Королевская кровь. Стальные небеса - Ирина Котова

Он и не ожидал, что захват нового мира пройдет легко и всем его генералам-тиодхарам будет сопутствовать успех. Но он не любил сомнения – а именно они сейчас наполняли его гневом и раздражением.

Итхир-Кас отправлял через врата в другой мир войска, но сам оставался на Лортахе. Ему нужно было завершить сбор армий империи и подготовить наместника, достаточно умного и жесткого, чтобы управлять Тха-Ором в отсутствие императора, но недостаточно смелого, чтобы посметь пойти против хозяина, когда он уйдет на Туру.

Итхир-Кас планировал войти в следующие открывшиеся врата. Не просто явиться на земли, расчищенные для него одним из генералов, а триумфально и быстро захватить еще не захваченные, да так, чтобы от силы его и жестокости содрогнулись и местные жители, и свои солдаты. Только так, только превзойдя своих тиодхаров, можно было обеспечить себе верность наемников и покорность населения.

Нейры-наемники уважали только силу, и соглядатаи императора уже передавали ему, что в армиях, воюющих на Туре, раздаются шепотки: дескать, не потерял ли старый Итхир-Кас хватку, что отсиживается на Лортахе, пока простые солдаты костьми ложатся? Генералы, разделяющие тяготы боев с наемниками, быстро набирали популярность, и только делом времени было, когда шепотки превратятся в уверенные голоса, а вопросы, которые задают себе нейры, – в искушение для генералов.

И можно было бы прямо сейчас выйти через врата на жарком краю Рудлога и помочь воюющему там генералу Кенс-ошу разбить отряды врага, волной докатившись до столицы страны и уничтожив королеву-колдунью. Или пройти через переход в Инляндии, показав тем самым тиодхару Ренх-сату свое недовольство, и самому взять непокорную землю Дармоншир и уничтожить колдуна. Но Итхир-Кас умел выжидать: давно бы он пал от рук одного из многочисленных врагов, если бы не умел. Понимал он, что не стоит действовать из нетерпения, опасений или тщеславия, и если уж бить, то так, чтобы не только принести господам своим, великим богам, наибольшую пользу, но и самому снова возвыситься в их глазах после неудач последних декад.

После разрушения твердыни Аллипа следы беловолосой крылатой девки, способной закрыть врата в иной мир, затерялись, и найти ее так и не удалось. Итхир-Кас надеялся, что она сдохла где-нибудь в лесах, но был слишком умен, чтобы всерьез рассчитывать на это, – поэтому оставалось только охранять врата сильнее, чем императорскую сокровищницу. Не нашли и нечестивца, забравшегося в храм во время пробуждения богов и ритуала старухи-провидицы, и пусть Нерва сам поднялся из недр храмового холма, чтобы покарать чужака, тела его в море так и не обнаружили. Значит, он мог уйти.

Лакшийская стража перетрясла всю столицу, зашла в каждый дом и нашла харчевню, в которой останавливался чужак. На чердаке обнаружили обломанную храмовую стрелу и пятна крови, а хозяин рыдал как дитя и клялся, что сам стал жертвой обмана злодея, который еще и лучшую его рабыню увел, и что ему сразу стало подозрительно, откуда у простого бродяги такой нож и умение драться.

– Да я ему сам шею свернуть готов, – кричал он, упав на колени.

Хозяина для острастки выпороли да отпустили, и теперь по всем трактам, по всем харчевням искали черноволосого бродягу, и переловили их уже видимо-невидимо, но все не тех.

А Итхир-Касу хотелось бы преподнести и девку, и нечестивца своим богам. Но если не выйдет – то выступление императора в новый мир должно пройти так успешно, чтобы они и не вспомнили о его неудачах.

Боги не ведали будущего, и для того, чтобы узнать, как поступить верно, нужно было снова лететь в Лакшию. Старуха-провидица, несмотря на истощенность, способна еще хотя бы на одно предсказание – сколько бы рабов ни пришлось отдать в жертву ради этого.

Но улетать сейчас к старухе-жрице было чревато: император знал, что, несмотря на его бесконечную власть, любое колебание может быть истолковано как слабость и стать тем зернышком, из которого вырастет переворот. Даже стены храма неспособны сдержать слухи, и, когда они дойдут до армии, нейры станут шептаться: император так неуверен, что требует предсказаний.

Если только у посещения храма не будет официального и громкого повода, который Итхир-Касу так вовремя предоставил Ренх-Сат.

– Так Ренх-сат попросил отдать ему Лесидию, ловчую сеть Нервы? – проговорил он, вновь прерывая молодого Арвехши.

– Да, мой император, – связной склонил голову.

– Умен лучший мой тиодхар, умен, – произнес Итхир-Кас, внимательно глядя на тха-нора. – Или подсказал ему кто?

– Может и подсказал, великий император, – почтительно ответил Арвехши, не поднимая головы, – но ведь подсказку еще принять нужно.

– Верно, – сухо согласился тха-нор-арх. – Что же, будет у него сеть. Я ему верю и окажу эту милость, сам возьму ее у главного жреца храма Четырех богов, ибо никому другому он ее не отдаст. Но напомни Ренх-сату, что четыре декады, за которые он обещал захватить страну, прошли: уже думаю, не поторопился ли я, обещая внучку свою, Анлин-Кас, ему в жены.

У стен возбужденно зашептались – император так же легко награждал, как и лишал своей благосклонности. Но Итхир-Кас знал, что неистовый Ренх-сат не испугается, а лишь злее станет. Знал и то, что генерал искренне восхищается им, что, впрочем, не помешает ему при возможности перерезать правителю горло и захватить престол. Часто Итхир-Кас жалел, что Ренх-Сат не родился его сыном, ибо оба сына оказались слизняками, неспособными даже разумный заговор против отца сотворить и именно из-за этого казненными. А этот был силен и достоин продолжить императорский род.

Итхир-Кас поднялся, и шепотки замолкли.

– Возьми себе любой сундук из тех, что принесли мне, – велел император тха-нору Арвехши. – Я доволен тобой.

– Благодарю, мой император, – проговорил тха-нор, склоняясь еще ниже.

– Сильно ли ты устал?

– Совсем нет, если тебе нужна моя служба, – твердо ответил Арвехши.

– Тогда полетишь со мной, – приказал Итхир-Кас. – Тебе отдам я сеть, и сразу отправишься из Лакшии ко вратам в Инляндию. А я проведу молебен в честь божественных господ наших и вернусь сюда, в Орвису.

Арвехши так и остался стоять, склонившись, и император прошел мимо него и вновь зашептавшихся подданных. Он знал, о чем они шепчутся на этот раз. О том, что их повелитель, несмотря на возраст, все еще достаточно силен, чтобы не спать три дня, проведя две ночи в полетах и отстояв длительное служение. И что нужно приглядеться к Арвехши – не пора ли начать кланяться этому молодому тха-нору, обласканному вниманием старика, гораздо ниже, чем обычно.

* * *

В Лакшию два раньяра прилетели в середине следующего дня. Итхир-Кас на золоченую площадь перед своим дворцом ступил твердо, а Арвехши, не обладающий выносливостью прямого потомка первого императора, мешком свалился на землю, да там и заснул, не в состоянии встать.

Повелителю навстречу бежала охрана дворца, советники, наместник – все они, не добежав десятка шагов, падали на колени и кричали: