Еще один человек - Алексей Штейн

– А… это. Это не моя идея, видишь ли – это сосед по даче, царствие ему небесное, три года как помер, придумал. Он алкаш был. Тихий, даже хороший. Дети неплохие, хозяйственный. Не пропойца. Но пил. До свинячьего состояния. Потом придет в себя – и снова золотой мужик… да и от пьянок его никому вреда не было, кроме него самого. Потешались все, да выручали – до дому там довести-дотащить… Ну вот он такое себе и придумал, в город ездил. Сначала связал просто досками какими-то, потом трубы сделал. Так и ездил, видишь ли, – и везти сумки проще, и сам не падает: тихо-тихо – и до дому добирается. У него даже велосипеды были разные… ну какие нашел, видно. Последний год даже моторчик себе приладил, но пьяным – ни-ни! Только педалями. Говорил: «Я так себя контролирую!» Я, кстати, тоже моторчик думал, современный…

– А, так это ты для того хочешь с Митричем сторговаться? – хмыкнул Альба.

– Э, не. Это я и сам… только моторчик надо. Ну эт потом прикинем, я знаю одно местечко тут… А Митрич мне… ну если срастется, то велосипед дело хорошее, но он, видишь ли, пару лет назад охотникам из старых машин багги сделал… ну такую каракатицу на толстых колесах. Даже по болоту и по льду ходит. Вот и посмотрим, может, на такую заработать и получится, если что.

– Ну… тогда допиваем кофе – и поехали. Потихоньку, не торопясь, тебя вообще на буксире потянем…

На буксире долго не вышло – и пришлось оставить велосипед у самого съезда с шоссе, а Асакура перебрался к ним, устроившись «десантом», наполовину торча из кузова, грозно водя по сторонам пулеметом. Впрочем, это довольно быстро его утомило – дорога на лесозаготовки была разбитая, и трясло немилосердно. Ехать пришлось не быстро, но все равно выматывало.

То, что впереди, в «поселке лесорубов», все совсем не так, как в городе, стало ясно километра за три. Тогда попался первый мертвяк. Асакура негромко выругался, прилаживая пулемет, Альба тоже скривился, глядя в экран, – ну да, подумала Даша, они тут все же не привыкли к этому, тут несколько иная жизнь… грохнула короткая гулкая очередь… да, стрелок из самурая… или просто трясет сильно? Альба дернулся, и машина, пискнув колодками, остановилась.

– Не попал? – задумчиво спросил сам себя учитель.

– Попал. Все три. Точно за шиворот. – Альба расстегнул ремень и вытряхнул из гимнастерки гильзы – очень остроумная конструкция у этой митральезы, очень.

– Гм… черт. Забыл. Я вообще-то, видишь ли, гильзы на перезаряд собираю. – И несколько сконфуженный почитатель Японии, повозившись, извлек из поясной сумки и присобачил к пулемету снизу холщовый мешок. – Вот так, штатный же…

Альба тем временем, привстав, прицелился и выстрелил из своего ППШ одиночным – и мертвяк осел на обочине. Альба сел обратно, несколько нервно проведя рукой по лицу. Подъехали ближе, Даша со страхом и надеждой высунулась посмотреть на мертвеца – нет, незнакомый… гость с юга, там их человек двадцать работало… Дальше встретили еще пару, таких же – тут постарался реабилитироваться «японец», и довольно успешно. Он, похоже, вошел в азарт и требовал: «Еще, давайте их сюда!» Ну говорят, при стрельбе из пулемета – так со многими бывает, подумала Даша. Немного поднавострившись и успокоившись, стрелял он с малой дистанции, а Альба притормаживал по команде, да плюс к этому возможности камеры, и Даша оба раза еще до выстрелов видела – это такие же несчастные гастарбайтеры. Вот и полянка «поселка» – четыре вагончика жилых бытовок, еще два контейнера – для начальства и для имущества, навес… а дальше – то, за чем и приехали: неровный рядок техники, три трелевочника, несколько лесовозов, в том числе и нужные. Отлично! Даша стала выбираться, снимая автомат с предохранителя.

