Свита мертвого бога - Владислав Гончаров

– Это что ж творится? – запричитала она, как салнирская старуха над убитым сыном. – Мы, значит, им ночное дежурство решили скрасить, развлечь, как умеем, а нас за это – по морде! Хорош вояка – связанного бить! Ты ему руки развяжи, посмотрим тогда, чья морда целее останется!

– Кончай насмехаться, ведьма, – раздался голос Катема у самой повозки. – Или ты забыла, как больно жжет оживший контур?

– Давай, – с радостью ухватилась Тай за реплику клирика. – Жги беззащитную женщину святой силой. Только что ж ты сразу свой контур не оживил, если наше пение так тебе не по нутру? Или он у тебя через раз работает, как и зажигалка?

– Я говорил вам, брат Лувес, что ключи от контура должны быть у меня! – взревел Катем. – Немедленно уймите эту нахалку!

– И не подумаю, – отозвался издали младший клирик. – Контур настроен так, что оживает сам собой при попытке применить магию, и перенастраивать его я не уполномочен. А вы, брат Катем, не поддавайтесь на провокацию. Неужели не понятно, что она нарочно злит нас? Идите в палатку и ложитесь. Рано или поздно она устанет надсаживаться.

– Кто тут старший, в конце концов? – окончательно вышел из себя Катем.

– Его преосвященство архиепископ Кильседский, – спокойно заметил Лувес. – Мы с вами в равной степени его покорные слуги. А потому мой вам совет: оставьте пленных в покое и постарайтесь уснуть.

Слова Лувеса возымели действие. Катем тяжело вздохнул, что-то проворчал для порядка и удалился от повозки, на ходу командуя солдатам: «Пока они только орут, сидите и молчите. К сожалению, если заткнуть им рот кляпом, это тоже может оказаться доведением до невыносимого состояния.»

– Сработало! – на этот раз Тай толкнула Джарвиса коленом. – Продолжаем выступление! Я, правда, по-вайлэзски знаю только «Пастушку» да еще про коня с зеленым хвостом, но можно попробовать и что-нибудь меналийское… Главное – не давать им спать!

– Давай пока про коня, а там видно будет, – постановил Джарвис.

Однако дальнейшие их усилия на первый взгляд не принесли никаких плодов: ни «Конь», ни «Пастушка», ни повторно исполненная «Рыба без лука» не вызвали ни одной ответной реплики со стороны пленителей. В конце концов, как и предсказал Лувес, Тай утомилась и уснула, позволяя спать всем остальным. Некоторое время Джарвис, не решившись продолжать в одиночку, молча лежал в темноте и шевелил пальцами, чтобы хоть как-то разогнать кровь в онемевших руках. Затем и его начало клонить в сон…

Внезапно он почувствовал, что кто-то толкает его в бок – и не с той стороны, где лежала Тай, а с другой, прямо сквозь полог повозки.

– Эй, нелюдь!

– Сам нелюдь, – отозвался Джарвис по-лаумарски, машинально подражая тону Тай.

– Ладно, не нелюдь… Хошь, вина глотнуть дам? Хорошее, сливовое, не какая-нибудь кислятина!

– С чего это ты такой добрый, солдат? – Джарвис разглядел, что одно из креплений полога вынуто, шкура слегка отвернута, и в образовавшуюся дыру сочится слабый свет.

– Так я ж не за просто так. Я тебе вина, а ты мне еще раз повторишь слова про луррагского коня. Напарник мой отрубился, у костра, кажется, тоже дрыхнут… а у меня и писало угольковое при себе, и клок бумаги в заначке имеется, и огонек волшебный я стащил у Ситри… Ну не ведьму же мне просить!

В первый миг Джарвис даже оторопел от столь несуразной просьбы. А во второй понял, что вот он – шанс, на который надеялась Тай.

– Нет уж, сведения за сведения, – произнес он с хитринкой. – Давай так: я тебе «Коня», а ты взамен честно отвечаешь мне на три вопроса.

– А почем знать, может, у меня права такого нет? – усомнился солдат. – Или я просто ответа не знаю?

– Тогда не ответишь, – как можно беззаботнее обронил Джарвис. – На нет и суда нет.

– Ладно, хрен с тобой, – решился солдат. – Спрашивай.

– Как вы узнали, где и когда с нами встретитесь? – эта проблема мучила принца больше всего.

– Хочешь понять, кто вас выдал? – усмехнулся солдат. – Вот уж чего не знаю, того не знаю. Архиепископ приказал, мы и пошли, куда велено. А уж кто ему о вас донес, это не по моей части.

– Что, так прямо из Кильседа сюда и перлись? – оторопел Джарвис.

– Ну да, – подтвердил солдат. – Кстати, это уже второй вопрос.

– Не-а, – возразил Джарвис, пытаясь интонацией обратить свою настойчивость в шутку, – это было уточнение первого. А второй вопрос – кто такой брат Лувес?

Он ожидал услышать в ответ какие-нибудь подробности, относящиеся к общему прошлому молодого клирика и Ломенны, и тем подтвердить свою догадку – не более того. Но солдат заговорил совсем о другом.

– Лувес-то? О, это парень серьезный, из Святого Дознания. Раньше на западе работал, а с полгода назад архиепископ лично его в столицу перевел. Говорят, подает надежды…

– Так кто же тогда над вами главный, он или Катем? – растерянно выговорил Джарвис.

– Третий вопрос, – решительно отрезал солдат. – И не отговаривайся больше, играть надо честно. Главный, конечно, Катем. Во-первых, у него сан выше, во-вторых, противомагическая выучка лучше. Это ему испытание: доставит вас, как велено, тоже дознавателем сделают. Теперь говори про коня, а то, не ровен час, напарник мой проснется.

Джарвис попытался собраться с мыслями. Итак, Лувес – человек архиепископа. При этом глава отряда все-таки Катем, но глава чисто номинальный – в таких делах решающую роль играют не должность и сила, а доступ к закрытым сведениям. И несомненно, его больше у Лувеса, раз тот в двадцать с небольшим уже дознаватель, а Катем в тридцать пять – еще нет.

Теперь не оставалось сомнений, что если кто-то и способен прояснить их дальнейшую участь, то это бывший любовник Ломенны. Сие делало угрозу костра довольно-таки призрачной – и одновременно окончательно запутывало…

– Что ж, пиши, – вздохнул Джарвис. – Ты слово сдержал, я свое тоже держу. У луррагца есть аркан, верный конь и ятаган, шапка с вышивкой и с куревом кисет… записал? Два кинжала, лук тугой и приятель, волк степной – только денег у него обычно нет…

Утром Лувес, едва глянув на руки принца, помрачнел и без всяких просьб предоставил ему такую же передышку, как вчера Тай. Даже Катем не протестовал: распухшие и посиневшие, пальцы слушались Джарвиса настолько плохо, что было очевидно – боец из него сейчас никакой.

В первой же деревне, куда отряд прибыл через час после начала пути, Катем приказал остановиться около кузни, и веревки на запястьях Тай и Джарвиса сменились ручными кандалами, а рубцы от пут были смазаны маслом и перевязаны. Из последнего факта Джарвис сделал вывод, что связанные руки – не специальная пытка, призванная сломить пленников, а скорее упущение команды, явно прежде не переправлявшей добычу на столь большое расстояние.

Итак, их берегли – в особенности Лувес, тщетно пытающийся скрыть свое отношение за гневными пассажами в адрес Тай, якобы загубившей его молодость. Из разговора клириков с кузнецом Джарвис уловил: запрет доводить пленников до невыносимого состояния обусловлен тем, что, приведенные в отчаяние, те могут ударить магией, презрев боль от освященных контуров. Однако в таком случае столь корректное отношение к пойманным колдунам должно бы являться нормой в Лаумаре – для Катема же оно явно в новинку. Снова что-то не то…