Темный город - A. Volres

— Брэдли, — ткнула я рукой в плечо брата. — Разве мы не спешим.

— Не то, чтобы спешим, — покрутил он руками в воздухе. — Мам, ко скольким нам лучше подъехать к квартире?

— Я договорилась с арендатором на двенадцать часов дня.

Со стороны казалось, что у нас всё хорошо, как и раньше, но я видела, как удивилась мама от обращения Брэдли к ней, видела, как брату было неловко обращаться к ней именно так. Внутренне между нами существовало напряжение. Это выразилось бы чуть ярче, знай родители о намерении Брэдли поехать на поиски биологической матери. Я знала, и я видела, как сложно ему даётся снова приспособиться к нашим отношениям, а родители не видели, но скоро должны были узнать об этом.

Доехали до Сиэтла мы быстро. Нас встретили большие небоскрёбы, оживлённая улица, пробки, звуки и голоса большого города. Для Брэда это была уже привычная обстановка, для меня же это была мечта и страх в одно мгновение. Я мечтала о жизни в большом городе почти всю свою сознательную жизнь, но в последнее время я боялась оставаться здесь на долгие времена, ведь никогда не была уверена, что именно в этом городе моя жизнь не пройдёт впустую. Как только я въехала в Сиэтл меня посетила мысль, что сейчас может быть тот самый момент, когда в Тенебрис вернётся Фил, или когда в Тенебрисе кто-то из школы устроит самую большую дискотеку за всю историю. Я боялась пропустить почти всё, что может случиться в моём маленьком городе.

К арендатору мы приехали чуть раньше положенного времени. Нам показали небольшую комнату, в которой запросто могли бы уместиться мы с мамой. Брэдли посидели с нами до вечера, а потом уехал в общагу. Он приезжал следующие четыре дня каждый день, отвозил меня в разные магазины, приносил маме нужные ей вещи, а потом стал посещать нас всё реже.

Мы жили так больше двух недель, но призраки прошлого посещали нас каждый день. Я всё чаще просыпалась посреди ночи с криками о том, что вижу в другом конце комнаты маньяка, иногда я начинала рыдать не из-за чего, порой меня оглушал прилив смеха, мне становилось смешно от простых вещей. В какой-то из дней своей жизни в Сиэтле я хотела вызвать призрак Кевина, в надежде на то, что он действительно пролетит ко мне я попросила Брэда привезти мне свечи, карты для гадания и лимонные листья. Всё правда было сложно и плохо в этом городе.

Это и есть конец истории Тенебриса. Убийств больше не было. Больше не было появлений чёрного джипа на улицах города. Это всё испарилось навсегда, но в моей душе и сердце оставило огромный отпечаток.

В один из летних дней с первыми лучами солнца в нашей с мамой комнате раздался оглушительный звонок телефона. Папа вырвал меня из безмятежного сна. Я с вниманием следила за мимикой мамы, постепенно понимая, что произошло что-то хорошее.

Она положила трубку, посмотрела на меня полным надеждой взглядом и сказала:

— Звонил папа. Они поймали убийцу.

ГЛАВА 40

Тёмный город засыпает.

Просыпается убийца.

Он идёт и освещает себе путь.

Кто же станет новой жертвой,

Кто её посмел обидеть,

Кто посмел обидеть девочку его?

В ночь на тринадцатое июня в отделение полиции поступил звонок от Грейс Уилсон. С дрожью в голосе она просила быстрее приехать, потому что они с дядей стали новой жертвой убийцы.

Отряд примчался быстро. Они ворвались в дом, полный тишины, но не обнаружили ничего, что могло бы угрожать жизни Уилсонов.

— Что случилось? — спросил отец.

— Здесь знак, — Грейс указала на стену. На бледных обоях отчётливо и ярко пылала чёрная буква А.

— Осмотреть всё, — скомандовал отец, и отряд разделился по комнатам в поисках убийцы.

Они осмотрели буквально каждый уголок, составили протокол, обсудили всё с Грейс и Бобом Уилсоном, но не было буквально ни одной наводящей подсказки. Переходя ко второму плану, полиция пошла опрашивать соседей в надежде на глупую мысль, что кто-то из них поздней ночью выглядывал в окно и видел, как кто-то пробирается в дом Уилсонов.

Буквально каждому человеку пришлось объяснять, почему в столь позднее время их беспокоит полиция и почему их визит нельзя отложить на попозже. Все с сонными лицами отвечали, что в три часа ночи они спали, пока полиция не постучала в двери дома Дебби Бэй. Она уже была совсем немощной и ездила на кресле-каталке. Она медленно-медленно открыла двери и пропустила в свой дом отца и его коллег.

— Я засыпаю вечером, — сказала она. — Но сегодня я выпила слишком много чая с бубликами из корицы и пшеничной муки, поэтому не могу уснуть уже третий час подряд.

— Отлично, — улыбнулся отец. — Может вы видели кого-нибудь на улице буквально полчаса назад.

— По-моему, — она показала пальцем на Боба Уилсона, — я видела, как вы возвращались домой.

— О нет, — тут же ответил он. — Весь день я был дома.

— Странно, кто же это тогда был? — удивлённо призадумалась Дебби Бэй. — К вам приехали гости?

Грецс отрицательно показала головой, при этом намекнув отряду, что Дебби Бэй может быть и не в себе.

— Очень странно, — размышляла она. — Я ещё долго сидела на своей веранде, наблюдала за городом, и что-то я не припоминаю, чтобы этот молодой человек вышел из вашего дома.

— Маньяк мог выбежать из заднего окна, — предположила Грейс, обращаясь к полиции.

— Нет-нет, я бы увидела, как человек убегает в другую сторону. Он определённо не вышел из вашего дома. Советую вам осмотреть ваш дом.

Мой отец слегка призадумался. Время было позднее, соображалось с трудом. Все мысли направлены были в основном на подавление сна, поэтому голову не осеняли абсолютно никакие идеи.

— Нам стоит осмотреть дом ещё раз? — предложил Тони.

Папа с минуту помедлил, тихо размышляя над случившимся.

— Нет, — сказал он. — Возьмите этих двоих.

Позже, в отделении полиции Грейс Уилсон призналась, что все убийства в городе — дело рук её дяди.

***

За большим столом сидели мой отец, Усач-Бородач, Робинсон, Тони, приехавшие из других городов следователи и Грейс.

Отец открыл большую тетрадь, взял в руки ручку. Следователь из Нью-Йорка положил на стол небольшое устройство — диктофон. Отец сложил руки, устремил взгляд на Грейс и сказал:

— Ты признаёшь, что все убийства совершил твой дядя?

— Нет, — уверенно ответила она. — Не все убийства принадлежат ему. Некоторые были и моими.

По кабинету послышались возгласы сотрудников полиции.

— Первой жертвой был мистер Келли, учитель химии, — произнёс отец, когда в кабинете замолчали. — Не объяснишь, за что он был убит?

— Второй жертвой, — еле слышно сказала она.

По кабинету