Маленький друг - Донна Тартт

— Может быть, идея не так уж и плоха, — сказала Эдди.

Харриет обреченно ждала продолжения.

— Знаешь, твоя мать как-никак замужем. Что плохого в том, что она хочет жить со своим мужем?

— О нет, Эдди, только не это! — Харриет чуть не заплакала от огорчения.

— Но почему? Он же твой отец!

— Я его терпеть не могу, ты это прекрасно знаешь.

— Ну ладно, может быть, мне и самой он не слишком нравится, ну что поделаешь, женатые люди обычно живут вместе, так?

— А ты не будешь по мне скучать? Если мы переедем?

— Иногда, — сказала Эдди своим назидательно-учительским голосом, который Харриет так ненавидела, — жизнь идет не так, как нам бы того хотелось. Знаешь, что я тебе скажу: когда начнется школа, тебе следует с головой погрузиться в учебу. Тогда у тебя не будет времени на глупости.

«А ведь скоро она умрет», — подумала вдруг Харриет с испугавшей ее саму ясностью, глядя на испещренное мелкими морщинками лицо бабушки. Руки Эдди, с распухшими суставами, были покрыты коричневыми пятнами. У Либби руки были все же гораздо белее и нежнее, хотя и такой же формы.

Она исподтишка бросила взгляд на лицо Эдди и вздрогнула, увидев, что пронзительные глаза бабушки внимательно рассматривают ее.

— Зачем ты перестала брать уроки фортепьяно? — спросила она вдруг.

— Это не я! Это Алисон брала уроки фортепьяно, — рассерженно заявила Харриет. Ее бесило, когда Эдди путала их с Алисон. — При чем тут фортепьяно?

— Значит, неплохо было бы и начать. Твоя проблема, Харриет, заключается в том, что при твоей энергии тебе совершенно нечем себя занять. Я в твоем возрасте скакала верхом, играла на скрипке, шила себе одежду, изучала языки. Может, тебе тоже стоит начать шить. По крайней мере, будешь приличнее выглядеть.

— А можно, я буду жить у тебя, если мама решит переехать?

— Что ты говоришь, Харриет! — воскликнула шокированная Эдди, — ты что, не хочешь жить со своей мамой и Алисон?

— Не-а, — пробормотала Харриет, украдкой следя за реакцией бабушки.

Но Эдди вдруг чихнула, подняла голову и пристально поглядела на что-то за спиной у внучки. На улице взревел мотор. Харриет обернулась, но увидела только металлический отблеск заворачивающей за угол машины.

— Знаешь что, — сказала Эдди, кладя руку на плечо Харриет. — Давай не будем забегать вперед. Знаешь, о чем Томас Джефферсон писал в своем письме Джону Адамсу, будучи уже стариком? О том, что большинства вещей, которых он боялся в жизни больше всего, так и не произошло. «Какую высокую цену я заплатил за несчастья, которые так и не случились со мной». Или что-то в этом роде. Твою маму не так-то просто выселить из вашего дома, поверь мне. А теперь беги, — она повернула Харриет лицом к дороге. — Дай своей старенькой Эдди отдохнуть, эти каблуки меня когда-нибудь убьют.

Дэнни повернул за угол и резко затормозил прямо напротив пресвитерианской церкви.

— Господи Иисусе, — сказал Фариш. — Это что, была она?

Дэнни хотел ответить, но понял, что губы не выговаривают слова. Сквозь наплывающую на него наркотическую мглу он смог только кивнуть головой. Его слух терзали разные пугающие звуки: скрип веток на ветру, шорох распускающихся почек, звон бегущего по проводам тока, тихие хлопки пузырьков земли, выпускающих на свет побеги травы, дыхание лягушек.

Фариш повернулся назад и буквально влип носом в заднее стекло.

— Черт побери, ты же говорил, что нигде не можешь ее найти, разве нет? Это что, первый раз, когда ты ее видал?

— Да, — резко выдохнул Дэнни. В его ушах звенело эхо его собственного дыхания, с верхушек деревьев сыпались вниз тысячи разноцветных зеркал. А кто была эта старая дама? На секунду Дэнни встретился с ней глазами и был поражен, насколько ее глаза походили на глаза девчонки.

— Ну давай, поехали, — нетерпеливо сказал Фариш, хлопая рукой по приборной доске, но Дэнни не мог пошевелиться. Руки его ходили ходуном, и ему было тяжело держать руль. Что-то странное происходило вокруг, пугающе непонятное, как происшествие, что случилось с ними тем утром. После очередной бессонной ночи Фариш вышел на кухню трейлера в трусах и майке, неся в руке пакет молока, и в тот же самый момент бородатый персонаж мультика в телевизоре, до странности похожий на него, прошествовал по экрану, также сжимая в руке пакет с молоком. Пораженный Фариш застыл на месте — мультяшный персонаж тоже, остановился, с таким же изумлением глядя на своего двойника.

— О-йо… ты тоже его видишь? — прошептал Фариш.

— Да, — сказал тогда Дэнни. Пот лил с него ручьями. Братья взглянули друг на друга, на секунду отвели глаза от экрана телевизора, а когда посмотрели туда опять, там уже передавали что-то другое.

И сейчас они сидели в раскаленной машине, зная, что думают об одном и том же.

— А ты заметил, — сказал вдруг Фариш, — что все грузовики на дороге были черного цвета?

— Чего?

— А танки ты видел? Они что-то затевают, не иначе. Я это кожей чувствую.

Дэнни ничего не сказал. Какая-то часть его сознания твердила, что не стоит слушать параноидальные идеи Фариша, но у него появились сомнения, не происходит ли действительно весь этот бред на самом деле? Например, кто-то звонил им каждый день в определенное время вечером и вешал трубку. Кто это мог быть? А вчера, например, они нашли стреляную гильзу на подоконнике в лаборатории. Откуда она взялась? А теперь девчонка. Кто она такая? Дэнни мог поклясться, что ее не было в городе несколько недель после покушения на Гам, и вдруг, — здрасте — она тут как тут.

Фариш протянул ему зеркало и долларовую бумажку, Дэнни крепко втянул носом пронзительно холодную дозу и немного подбодрился.

— Кто-то точно послал ее следить за нами, — выпалил он вдруг и сразу же пожалел об этом, поскольку лицо Фариша потемнело.

— Если кто-то это сделал, — медленно сказал Фариш, — я найду эту мелкую сучку, возьму за тощие ножки и своими руками разорву напополам.

— Она что-то знает, — сказал Дэнни. Почему он так думал? Потому что она с таким видом посмотрела на него через стекло похоронного лимузина, как будто узнала его. Потому что она мучила его, не давала покоя, преследовала и во сне и наяву.

— Да, а мне хотелось бы знать, что она делала около дома Юджина. Если эта мокрохвостка разбила мне задние фары…

Его мелодраматическая манера неожиданно вызвала у Дэнни смутные подозрения.

— Если она разбила фары, — сказал он осторожно, — как ты объяснишь то, что она пришла к нам наверх и сообщила об этом?

Фариш молча пожал плечами и внезапно очень заинтересовался дыркой на штанине брюк, чем еще больше утвердил Дэнни в его подозрениях: брат знает больше, чем говорит.

— Кто-то, — сказал вдруг Фариш, поднимая голову и глядя на Дэнни тяжелым взглядом, — кто-то выпустил тогда этих чертовых змей из корзины. Я проверил — окно в ванной было раскрыто, а туда мог пролезть только ребенок, понятно?