Здоровье без побочных эффектов - Питер Гётше

В прессе разразилось возмущение, и в больнице заявили, что будут поддерживать исследователей в случае судебного разбирательства. Исследователи не отозвали свою статью, но опубликовали эрратум14, который разрешил это дело.

Вся история была мелочной и пустяковой ad absurdum. Если я называю человека Джон, хотя его зовут Майк, я ошибаюсь, но если я говорю, что рост Майка 1,8 м, а не 1,82 м, я не ошибаюсь. Я просто использую меньшую степень точности, что не является юридическим вопросом. Репутация компании Fresenius Kabi в СМИ, о которой она, казалось бы, так заботилась, была полностью потеряна. Ее методы были описаны как вмешательство банды головорезов.

В 2000 году главный врач Дэвид Голдблюм37 пригласил уэльсского психиатра Дэвида Хили в университете Торонто на должность в Центре проблем наркомании и психического здоровья (ЦППЗ – CAMH). Через два месяца после того, как Хили принял эту должность, он читал лекцию на конференции, организованной Центром, в которой отметил, что антидепрессант компании Eli Lilly – прозак, самый продаваемый препарат всех времен37, может привести к самоубийству. Через неделю Хили получил е-мейл от Голдблюма, в котором говорилось:

Решение отменить назначение Хили на должность вызвало бурю негодования в Канадских академических кругах, поскольку компания Lilly пожертвовала этому центру 1,5 миллиона долларов. Джеймс Тёрк, исполнительный директор Канадской ассоциации преподавателей университетов, объяснил, что слово «развитие» здесь является эвфемизмом для сбора финансовых средств. Подразумевается, что назначение Хили сделает более трудным сбор денег, необходимый для продолжения программ центра37. Международная группа врачей, в которую входили два лауреата Нобелевской премии, опубликовала открытое письмо к президенту университета, в котором писала: «Запятнать репутацию доктора Хили увольнением – это оскорбление для всех стандартов свободы слова и академической свободы»38.

Ставки были огромны. Lilly заработала на прозаке 2,6 миллиарда долларов только в 2000 году и только что успешно переименовала препарат в сарафем и переупаковала его как лекарство от тяжелого ПМС, что сохранило доход вплоть до 2007 года, хотя патент на прозак как раз заканчивался37. Находки Хили не новы. Шестью месяцами ранее он опубликовал свои соображения в «Отчетах Центра Гастингса» (Hastings Center Report), и вследствие этого компания Eli Lilly отозвала свою поддержку этому центру38. Деньги промышленности буквально всюду, как раковые метастазы, угрожающие разрушить общество и свободу слова.

Хили подозревает, что за аннулированием его должности стоял Чарльз Немерофф (смотрите главу 16, стр. 285)37. Немерофф имел прочные связи, включая владение пакетами акций, с производителями СИОЗС, которые принимали участие в судебных разбирательствах, где Хили был свидетелем-экспертом. Немерофф присутствовал на заседании в Торонто и на следующий день на другой встрече психиатров объявил, что Хили потерял работу, еще до того, как сам Хили узнал об этом. Немерофф враждебно относился к Хили и уже обругал годом ранее его исследования, показавшие, что двое из 20 здоровых добровольцев стали суицидальными от сертралина39. В соответствии с информацией от Хили, Немерофф заявил, что Хили не имел права публиковать такой материал и что работа психиатров бессмысленна, так как компании подотчетны своим акционерам, и основу всего всегда составляют прибыли.[4]

Дэвид Хили написал больше, чем кто-либо другой, о возмутительных махинациях и мошенничестве, которое совершает большая фарма в исследованиях и рекламе СИОЗС. Он описывает, как наткнулся на правовую стену с издателями по поводу около десятка своих статей, даже в журнале «Индекс цензуры» (Index on Censorship), который цензурировал сам себя40. Другому автору, который написал книгу о рисках самоубийства и убийства, компания Lilly угрожала судебным разбирательством в 50 разных странах мира.

Нэнси Оливьери (Nancy Olivieri), сотрудник больницы для тяжело больных детей (Hospital for Sick Children) университета Торонто, была уволена после того, как сообщила о вреде лекарства, которое исследовала. Университет вел переговоры о пожертвовании в размере 20 миллионов долларов от компании Apotex, проводившей это клиническое испытание, и Apotex подала на нее в суд за нарушение соглашения о конфиденциальности, которое она подписала, приступая к исследованию38, 41.

Оба эти случая в университете Торонто иллюстрируют, насколько опасно опираться на деньги промышленности38. Если успех в карьере деканов и другого начальства в наибольшей степени измеряется их способностью привлечь огромные суммы денег от корпоративных спонсоров, осведомители и критики лекарств не могут рассчитывать на поддержку.

Другое университетское дело имело место в Великобритании, в университете Шеффилда в 2005 году. Обри Блумсону (Aubrey Blumsohn), ведущему автору двух статей об актонеле (Actonel, ризедронат – risedronate) – лекарстве для лечения остеопороза, выпущенном компанией Procter&Gamble, отказались предоставлять полные данные, которые должны были быть опубликованы от его имени42, хотя его беспокоил вопрос интерпретации данных43. Декан университета, ответственный за исследования, Ричард Истелл (Richard Eastell), который был членом консультативного совета компании Procter&Gamble и привлек для университета гранты в 1,6 миллиона фунтов стерлингов только за последние несколько лет, посоветовал ему быть осторожным44.

Однако сам он не был осторожен по отношению к Блумсону, которого отстранили от университетской должности через два года после того, как он пригрозил, что поговорит с медицинскими журналистами43, 44. Блумсон тайно записал разговор с Истеллом, в котором Истелл сказал: «Единственное, за чем мы должны все время следить, это отношения с компанией P&G». В Procter&Gamble Блумсону сказали, что теневой автор знаком с «ключевыми сообщениями», которые они хотели озвучить относительно этого лекарства.