Ураган. Книга 2. Бегство из рая - Джеймс Клавелл

– Ну что же, ага, мне, пожалуй, пора, – сказал он, показав рукой на свой 212-й и потом на небо. – О’кей?

Кешеми странно посмотрел на него:

– О’кей? Что о’кей?

– Я теперь лететь. – Скрэггер покрутил рукой, изображая взлет вертолета и натянуто улыбаясь. – Спасибо, до свидания. – Он протянул иранцу руку.

Сержант взглянул на протянутую руку, потом на него, умные жесткие глаза пробуравили Скрэггера насквозь. Потом сержант произнес:

– О’кей. Гуд-бай, ага, – и крепко пожал ему руку.

Пот стекал ручейками по лицу Скрэггера, и ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не вытирать его. Он кивнул Али Пашу. Ему очень хотелось попрощаться по-хорошему, хотелось пожать руку и ему, но он не решился испытывать судьбу, поэтому просто хлопнул его по плечу, проходя мимо:

– До встречи, сынок. Счастливых тебе дней.

– Мягких вам посадок, ага. – Али Паш наблюдал, как Скрэггер забрался в кабину, поднял машину в воздух и помахал ему, пролетая мимо. Он помахал в ответ, потому что увидел, что Кешеми смотрит на него. – Если мне будет позволено, я попрошу вас извинить меня, ваше превосходительство сержант, я пойду закрою контору и отправлюсь в мечеть.

Кешеми кивнул и повернулся к улетавшему 212-му. Как плохо они умеют прятать свои секреты, подумал он, этот старый пилот и этот юный дуралей. Так легко читать мысли людей, если ты терпелив и знаешь, на что обращать внимание. Очень опасно улетать без официального разрешения. Чистое безумие! Люди – очень странные создания. На все воля Аллаха.

Один из «зеленых повязок» с АК-47 на плече, юноша с едва пробившейся бородкой, подошел ближе, подчеркнуто посмотрел на канистры с бензином на заднем сиденье. Кешеми не сказал ничего, просто кивнул ему. Юноша кивнул в ответ, с нахальным видом повернулся и присоединился к остальным.

Сержант сел за руль. Прокаженные сыновья собаки, сардонически подумал он, вы пока еще не закон в Бендер-Ленге, хвала Аллаху.

– Поехали, Ахмед, пора.

Пока капрал усаживался рядом, Кешеми проводил глазами вертолет, который перевалил за гору и исчез. Мне все еще так легко поймать тебя, старик, говорил он себе, раздумывая в нерешительности. Так просто дать информацию по сети, наши телефоны работают, и у нас есть прямая связь с базой истребителей на Кише. Являются ли несколько галлонов бензина достаточным пешкешем за твою свободу, я еще не решил.

– Я подброшу тебя до участка, Ахмед, потом возьму выходной до завтра. Машину я сегодня оставлю у себя.

Кешеми отпустил сцепление. Может быть, нам следовало бы улететь вместе с чужеземцами – заставить их взять нас, семью и меня, нетрудно, но это означало бы жизнь на неправильной стороне Персидского залива, жизнь среди арабов. Я никогда не любил арабов, никогда не доверял им. Нет, мой план лучше. Мы тихо отправимся по старой прибрежной дороге и будем ехать весь сегодняшний день и всю ночь, потом на лодке моего двоюродного брата – в Пакистан, у меня останется еще достаточно бензина для пешкеша. Многие из наших людей уже там. Я обеспечу хорошую жизнь моей жене и сыну и маленькой Сусан, пока, с помощью Аллаха, мы не сможем снова вернуться домой. Слишком много здесь сейчас ненависти, слишком много лет службы шаху за плечами. Хороших лет. Если уж говорить о шахах, то этот нас вполне устраивал. Платили нам исправно.

К СЕВЕРУ ОТ БЕНДЕР-ЛЕНГЕ. 09:23. «Капустная грядка» лежала в десяти километрах к северо-востоку от базы – пустынная, бесплодная каменистая местность у подножия гор, и оба вертолета стояли рядом друг с другом, двигатели урчали на малых оборотах. Эд Восси пристроился у окна кабины пилота Вилли.

