Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 1 - Андрей Александрович Кочетков

Гроки отличался от него лишь тем, что пребывал в полной неподвижности, это относилось и к его губам.

Противоположную им вокальную партию составили Уни и Рапурий Хардо. Старый ветеран пел грубовато, но искренне и почти задушевно, глядя куда-то внутрь себя, словно предаваясь драматическим воспоминаниям. А вот Уни старался как мог, с риском вытягивая долгие звуки и даже непроизвольно приподнимаясь на цыпочках в особо торжественные моменты. Иногда он искоса бросал взгляд на коллег, словно оценивая добросовестность их подхода к делу. Удивительнее всего было то, что никто не забыл слова и, пусть и каждый на свой манер, справился с этим необычным испытанием в целом на достаточно высоком уровне. Глаза у многих радостно блестели, люди ощущали себя раскованнее и свободнее. Энель Богемо, весь разрумяненный, тяжело дышал, но при этом взгляд его был исполнен гордости и даже некоторого превосходства.

Все обратились в сторону занавеса. Оттуда молчали, и пауза эта затягивалась. «А что, если вирилан пришел в ужас от нашего нестройного пения и ушел прочь, пока мы еще не закончили?» – в страхе подумал Уни. В то же мгновение словно холодный иней покрыл изнутри его позвоночник.

– Что теперь? – шепотом спросил посол. Спектакль окончился, и все ждали уже более серьезного продолжения.

Но Видруштий сохранял каменное лицо, а Уни только покачал головой – надо ждать!

И это было правильной тактикой. Впрочем, то, что произошло в дальнейшем, стало полной неожиданностью. Занавес дернулся, подался в стороны, а затем распахнулся окончательно. Вот теперь не только у Уни, а у всех присутствующих в груди, словно эхом, отдалась пугающая пустота. Нафази даже непроизвольно качнулся назад, схватился за сердце и пробормотал молитву.

– Эйне велизейе акотриеруэй аоно милу тайе, – отчетливо произнес вирилан.

Уни почувствовал себя так, словно его сбросили с высокой скалы, но вместо того чтобы упасть и разбиться, он неожиданно обрел крылья и полетел вверх, к облакам. Похоже, что его капоштийский коллега переживал сейчас нечто очень похожее.

– Ваше согласие радостью сердце наполнило мое, – ответил он своему новому торговому партнеру. – Приступим же к обсуждению справедливой цены. Товар, как вы изволили видеть, особенный и чрезвычайно… редкий. Но для вас… для вас я готов сделать специальную скидку!

Члены посольства слушали этот диалог в нетерпеливом напряжении.

– Что он говорит? – повернулся Санери ко второму послу.

Гроки, чуть приподняв левую руку, сделал вид, что поправляет палму, и вдруг подло ткнул Уни пальцами в район ребер. Тот нелепо дернулся, но тут же пришел в себя:

– Почтенный энель Такатин выражает готовность всячески содействовать продвижению посольства Великого владыки Герандийской империи… ммм… и лично препроводить нас пред светлые очи императора Вирилана.

– Что, вот так просто? – скептически поднял бровь Стифрано.

– Ну вот видите, энель посол, – ядовито вмешался Гроки. – Стоило мне… нам найти нормального переводчика, знающего местные обычаи и нрав этих чужеземцев, и все тут же разрешилось!

– Возможно, мы были слишком строги к этим «детям звезд», – напевно произнес Нафази. – Светило избрало их нашими проводниками в эту полную загадок и тайн землю!

– Боюсь, что именно в строгости и причина нашего успеха, – цинично заметил Богемо, знавший капоштийцев не в пример лучше. – А что это они там обсуждают, энель Вирандо?

– Э-э-э… ничего существенного… пересечение границы, оформление бумаг… канцелярские вопросы… энель Видруштий сам все сделает как положено. В конце концов, для этого его и наняли! – выдавил из себя бодрую улыбку Уни.

– Ну хорошо, – вздохнул посол. – Сдается мне, что наше присутствие больше не обязательно. Не стоит преувеличивать значимость этого мелкого посредника между нами и местными властями.

– У меня лично голова разболелась от всего этого пения, – проворчал Гроки, когда они спускались по лестнице. – Где это видано, чтобы послы империи пели гимн на таможне?

– Успокойся, дружище! – махнул рукой Санери. – По крайней мере, тут нас никто не пытается заставить поклоняться чужим богам. Вспомни Мустобрим!

Секретарь сморщил нос. Все непроизвольно заулыбались.

Глава 3. Особенности целеполагания

Уни очень не любил часы перед рассветом. Если не спишь, то тяжелые мысли так и лезут в голову. Переводчик герандийского посольства осторожно выбрался из-под шерстяного одеяла и на цыпочках стал красться к выходу из шатра. Остальные вроде бы спали, несмотря на непривычное размещение в одном, не очень-то просторном месте. Уни вспомнил свою первую встречу с послом Санери и улыбнулся. Чины и церемонии неизбежно сдают позиции, когда ночуешь в одном помещении со своим руководством. Конечно, иерархия сохранялась, но все наносное и вычурное уступало место четкому деловому стилю новых правил игры.

Выбравшись наружу, Уни облокотился о борт и уставился на темную речную рябь. Разница с «Трепетом волны» была разительная, и не только по части бытового комфорта. Вопреки известной поговорке о том, что к нему быстро привыкаешь, Уни не успел настолько проникнуться всей прелестью роскошной жизни, чтобы теперь испытывать фантомные боли от отсутствия ставших столь привычными во время морского путешествия удобств. Возможно, виной тому было постоянное волнение, не дававшее по-настоящему расслабиться и насладиться всеми прелестями жизни. Впрочем, как показывала оная жизнь, декорации менялись, а волнение оставалось. «Это все от привычки думать, – решил для себя молодой дипломат. – Пора раз и навсегда покончить с этой зловещей первопричиной. Да, решено. Жизнерадостный идиот – вот теперь тот идеал, к которому следует стремиться!»

Уни упер руки в бока и, насвистывая что-то сумбурное, враскачку двинулся по палубе. Мдаа, нелегко все-таки живется идиотам! Ну как можно заставить себя вообще не думать, когда вокруг столько всяких загадок? И самая главная из них – сам корабль, на котором они плыли. Уни вспомнил, как увидел его в первый раз. Неуклюжая баржа с высокими бортами и огромными, как у водяной мельницы, колесами по краям. Парусов и весел не было. Равно как и команды. Такатин уединился в небольшой постройке в носовой части и, судя по всему, принципиально больше не выходил наружу. Кто управлял кораблем, управляли ли им вообще, что приводило его в движение – все это вызывало вопросы.

«По-моему, у него даже руля нет, – перегнулся через борт Уни, стремясь увидеть хоть что-то в темной воде. И эти колеса… допустим, они вместо весел, как у детской игрушки, но тогда кто же приводит их в движение? – Уни прикинул, сколько человек для этого может потребоваться, и нахмурился. – Их же ведь нужно где-то держать, кормить… Не могут же они все время сидеть взаперти и работать без отдыха. Дела…»

Он