пракса.

— О'кей.

Оба скрылись в люке.

Холден взглядом обвел рубку, поймал возмущенные взгляды Наоми и Авасаралы, но не обратил на них внимания. Пракс, забывший обо всем от страха за дочь, чуть снова не втянул их в беду. Умом Холден понимал его состояние, но сейчас было не до того, чтобы возиться с его вспышками всякий раз, как кто-то упомянет имя Мэй. Сейчас Холден испытывал злость и искал, на кого бы рявкнуть.

— Где черти носят Бобби? — проворчал он, ни к кому не обращаясь. Десантница не попадалась ему на глаза с выхода корабля на орбиту Ио.

— Только что видел ее в мастерской, — по рации отозвался Амос. — Проверяла мой дробовик. Думаю, она перебрала все оружие на борту.

— Это… — Холден прикусил рвавшийся из горла рык. — Это очень хорошо. Скажи, чтобы застегнулась и включила внутреннее радио. Если что начнется, то очень внезапно.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы успокоить дыхание и взять себя в руки. Затем Холден вернулся к панели управления боем.

— Ты в порядке? — спросила по закрытому каналу Наоми.

— Нет, — признался он, удостоверившись, что никто другой их не слышит. — Нет, я до смерти перетрусил.

— По-моему, мы это уже проходили.

— Ты насчет «перетрусил»?

— Нет, насчет винить себя за это, — ответила она, и Холден расслышал в ее голосе улыбку. — Я тоже трушу.

— Я тебя люблю, — сказал Холден и ощутил пронизавший тело электрический разряд. К страху примешалось самодовольство.

— Ты бы лучше на экран смотрел, — насмешливо отозвалась она. Наоми никогда не отвечала на его признания в любви, если Холден заговаривал об этом первый. Говорила, что, если повторять слова слишком часто, они теряют силу. Холден понимал ее мысль, но все же надеялся, что на этот раз Наоми изменит своему правилу. Ему нужно было это услышать.