– Эй! Куда? Там же эти… зомби!

Действительно, на территории стояло несколько мертвецов… пять-шесть, наверное. Даша даже не сообразила – а чего такого, до них метров тридцать, и только начинают просыпаться: три человека, автоматы, патронов немерено…

– А чего ждать? Сейчас их завалим и зачистим территорию, ага?

– Ну… давай-ка лучше с брони. Так проще и спокойнее, – невозмутимо ответил Альба.

Он тронул машину, подъехал поближе, и они все вместе приступили к отстрелу. После первых выстрелов мертвяки оживились, а из-за вагончиков вылезло еще столько же – и довольно-таки резво пошли к машине. Учитель в азарте сыпал длинными очередями и орал что-то, Даша решила, что это может вполне быть японский… на английский-то непохоже. А на что похоже – такого учителя обычно не говорят. Альба невозмутимо стрелял одиночными, попадая довольно часто. Сама она дала две короткие очереди, свалив одного мертвяка, а потом решила поберечь патроны на подстраховку. Все это продолжалось неимоверно долго, но закончилось очень быстро: несколько секунд стрельбы и истинно японских (надо надеяться) выражений – и… мертвая тишина. Асакура со звоном защелкнул новый диск, Альба тоже сменил магазин, на них глядя, сменила и Даша.

– Ну? Вперед?! – Асакура перемахнул через борт, приземлился, чуть не завалившись, и двинулся вперед, на полусогнутых, хищно водя по сторонам стволом своего орудия смерти. Эк его вштырило-то, подумала Даша, он же сейчас врукопашную с мечом своим пойдет. Очевидно, схожие мысли пришли в голову Альбе, отчего он запел, и Даша не упустила случая, подпевая:

…В эту ночь решили самураи

Перейти границу у реки…

И оба, снимая напряжение, заржали. Асакура недовольно оглянулся, но потом тоже заулыбался, подхватив шутку:

– Так, видишь ли, нет же у нас с Японией речной границы!

– Как нет? Че, правда, что ли? – всерьез спросила Даша, вдруг сообразив: Япония-то и впрямь вроде на острове. – А про что песня тогда?

– У-у-у-у, – злорадно осклабился Асакура. – Деточка, а как у нас обстоят дела со знанием истории?

– Спасибо, не ваше дело, – вспыхнув, ответила Даша. Черт, надо же было так подставиться… ну не люблю я историю, и в школе больше тройки не имела!

– Ничего, я потом расскажу, – похлопал ее по плечу Альба. – Ладно, пойдем и мы тоже.

Зачищать оказалось особо некого – все и выскочили, в жилых вагончиках никого не было, и в контейнере для начальства – тоже. А вот у контейнера склада, под навесом… Даша напряглась, еще не понимая толком, – только потом сообразила, после, что именно насторожило: груда костей. Но это все рассмотрела уже потом, а тогда мозг сжался в комочек, страхом подавая сигнал всему телу – опасность!

– Осторожней! Назад! – И Даша сама отскочила к остальным, шаря стволом по сторонам: – Тут мутант!

– Кто? Какой…

Заскрежетало по железу, на крыше контейнера возникла фигура – и прыгнула. Даша даже разочарованно хмыкнула: не, не самое страшное, видала и хуже. Экий недокормыш, просто здоровый такой, не монстр ни разу… но остальные так не думали. Альба вдруг выучил японский, ибо выражаться стал точно как Асакура давеча. А тот и вовсе перешел на русский, теперь уж без сомнений. Но все же испуг испугом, а три автомата – это три автомата.

Товарищи Калашников, Дегтярев и Шпагин хором исполнили стаккато: «Вы жертвою пали в борьбе роковой». Приземлившийся метрах в пяти от них прыгун покачнулся и, постояв нелепо секунду, трясясь под ударами пуль, опрокинувшись, завалился на землю. Даша судорожно сменила магазин – и всадила еще одну короткую очередь, прицельно, в голову. Все.