Путь слез - Дэвид Бейкер

А вот другие небесные знаки, которые говорят нам о Господе. Посмотрите – там, высоко на севере – и увидите яркое соцветие звезд. Над ними расположены Рыбы. Они напоминают о предстоящем пришествии Искупителя, Который спасет Свой народ. Библия говорит: «Вот, Я пошлю множество рыболовов, говорит Господь, и будут ловить их».

Дети засмеялись. Петер прищурился в темноте. В его голосе явственно слышалось недовольство.

– И нечего смеяться, так оно и будет. Теперь гляньте на восток: под красной Бетельгейзе сверкает еще одна красная звезда – это глаз Тельца, Таруса.

– Да, я слышал о нем, – сказал Вил.

Видите красивое скопище звезд, Плеяды? Они являются частью Тельца, а если вы напряжете взоры, то увидите двойную звезду. Впервые ее увидели всего два века назад и назвали Раком. По прежде евреи говорили, что Телец – это знамение грядущего Судьи всех народов, который придет в конце времени.

– Я помню, что отец как-то показывали мне охотника, – сказал Хайнц.

– Верно, Хайнц, а охотник у нас зовется Орионом. Боюсь, он сейчас отсыпается на темной стороне неба, но скоро ему подойдет время встать и показаться нам. Слабая память не позволяет мне найти все остальные частицы Божьей повести. Помню, есть еще созвездие Близнецов, что на древнем наречии означает «Христос-Царь». Теперь посмотрите к северу и ближе к земле: те яркие звезды составляют часть Л…

– Я знаю! – воскликнула Фрида. Это же Лев.

– Правильно! На месте сердца у него сверкает Регулус, а серповидное созвездие очерчивают голову. Лев замыкает круг и возвращает нас к началу, ибо хвост Льва прикасается к Деве. Лев, конечно же, – это Лев колена Иудина.

Дети озадаченно молчали.

– Лев Иудин – это Христос!

Все заулыбались и захлопали в ладоши.

И еще. Звезда, именуемая Регулус, означает «топтать ногой». Так Лев Иудин однажды растолчет ногой Своих врагов. Ах, кабы глаза мои видели зорче, а память была яснее, дети мои, я бы столь много поведал вам… Но пока мои познания исчерпаны.

Карл безмолвно взирал на молчаливое небо: рассказ Петера заворожил его воображение.

– Я никогда не думал, что звезды говорят мне, Петер. Я не знал, что за сокровище простирается у меня над головой, когда Я сплю!

Верно, сын мой, – ответил Петер. – Иногда нужно поглядывать к небесам, отрывать взоры от нашего скромного земного пути.

Дрейфующие крестоносцы спали по очереди, и сны шли вперемешку с обворожительными видами звездного неба. Когда наступило утро и прибрежная полоса перестала пугать зловещими тенями, они подгребли к берегу, дабы наскоро состряпать завтрак и немного поразмяться. Вил разрешил им вздремнуть часок-другой, и они снова отчалили. До Павии было более двадцати лиг, и весь путь займет у них несколько дней. Речка несколько подгоняла их, но как перевозное средство она оказалась намного благодатней любого другого: кто бы их еще так сладко убаюкивал и дарил столь драгоценный отдых? Где-то впереди катил воды мужественный По, а пока усталые крестоносцы пользовались благосклонностью нежной Тичино.

Осенним солнечным утром пилигримы умело обогнули некоторое количество островков, и вышли к пристаням Павии. Вил приказал готовиться к высадке, и дети послушно расселись по местам как заправские моряки. Около шестого часа они со знанием дела выправили суденышка прямиком на пристань и сбросили причальным канаты.

Вил приказал подчиненным следить за поклажей, а сам с Карлом и Петером отправились на поиски мастерской парусника. Они уверенно шагали по мощеным дорогам, и шумная пристань будоражила их чувства невиданными зрелищами, чудными звуками и запахами.

Шумная и беспорядочная жизнь набережной была им в новинку. Повсюду кряхтели и стонали погрузчики, ворочая на себе бочки с рыбой и клети всевозможной клади со всей Ломбардии и из-за ее пределов. Бочонки с элем, деревянные ящики с копченостями и сырами, бутыли с красным вином и чесаная шерсть в тюках – все это выгружали с нетерпеливых лодок и выкладывали на телеги, запряженные усталыми лошадьми и волами.

Карл остановился и вперил взор в темные глаза сирийских купцов, которые вежливо улыбнулись ему из-под шелковых тюрбанов. Красочная одежда свободными фалдами мягко свисала с их плеч. Они поклонились братьям, которые, в свою очередь, неуклюже ответили на их поклон. Вил неотрывно смотрел на изогнутые кинжалы, висевшие у незнакомцев на поясах. Старожилы Вейера рассказывали ему об этом диковинном оружии. Он прошептал Карлу:

– Это же неверные! Язычники, враги христиан. Что они затевают здесь?

Один из купцов расслышал его слова и засмеялся:

– Мы не язычники, сынок. Мы доставляем изысканные пряности и шелковые ткани вашим господам и лордам, и они зовут нас друзьями.

Вил растерялся.

– Вы… вы говорите на нашем языке?

– Прошу прощенья, юный господин. Ja, я владею вашим наречием. Ваши светлые волосы говорят мне, что вы пришли с севера, и, не сочтите за дерзость, позвольте спросить, что привело вас на это место?

На лице юноши отразилась внутренняя нерешительность.

– Я… я следую за Крестовым Походом, дабы… дабы освободить Палестину от ваших людей.

Карл чуть не задохнулся от испуга.

Купцы снова учтиво поклонились.

– Тысячу извинений, юный господин. Да призрит на вас милостивый Господь, и да приведут Его ангелы вас благополучно… обратно домой.

Вил озадаченно посмотрел на них: что-то в голосе чужеземцев смутило его. Впервые он слышал, как с виду доброжелательные слова прозвучали столь неискренно! Открытое злорадство или обиду он бы сразу признал и точно не остался бы в долгу, но тонкое ехидство просто выбило у него почву из-под ног. Он растерянно разинул рот и пялился, как мужчины сухо улыбнулись и, напоследок отвесив еще один поклон, растворились в толпе.

Петер догнал мальчиков и мягко подтолкнул их в спины.

– Вперед, друзья, дела ждут нас.

– Ты видел этих неверных, Петер? – спросил Карл.

Петер остановился и рассмотрел толпу вокруг. У лавки купцов, среди взъерошенных крестьянских шевелюр и шляп горожан он заметил несколько тюрбанов.

– Ах, эти, эти… хм, неверные. Да, вижу. Они уже сотни лет привозят нам свои товары из Палестины. Они не желают вам зла.

– Но они неверные, Петер! – возмутился Карл. – Враги нам.

Петер вздохнул: ежели бы в мире все можно было объяснить с такой детской наивностью.

– Подобные мысли, – ответил он, – сами часто становятся злейшими врагами. Да, их армии чинят злодейства и губят наших воинов, но эти-то люди просто добывают на пропитание себе и своим семьям, как и все мы.

Вил с Карлом неодобрительно покачали головами.