Охотник на вундерваффе - Владислав Морозов

К самому въезду в замок тянулась дорога, по обочинам которой стояла довольно длинная колонна из полутора десятков автомашин в вермахтовской раскраске – тут были небольшие грузовики-полуторки с тентованными кузовами и несколько разнотипных легковушек.

Обороны как таковой вокруг не было, поскольку нас тут не ждали. Но, едва увидев наши танки (подозреваю, что застрявшие здесь фрицы могли и видеть, и слышать наш подход благодаря эффектному взрыву цистерны на дороге и сопровождающей сей процесс стрельбе) от машин в сторону замка, суматошно стреляя на бегу (в основном бахали одиночными – из винтовок и пистолетов), побежали человеческие фигурки в форме цвета фельдграу, а из одного замкового окна на третьем этаже в нашу сторону запоздало ударил пулемет.

Чемоданов немедленно вогнал в эту стихийно возникшую огневую точку фугасный снаряд, вместо окна вспухло серое облако поднятой взрывом пыли от кирпича и штукатурки. Второй танк старшины Топорка ушел резко влево от дороги. Десант быстро и грамотно спешился во время движения и развернулся в недлинную цепь позади наших «Т-34». Ударили автоматы и пулеметы, и бежавшие к замку немцы начали один за другим падать замертво.

– Близко к замку не подходи! – крикнул я Чемоданову, опустив голову в люк. – А то, чего доброго, из какого-нибудь окна фаустом долбанут!

– Учи ученого, – отмахнулся он.

Раздавив мимоходом попавшиеся под гусеницы грузовик и легковушку, в конце колонны мы миновали цепочку брошенных автомашин и выскочили на расстояние метров триста от замка. По нам беспорядочно палила убегавшая в замок пехота и отдельные стрелки из окон. Танк Топорка за это время выстрелил три раза из своей «Ф-34», слегка поубавив число вражеских стрелков.

С такого расстояния через въездную арку уже были видны еще несколько машин, скопившихся во внутреннем дворе замка.

Метрах в четырехстах правее входа в замок, прямо в поле, неожиданно обнаружился немецкий средний танк «Т-IV», но он стоял кормой к нам с открытыми башенными люками и выглядел безнадежно покинутым. Во всяком случае, возле него не было никого и даже попыток развернуть ствол орудия в нашу сторону не было.

Из окон продолжали стрелять торопливо и неточно, хотя с немецкой стороны в перестрелку и вступила пара пулеметов. Поднимая облака пыли, орудия обоих «Т-34» били в ответ, продолжая затыкать особо ретивых стрелков. От одного выстрела на втором этаже замка что-то загорелось.

Стрельбы из фаустпатронов не было, хотя, по идее, для них было далековато. Однако если бы у фрицев нашлись «Панцершреки» со значительно большей прицельной дальностью стрельбы, они, наверное, смогли бы и добить до «тридцатьчетверок».

Между тем цепь автоматчиков в серых шинелях и ватниках, двигаясь перебежками и стреляя на бегу, обогнала наши танки. Несколько человек сразу же метнулись в арке замковых ворот. Старлейтши Махняеевой поблизости видно не было, но и на танке Топорка она тоже отсутствовала.

– Лейтенант, – надсаживаясь, крикнул я Чемоданову, в очередной раз свесившись в люк. – Я схожу посмотрю, что там!

При этом загонявший в казенник танковой «С-53» очередной унитар, перепачканный пороховой копотью, словно трубочист, младший сержант Перегин как-то странно-сочувственно посмотрел на меня.

– А нам что делать? – спросил Чемоданов с места наводчика.

– Поддерживайте десант огнем. Но вплотную к замку не приближайтесь. Я, как буду внутри, пущу красную ракету. После того как я это сделаю, из орудий по окнам и внешним стенам больше не стреляйте!

Сказав это, я взял автомат «ППШ», в карманы кожанки – пару гранат «РГД-5» и ракетницу с пятью разноцветными ракетами. Потом передал Чемоданову бинокль (ему он мог оказаться нужнее) и выпрыгнул из люка.

Скатившись с лобовой брони и выполнив одну короткую перебежку, я оказался среди цепочки десантников, которые стреляли по окнам и входу в замок.

– Десант, вперед! – крикнул я. – Только аккуратно!

– Сами знаем, что нам делать! – услышал я откуда-то сзади глухой голос старлейтши Махняеевой. Я обернулся на звук – и почему-то не увидел ее. Похоже, в этот момент она лежала на земле. По-пластунски она передвигалась, что ли?

Ну, раз так, пусть и дальше командует.

– За мной, гвардия! – произнес я дежурную фразу из патриотических фильмов (чуть не сказал «вперед, проклятые лентяи» – выражение из советских экранизаций рыцарских романов В. Скотта) и побежал к окнам замка справа от входа. За мной ринулось четверо бойцов. Пули посвистывали вокруг, но стреляли по нам как-то негусто и особого испуга за то, что шальная пуля может прилететь мне в лоб и все может кончиться раньше, чем задание будет выполнено, у меня почему-то не было.

Как и все время до этого, немцы стреляли в основном одиночными, из винтовок.

Когда я подбежал вплотную к зданию, с первого этажа изнутри в меня пару раз пальнули наугад. Разумеется, не попали, но очень кстати выбили оконное стекло (кстати, жалюзи или решеток на окнах замка не было – упущение с их стороны). Я быстренько закинул в оконный проем «РГД», а сам пригнулся, прислонившись спиной к стене. Нервная вещь этот ближний бой, у меня вся спина и голова под танкошлемом были мокрые…

Внутри глухо бахнуло, кто-то неразборчиво заорал.

Буквально через секунду после гранатного взрыва двое наших бойцов заскочили в это окно, хрустя стоптанными кирзовыми сапогами по битому стеклу.

Я несколько неловко влез в оконный проем следом за ними. За мной в окно запрыгнули еще два автоматчика. Внутри стояла пелена цементно-меловой пыли, поднятой разрывом гранаты. Вокруг открылась обстановка типичного присутственного места – какие-то опрокинутые столы, пишущие машинки (как было принято в Германии после 1933 года зиг-руны СС на них должны были быть выполнены в виде отдельной, специальной клавиши), телефоны и унылые канцелярские шкафы с распахнутыми створками. По полу разлетелись веером папки и стопки бумажек с немецким шрифтом и имперскими орлами в заглавии.

Среди этого бумажного хаоса на полу лежал лицом вниз свежий труп немецкого солдата, осыпанный пылью до полного сходства с гипсовой парковой скульптурой.

Впереди где-то в пыли прогрохотала короткая очередь из «ППШ», потом было слышно, как что-то упало на пол с характерным глухим звуком. Еще одно тело, надо полагать.

– Брысь! – неожиданно заорали впереди.

– Что там? – спросил я, проскочив комнату и осторожно выглядывая в оконный проем.

– Да котяра прямо из-под ног метнулся, – ответил мне стоявший там низкорослый автоматчик с хитрым лицом базарного воровайки, облаченный в ватник с сильно порванным левым рукавом и низко надвинутую на глаза каску, державший свой «ППШ» на изготовку. – И так, язви тя, страшно, так еще и разная животина на психику давит!

– Серый был котяра? – уточнил я. – В полоску?

– А шут его знает, – страшно удивился автоматчик. – Не разобрал…

Как знать, может быть, это действительно был совсем не тот кот. А если тот? Что толку гадать и что-то прикидывать, если я все равно не знаю, что это за зверушка и чьи это шуточки?