Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев

Означает ли это, что предки германцев некогда были частью грозного мира «белых воинов» на боевых колесницах, заставлявших трепетать сердца народов, живших в полосе древних цивилизаций, — от Египта и Вавилонии до Индии и Китая?

Публий Корнелий Тацит в своем труде «Германия», описывая верования обитателей данной страны, сообщает: «На одном из островов Океана есть девственная роща, а в ней посвященная богине колесница, накрытая покрывалом». Он же замечает, что у части этих варваров был в ходу культ египетско-малоазийской богини Изиды. «Я не достаточно осведомлен, — замечает Тацит, — откуда и как появился этот чужеземный культ, но то, что символ этой богини изображается в виде барки, показывает, что культ этот привезен из-за моря»{166}.

Вполне очевидно, что воевать при помощи боевых колесниц в лесах и болотах европейского Севера совершенно невозможно. Нет ничего бесполезнее, чем колесница на небольшом скалистом островке Балтийского или Северного моря. Стало быть, сей вид транспорта, сохранившегося у германцев лишь как элемент древнего религиозного культа, служит нам верным доказательством существования тех славных дней, когда предки этих варваров с помощью данного грозного оружия отстаивали свое жизненное пространство на равнинной и степной территории, где-то к югу или юго-востоку от позднейшей Германии. Еще более загадочным и странным выглядит поклонение Изиде на берегах Балтики. Германцы, как мы помним, в течение длительного периода времени прожили изолированно от прочих племен, из всех соседей общаясь только с кельтами, которые, естественно, о данной богине ничего не ведали. Из-за какого же моря мог приплыть в Скандинавию и Ютландию культ малоазийской Изиды?

Если германцы не индоарии, как нас в том убеждают современные историки и лингвисты, то кем же они были до VII столетия до нашей эры, то есть до своего появления на Севере Европы? Заметим, что дата возникновения ясторфской культуры прекрасно укладывается в контекст первой скифской миграционной волны, когда «аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем исседоны вытеснили скифов, а киммерийцы, обитавшие у Южного моря, под напором скифов покинули свою родину»{38}.

И, в самом деле, как это мы ухитрились упустить из вида такое сильное и многочисленное племя как киммерийцы — народ «гамирра» ассирийских летописей. Тем более что жили те на северном побережье Черного моря, в непосредственной близости от пафлагонцев, лидийцев, фригийцев и прочих малоазийских народов, больших поклонников богини Изиды. Как писал Страбон: «Некогда киммерийцы обладали могуществом на Боспоре, почему он и получил название Киммерийского Боспора. Киммерийцы — это племя, которое тревожило своими набегами жителей внутренней части страны на правой стороне Понта (то есть — Малой Азии) вплоть до Ионии (азиатской части Греции). Однако скифы вытеснили их из этой области…»{188}. Поскольку общее направление скифской миграционной экспансии шло с востока и юго-востока, то остатки киммерийских племен, разбитые сначала в Передней Азии, а затем на берегах Днестра, должны были бежать в противоположном, северо-западном направлении и вполне могли оказаться там, где спустя полвека возникнет Ясторф. Немаловажно, что отдельные скифские курганы раннего периода проникают столь глубоко в Центральную Европу: Германию, Польшу и Чехию, что единственным объяснением появления кочевников в этих лесистых краях может служить лишь факт преследования ими беглых киммерийцев.

Между тем германцы и скандинавы — возможные потомки киммерийских племен — долго сохраняли память о своей утраченной причерноморской прародине. В древней саге об Инглингах, к примеру, повествуется о стране Великой Свитьод, откуда некогда вышли легендарные предки германцев — боги-асы. Если Малой Свитьод именовали в то время Скандинавию, то Великая находилась где-то на берегах Черного моря, в районе тогдашней Скифии{191}.

Интересно, что многие античные авторы, видимо, догадывались об азово-причерноморском прошлом германцев. Великий Плутарх, именующий обитателей Северной Европы «кельтоскифами», заявлял: «Кельтика такая обширная и большая страна, что она от Внешнего океана и холодных краев идет в сторону солнечного восхода и Меотиды, где граничит с Понтийской Скифией… Те киммерийцы, которые в древности впервые стали известны грекам, были не большей частью своего народа, а только группой беглецов… Самые же воинственные из них живут на краю Света, у Внешнего моря и занимают тенистую и лесистую землю… Именно отсюда возникло наступление на Италию этих варваров, называющихся сначала киммерийцами, а потом очень кстати, кимврами»{158}. Описывая тех, кого он назвал «кельтоскифами», «киммерийцами» или «кимврами», историк Плутарх уточняет: «о них было неизвестно, что это за люди или откуда они надвинулись и, как туча, напали на Галлию и Италию. По большей части предполагали, что это германские племена, расселившиеся вплоть до Северного океана: у них высокий рост и голубой цвет глаз…»{158}.

А Иордан напрямую свидетельствует, что земли вокруг Днепра у восточных германцев именовались «священной страной Ойум», куда стремились попасть эти варвары и где поселилось правящее племя Готского царства — остготы{96}. Именно за эту страну уже разбитые гуннами восточные германцы ожесточенно сражались со славянами — антами. Между тем страна, где когда-то обитали киммерийцы, в раннее Средневековье не могла похвастать ни теплым климатом, ни выгодным стратегическим местоположением — слишком далеко располагалась она от торговых путей и цивилизованных стран. Но именно здесь, возможно, находилась прародина западных ариев, здесь формировалось их сообщество. За эти края некогда бились многоваликовские племена с предками скифов — поздними катакомбниками.

Кто знает, какая именно черная кошка пробежала между этими двумя родственными племенными объединениями, но на рубеже III–II тысячелетий восточные арии (бывшие афанасьевцы, поздние катакомбники) захватывают сакральную область своих западных соседей и занимают все открытые пространства вплоть до днестровских берегов. Впрочем, их гегемония здесь была недолгой. Объединившись, длинноголовые и узколицые обитатели этой части Великой степи изгоняют своих широколицых собратьев. Поздние катакомбники — предки скифов и тагарцев — бегут назад, на Восток.

Пройдет еще тысячелетие, окрепшие западные арийцы поведут планомерное наступление на своих южных соседей, в первую очередь Ассирию. Именно в этот исторический миг в Переднюю Азию вторгнутся скифы. Судя по направлению главного удара войска «конных лучников», их главными противниками становятся западноарийские племена. По крайней мере, Геродот отмечает: «Следуя за киммерийцами, они проникли в Азию и сокрушили державу мидян (до прихода скифов Азией владели мидяне)»{38}. Трудно избавиться от впечатления, что между Востоком Степи, в первую очередь скифами, и ее Западом, существуют свои, давние счеты. Возможно, хитроумные ассирийские владыки знали о них, когда приглашали себе в помощь азиатских кочевников. Впрочем, скифы вели себя на Ближнем Востоке не столько как союзники правителей Ниневии, сколько как заклятые враги киммерийцев и мидийцев. Возможно, это был своеобразный реванш, который взял Восток у Запада в начале первого тысячелетия до нашей эры.