Невольница. Книга 2 - Сара Ривенс

меня стон удовольствия, а он обхватил ягодицы и погрузил лицо в мое лоно.

Он рычал, не отрываясь от меня. Очень скоро толчки его языка заставили меня потерять голову. Я вцепилась в простыни, раз уж не могла вцепиться ему в волосы, наслаждаясь каждым мгновением этой пытки.

— Посмотри на меня.

Я опустила на него взгляд. От вида его губ, прижатых к моему женскому естеству, и его серых глаз я готова была кончить в любой момент.

Эшер добавил пальцы и чуть изогнул их, чтобы добраться до самой чувствительной точки. Движения стали быстрее, глубже, жестче.

— Ох ты черт, — простонал он.

Он с легкостью управлял моими криками. Я прикусила губу, когда его рот приник к внутренней стороне бедра, оставляя отметины, как на шее.

Остановившись, он поднялся, расстегнул джинсы и скинул футболку. Затем стянул футболку с меня. Легкий стон слетел с моих губ, когда пальцы захватили в плен сосок. Эшер обвел его языком, а на вторую грудь положил ладонь.

— Простони мое имя. Я хочу услышать, как ты стонешь мое имя.

— Э… Эшер…

Он прижался к моим бедрам и схватил с тумбочки презерватив.

— Разорви, — приказал он, поднося его к моим губам.

Я уцепила упаковку зубами, и Эшер резким движением порвал ее.

Надев презерватив, он медленно ввел в меня член и шепнул:

— Громче. Я хочу услышать свое имя.

— Эшер…

Одним толчком он вошел еще глубже. Заведя мне руки за голову, стиснул мои запястья и стал резче двигать бедрами.

— Громче.

— Эшер, — выдохнула я, откидывая голову.

— Охереть.

Член задвигался так же мощно и глубоко, как раньше его пальцы. Он прорычал мое имя в ухо, вцепившись в мочку зубами. Этот вечер станет последним в моей жизни, сказала я себе, пытаясь продышаться.

— Ты любишь стонать мое имя, правда, мой ангел? Ты любишь все, что я тебе делаю?

— Д-да… — удалось мне выговорить между приступами наслаждения.

Время будто замедлилось, и я не могла больше думать ни о чем, кроме его тела, прижатого к моему, его пальцев, обхвативших мои запястья, и его дыхания в ложбинке моей шеи. Рассудок больше не принадлежал мне. Я больше ничего не контролировала.

И это было так хорошо.

Жар внизу живота становился невыносимым под мощными толчками бедер Эшера. Он посмотрел на меня стальным взглядом и прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Я… Я хочу видеть, как ты кончаешь. Кончи для меня, любовь моя.

— Ох блин, — выдавила я, совершенно не владея собой. — Эшер…

Его взгляд затуманился, рот приоткрылся. Он сейчас кончит. Крик наслаждения вырвался из груди, когда оргазм затопил мое содрогающееся тело. И сразу раздался хриплый рык, то есть Эшер достиг экстаза одновременно со мной.

Он рухнул на меня. В глазах плыло, сердце едва трепыхалось. Я понемногу отходила от этого безумия.

Эшер перекатился на бок и уставился в потолок, тяжело дыша, как и я.

— Счастье, что здесь нет Картера Младшего.

С моих все еще полуоткрытых губ сорвался смешок. Его волосы были взлохмачены, отчего он выглядел невероятно сексуально. Я накинула простыню на наши потные тела. Он обнял меня, и я положила голову ему на плечо.

Я могла бы лежать так целую вечность. Вечность рядом с ним.

— Расплатишься трахом за все повреждения, нанесенные моей машине, — совершенно серьезно заявил он.

— Ладно тебе, — пробормотала я, закрывая глаза. — Спокойной ночи. Нам через несколько часов уезжать.

— И собрание меньше чем через сутки.

— Волнуешься? — спросила я, поворачивая к нему голову.

Он многозначительно улыбнулся:

— Я в нетерпении, мой ангел. Просто жду не дождусь.

Большим пальцем он поглаживал мою все еще разгоряченную кожу, и я уснула. Его объятия отгоняли все мысли, и я чувствовала себя в безопасности, вдали от всего.

Вдали от всего мира.

Несколько часов спустя…

Я проснулась от глухого стука. Глаза не открывались, и я сощурилась. Повернувшись на бок, увидела, что Эшер сидит лицом к панорамному окну.

— Что ты делаешь?

— Спи, — сказал он, закрывая дневник.

Во рту у него была сигарета. И я осознала, что давно не видела, чтобы он что-то писал.

Увидев дневник, я ахнула… знакомая книжица. Та самая, которую я подарила ему перед тем, как он отправил меня подальше.

Я села в постели. Он ее сохранил! Он не только ее не выбросил, но и пользовался ею.

— Это…

— Да, — пробормотал он, взглянув на дневник. — Это тот, который ты мне подарила. Спасибо… за… подарок. Я нечасто в нем пишу. То есть наоборот… Но не всякую чепуху… Только самое важное.

— Он твой, Эшер. Ты можешь писать, что хочешь.

Он улыбнулся мне той теплой улыбкой, от которой таяло сердце.

— Да… это самое важное.

— Ты не спал? — Я легла, по-прежнему глядя на него.

Он покачал головой и погасил окурок в пепельнице. Затем убрал в ящик дневник и ручку, которая, видимо, упала и разбудила меня.

— Мне не хочется спать, высплюсь в самолете, — бросил он, подходя к постели. — Завтрашнее собрание не идет из головы, я хотел привести мысли в порядок.

— Записывая их, — заключила я, глядя, как он ложится рядом.

Он обнял меня своими татуированными руками. Я теснее прижалась к нему, и его губы коснулись виска. Он вдохнул запах моих волос, поцеловал в макушку и прошептал:

— Когда я пишу в этом дневнике, мне становится спокойнее… Он как-то утешает.

Я закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его пальцев к обнаженной коже. И снова безмятежно уснула в его объятиях. Сквозь сон до меня донесся шепот Эшера:

— Спасибо… Я люблю тебя.

Аэродром в Лос-Анджелесе

— Ну что, все в сборе?

— Я отказываюсь лететь в одном самолете с вами, — проворчал Эшер, обращаясь к Элли и Киаре. — И тем более с мелким.

— Ты много теряешь, — сказала Киара, улыбаясь Тео. — Но если собираешься лететь вторым джетом, прихвати с собой Бена. Мы не справимся с двумя детьми.

— Нет, мы с Беллой не справимся с Эшером без вас, это гиблое дело, — категоричным тоном возразил Бен. — Даже Тат не выдержит.

— Тат летит с нами! — воскликнула Киара.

Было около половины пятого утра, а они уже грызлись. Я понимала желание Эшера, но была уверена, что в конечном счете он смирится с одним джетом на всех, лишь бы не терять времени.

— Поднимайтесь на борт.

А я что говорила?

— Я выкину кого-нибудь в иллюминатор, если начнете меня доставать. Я не спал всю ночь.

Киара бросила на меня многозначительный взгляд, в ответ я возвела глаза к небу.

Когда мы расселись, я заметила