– Меня сейчас вырвет, Вилли.

– Меня тоже. – Вилли поправил головные телефоны; ВЧ-связь была включена, но по плану пользоваться ею на передачу можно было только в случае крайней необходимости, только слушать.

– Ты что-то услышал, Вилли?

– Нет, просто помехи.

– Черт! У него, должно быть, очень серьезные неприятности. Еще минута – и я слетаю посмотрю, Вилли.

– Вместе слетаем посмотрим. – Вилли наблюдал, как молния сверкает в горах; видимость менее мили, тучи темные и густеют на глазах. – Неподходящий денек для веселой прогулки, Эд.

– Да уж.

Тут лицо Вилли осветилось, словно сигнальная ракета, и он вытянул руку:

– Вон он!

212-й Скрэггера, никуда не спеша, приближался на высоте семьсот футов. Восси бросился к своему вертолету и запрыгнул в кабину. Теперь он услышал в наушниках:

– Ну, как там твой датчик крутящего момента, Вилли?

– Не слишком хорошо, Скрэг, – радостно ответил Вилли, следуя их плану на случай, если их слушают. – Я попросил Эда взглянуть на него, но он тоже не уверен, что с ним такое. И рация у него вышла из строя.

– Я сяду, и мы вместе всё обсудим. Скрэггер вызывает базу, как слышите меня? – (Молчание.) – Скрэггер вызывает базу, некоторое время мы пробудем на земле.

Никакого ответа.

Вилли показал большой палец Восси. Оба прибавили газу, сосредоточенно глядя на Скрэггера, который неторопливо снижался, как для посадки.

Над самой землей Скрэггер завис и потом повел их в стремительный бросок к побережью. Теперь их переполняло ликование: Восси кричал от радости, и даже Вилли улыбался.

– Разрази меня гром…

Скрэггер перевалил через гребень и начал спускаться вдоль противоположного склона; теперь он мог видеть берег и их фургончик, стоявший на каменистом берегу у самой воды. Его сердце глухо стукнуло и провалилось куда-то. Там, где он собирался садиться, чернели мелкие точки: стадо коз под присмотром троих пастухов. В пятидесяти ярдах дальше по пляжу стояла машина, возле которой играли какие-то взрослые и дети. Раньше они никого и никогда там не встречали. В море, недалеко от берега, двигался небольшой катер с мотором. Может быть, рыбаки, а может быть, один из регулярных патрулей, высматривавший контрабандистов или беженцев: здесь, в такой близости от Омана и пиратского побережья, бдительность береговой охраны столетиями была очень высокой.

Изменить уже ничего нельзя, подумал он, чувствуя, как колотится сердце. Он увидел, что Бенсон и два других механика заметили его, попрыгали в фургончик и покатили к посадочной площадке. Позади него Вилли и Восси сбросили скорость, чтобы дать ему время. Не колеблясь, он быстро повел вертолет на посадку, козы разбежались в разные стороны, пастухи и отдыхающие остолбенело смотрели на него, разинув рты. Едва полозья его шасси коснулись земли, он крикнул:

– Давай!

Механиков подгонять не пришлось. Бенсон бросился к дверце салона и распахнул ее, потом побежал назад, чтобы помочь остальным, которые открыли заднюю дверцу фургончика. Втроем они вытащили из машины чемоданы, сумки, коробки и, спотыкаясь, подтащили их к вертолету и принялись загружать – пассажирский отсек был уже забит запчастями. Скрэггер оглянулся и увидел, что Вилли и Восси зависли, наблюдая за местностью. «Пока все нормально», – громко произнес он вслух и сосредоточил внимание на зеваках, которые оправились от изумления и решили подойти поближе. Реальной опасности пока не было. Тем не менее он убедился, что пистолет Вери под рукой на всякий случай, мысленно поторапливая механиков и опасаясь, что в любой момент можно увидеть на дороге несущуюся полицейскую машину. Вторая порция багажа. Потом еще одна, и за ней – последняя; трое механиков обливались потом. Двое из них забрались в пассажирский отсек, захлопнули дверцу. Бенсон рухнул на сиденье рядом с ним, выругался и потянулся к дверце, чтобы выйти.